В редакции «НКК» перед началом разговора с читателями Николай ВАСИЛЬЕВ рассказал о наиболее заметных переменах в деятельности ведомства.
– На территории края действует 42 подразделения ГУФСИН. С учетом ввода новых объектов цифра осталась неизменной, так как следственный изолятор № 6 из поселка Старцево перенесен в Сосновоборск. Сейчас там находятся около 130 подозреваемых, подследственных, обвиняемых, плюс 25 человек хозяйственной обслуги. Работы по наполнению этого учреждения продолжаются – мы будем разгружать красноярский СИЗО-1, откуда планируем перевести в Сосновоборск порядка 150 человек. Вопрос уже согласован с судебными и следственными органами. Общая численность осужденных, подозреваемых, подследственных и обвиняемых в учреждениях региона – свыше 22 тысяч человек. За последний год этот показатель снизился почти на семь процентов, что, скорее всего, связано с либерализацией работы судов, которые чаще стали применять меры уголовного наказания, не связанные с лишением свободы. Как следствие, почти в два раза выросла численность осужденных, стоящих на учете в уголовно-исполнительных инспекциях. Им предписаны обязательные и исправительные работы, к ним применяются различные ограничения.
Ирина Александровна, Красноярск:
– Моя дочь отбывает наказание в колонии-поселении. У нее тяжелое заболевание, а необходимой помощи на месте ей оказать не могут. Что делать?
– Те осужденные, у которых имеются серьезные заболевания, требующие соответствующего лечения, проходят через краевую больницу. Поселенцы, у которых выявлен туберкулез и другие серьезные заболевания, содержатся в больнице колонии-поселения № 51 в поселке Канифольном под Решотами. В целом, помимо краевой больницы, помощь осужденным оказывают три лечебно-исправительных учреждения (ЛИУ), два из них оказывают помощь больным туберкулезом, одно специализируется на лечении наркомании и алкоголизма. Однако у нас диагностируются и лечатся практически все виды заболеваний. Оборудования для этого достаточно, что неоднократно подтверждалось проверками, в том числе со стороны правозащитных организаций, прокуратуры. Исключение составляют лишь несколько видов диагностики. Дальние колонии обслуживает медицинский автопоезд, который выезжает дважды в год. Если возникает необходимость по медицинским показателям перевести больного в другое учреждение, поближе к центру, то при отсутствии ограничений мы это делаем. Оставьте данные вашей дочери, мы обязательно разберемся в этой ситуации.
Виктор, Шарыпово:
– Слышал, что в колониях значительная часть осужденных – по «наркотическим» статьям и наркозависимые. Думаю, не самый лучший вариант возвращать наркоманов в общество. Их вообще как-то лечат у вас?
– На сегодняшний день количество лиц, осужденных по статьям, связанным с незаконным оборотом наркотиков, а также наркозависимых составляет около 5 600 человек – действительно, самая обширная категория в наших исправительно-трудовых учреждениях. Эти осужденные по медицинским показаниям, а также по их личным заявлениям проходят лечение в ЛИУ-37. За прошедший год таких было порядка 700 человек, в нынешнем – около 300. Лечение на базе стационара и центра реабилитации длится примерно полгода, после этого осужденные отправляются в ИТУ или СИЗО, из которых они прибыли. Главный момент: рецидив среди тех, кто прошел лечение или получил медицинскую помощь в виде кодирования – мы это также практикуем, – в разы ниже, чем среди остальных. Они не только излечиваются, но меняется линия их поведения в местах лишения свободы и после освобождения.
Жанна Викторовна, Красноярск:
– После выхода на свободу часто возникает проблема трудоустройства. Либо просто на работу брать не хотят, либо профессии нет, в итоге человек опять возвращается на старую дорожку. Вы как-то участвуете в решении этого вопроса?
– Конечно. Этот вопрос мы прорабатываем с краевыми властями, с ГУ МВД России по Красноярскому краю. Проблема занятости населения сегодня вообще очень актуальна, а тем более – проблема трудоустройства бывших осужденных. Мы пошли следующим путем. При региональном ГУФСИН создан центр социальной реабилитации, он находится на улице Воронова – здесь как раз и занимаются подобными вопросами. Бывшие осужденные обращаются туда, конечно, в случае крайней необходимости – когда нет практически никаких вариантов устроиться на работу, получить необходимые документы. За время существования центра через него прошло порядка восьми тысяч человек, в нынешнем году – около 1 600. Там помогают не только устроиться на работу, но и получить хоть какое-то первоначальное жилье. Кроме того, оказывается помощь в восстановлении и получении документов. Хочу отметить, центры социальной реабилитации существуют и при краевой администрации – они есть в Красноярске, Ачинске, Минусинске, Норильске. Туда также могут обратиться освободившиеся, у которых нет жилья и работы. Другая сторона вопроса – получение профессии. В наших учреждениях действуют различные училища, где обучают специальностям, в том числе очень востребованным на рынке. Наша политика такова: человек не должен выходить из ИТУ без профессии. Конечно, бывают исключения из этого правила, например, когда срок настолько мал, что осужденный не успевает обучиться. Но в целом мы этой политики твердо придерживаемся – даже если осужденный не желает ничему учиться, обучаем в принудительном порядке. Любое освобождение без профессии воспринимается как ЧП и рассматривается в особом порядке.
Юлия, Красноярск:
– Расскажите, пожалуйста, чем закончилась проверка громкой истории – заключенные колонии 31 жаловались на избиения и вообще жестокое обращение. Было даже опубликовано видео…
– По этому вопросу проведена проверка Федеральной службой исполнения наказаний, Генеральной прокуратурой. Случаев сокрытия преступлений в отношении осужденных либо несвоевременной регистрации нарушений не было выявлено. Что касается видеообращения, предоставленного общественной наблюдательной комиссией, по нему был проведен анализ ситуации последних двух лет. Вообще, мы ничего не скрывали, члены комиссии могли общаться с осужденными. Но здесь надо понимать разницу между избиением и применением сотрудниками спецсредств в определенных обстоятельствах и на законных основаниях. С обывательской точки зрения применение спецсредств может выглядеть как избиение. Но обстоятельства – как действовать, когда осужденный нарушает закон, – подробно расписаны. Повторю, по каждому такому случаю проведены служебные проверки, материалы направлены в следственные органы, которые должны дать юридическую оценку действиям наших сотрудников. Часть материалов возвращена на дополнительную проверку, но, повторю, случаев незаконного применения спецсредств не выявлено.
– А бывает, что заявления о жестоком обращении подтверждаются? Какие меры принимаете к сотрудникам?
– К сожалению, бывает. Если проступок сотрудника не граничит с уголовной ответственностью, наказываем в дисциплинарном порядке. В остальных случаях передаем материалы в следственные органы. За последние три года у нас были осуждены и получили реальные сроки два сотрудника, в том числе один – находившийся в должности замначальника учреждения. В нашей структуре вопросами соблюдения законности занимаются не только оперативные службы, но и управление собственной безопасности, инспекция по личному составу. По каждому случаю применения спецсредств составляются документы и отправляются в аппарат главка, а потом в Следственный комитет для дачи юридической оценки.
Юрий, Ачинск:
– Как отразились на производственной деятельности ведомства проблемы в экономике, санкции?
– Разумеется, на нас отражается общее состояние экономики страны, кризисы в том числе. Но приведу несколько цифр. За 2015-й объем товарооборота нашей организации составлял примерно 3,6 миллиарда рублей, в следующем – 3,86. В нынешнем году пока идем на уровне прошлого. Объемы остаются прежними, а по отдельным видам производства выросли, но произошло некоторое перераспределение мощностей. Санкции, кстати, отчасти помогли в расширении сельскохозяйственного производства. Сегодня мы практически полностью обеспечиваем себя всеми основными продуктами – мясо, хлебобулочные и кондитерские изделия, молочная продукция. Закупаем разве что рыбу, сахар, растительные масла. Опасений, что завтра осужденных будет нечем кормить, у нас нет.
