Сегодня мы обсуждаем: нужно ли истреблять бродячих собак?
Только по официальной статистике и только в Красноярске в течение прошлого года в больницы обратилось около 1 900 человек, пострадавших от нападения собак, каждый третий из них – ребенок. За 10 месяцев года текущего в красноярские больницы с жалобами на укусы собак обратилось чуть более 1 200 человек, по среднемесячным показателям цифра пусть незначительно, но все же снизилась. В Красноярске в 2011 году по заявкам горожан было уничтожено более 17 тысяч бродячих собак.
Голосуйте за близкую вам точку зрения или высказывайте альтернативное мнение
|
Может показаться удивительным, но набор не меняется, хотя противостояние защитников и противников длится десятилетиями, если не больше. На самом деле все просто и собственно к собакам отношения не имеет. В человеке неистребима страсть быть лучше других. Когда для этого нет действительных оснований, изыскиваются основания мнимые. Таковы, например, пацифисты. Они клянут «ястребов» и «поджигателей», живописуют ужасы войны, но при этом пользуются всеми удобствами мирной жизни, которая является следствием наличия сильной армии, а вовсе не их пацифизма. Просто приятно быть противником массового человекоубийства, когда другие вроде как за… Относительно собак действует абсолютно тот же психологический механизм. Я люблю все живое, а вы – нет. Я – добрый(ая), вы – злыдни, я – нравственный(ая), вы – без… Короче, я – хороший(ая), вы – плохие. Все. Жизнь, можно сказать, удалась. Среди защитников собачьих стай есть свои пассионарии, у которых, как правило, не сложились отношения с людьми, поэтому человечеством для них стали четвероногие. На митингах они в первых рядах, непоколебимо веруют, что, если собака напала – значит, человек был плохой (как написала одна дама на форуме, «кусают только истериков всяких»), которому так и надо. Есть люди, элементарно инфантильные. Рассказывали, как группа мамаш пожаловалась куда следует, что двор заполонен собаками, пройти не дают и т. д. Ночью был отстрел. Утром – митинг: «Дети увидели кровь на снегу! Какой ужас! Какая бесчеловечность!» Может быть, следовало бы основательнее замести следы, однако все равно вспоминается толстовская барышня, которая презирает мясников, но с аппетитом кушает телятину под соусом… Может, вы думаете, что я собак не люблю? Совсем нет. Более того – отношусь к ним почти как к людям, то есть признаю, что есть среди них умницы и кретины, ласковые и злые. Я даже знал одну подлую собаку (какого-то полосатого боксера), а подлость, согласитесь, довольно сложное качество и потому большая редкость в животном мире. Разумеется, читал и слышал о собачьей верности, самоотверженности и пр. Но вся эта поэзия – исключительно о собаках, живущих с человеком, служащих человеку. Бродячие – уже совсем другой образный ряд, поскольку принадлежат они к дикой природе. Когда в городе каким-то чудом появляется медведь или рысь – шум до небес. Человеческий мир случайно соприкоснулся с другим, чужим и потому опасным. (Надеюсь, не надо объяснять, чем мишки из цирка и мультфильмов отличаются от настоящих?) А бродячие собаки такой крайней реакции не вызывают, хотя они живут и рождаются на улице и в действительности с человеком их уже ничего не связывает. Они живут по своим диким законам, и человек для них – источник добычи. Или добыча. Все зависит от ситуации и соотношения сил… Здесь по логике жанра должен быть оправдательный сюжет про какую-нибудь милейшую бездомную псину, которую холил и кормил весь двор, а она всех любила, с детишками играла… Такой сюжет у меня есть. Псинку звали Девочка. Ее бабушка согрешила минимум с тремя различными породами. Уши по одной линии, параллельно земле. Очень добрая. Но периодически к Девочке заглядывали такие же, как она, мужики и стаей носились по двору. Год от года стая становилась все больше, лязгала, громыхала и сеяла панику. Потом стало очевидным, что одна популяция – собачья, вытесняет с мест обитания другую – человеческую. Попросту на улицу стало опасно выходить. Детей приходилось провожать от школы до дома. То есть в дело вступила самая обычная биология. Вскоре, как выражаются ответственные граждане, были приняты меры. Девочку жалко. Но жалость – категория моральная, а вовсе не биологическая. Один вид борется с другим, и выживает сильнейший. Читайте Дарвина… Разумный вывод видится в том, что бродячих собак быть не должно. Обсуждать это так же глупо, как ставить под сомнение необходимость безопасности и гигиены как основ видового выживания гомо сапиенс. Истина проста: собака – домашнее животное. Служебное, охотничье, сторожевое, цирковое, какое угодно – но никак не дикое. Как привести действительность к этому знаменателю – тема особая и, по-моему, бесконечная. Поперек ее разрешения стоит одна сверхпричина. Благодаря многолетнему государственному разгильдяйству и массовому лицемерию владение этим, мягко говоря, неоднозначным животным стало сферой абсолютной безнаказанности. В сущности, у нас живые собаки ничем не отличаются от плюшевых – ответственность у владельцев тех и других абсолютно одинакова. То есть никакой… И живых, и плюшевых труднее купить, чем выбросить. Только по этой причине все гуманные инициативы вроде стерилизации и собачьих приютов с последующей раздачей добрым людям выглядят, по меньшей мере, наивными. Может быть, что-то изменится, когда ответственность владельца собаки и владельца огнестрельного оружия станет в общих чертах одинаковой. Те же разрешения, строжайшие условия содержания, раз в полгода участковый приходит с проверкой и т. д. Это разумно, если помнить очевидный факт: каждый бродячий пес либо его недалекий предок когда-то был домашним.
Александр ГРИГОРЕНКО
|
Счастлив тем, что целовал я женщин, Мял цветы, валялся на траве, И зверье, как братьев наших меньших, Никогда не бил по голове… Помните эти строки Есенина? Может ли каждый из нас похвастаться тем же самым? Увы, увы… Но я все-таки наблюдаю остатки докапиталистической жалости к сирым и обездоленным даже в нашем бездуховном обществе. В том числе – сострадание к бездомным, безымянным и бесправным четвероногим, многие из которых когда-то имели и кличку, и хозяина, и даже воспетый Булгаковым ошейник. В нашем вполне респектабельном доме выделялись особой успешностью несколько семей. Их отпрыски, девочки лет по 11–12, блистали не только холеными личиками, но и немалым метражом золотых цепочек, мастерски сделанным маникюром и педикюром. Казалось бы, типичные новорусские недоросли с синдромом презрения ко всему, что ниже их по статусу. И каково же было мое изумление, когда я увидел, что они тайком от предков подкармливают собачонок-бродяжек, ютившихся на заброшенной стройке! Эти юные щеголихи не только подкладывали своим подопечным лакомые кусочки, но и нежно гладили их по взъерошенным спинам. Собачья компания появилась на стройплощадке вполне закономерно: четвероногих привлек вместительный подвал. Самое же примечательное то, что это был некий организованный «коллектив» со своей этикой, манерой поведения и, главное, умением ладить с окружающими. Причем и с домашними собаками, и с их хозяевами. «Двортерьеры» благодаря этим своим качествам быстро освоились и в нашем дворе. Ни о каких проявлениях агрессии с их стороны речи вообще не шло. А пропитание себе добывали, неся «вахту» у служебного входа в соседний супермаркет. Бездомные были умны настолько, что не раздражали людей даже растаскиванием пакетов из мусорных баков. Скажу больше: через пару лет после того, как мы съехали с этой квартиры, я побывал в тех местах и обнаружил наших «героев» буквально на пике карьеры: стройку возобновили, и вся разномастная троица была определена в сторожа, наделена вместительной будкой и пожалована выдачей провизии! У «двортерьеров» даже клички появились! Мне опять-таки возразят, что редкие исключения вовсе не опровергают общего правила: стаи бродячих собак – это зло, причем зло абсолютное. Но ведь, согласитесь, многочисленность этих стай – явное людское упущение. Во-первых, потому, что четвероногих питомцев из вчерашних любимцев переводят в категорию бродяжек по самым разным причинам: разонравился, невпопад залаял, изгрыз любимые тапочки хозяйки… Знаю одного пса, которого прежние обитатели шикарной квартиры выкинули на улицу, когда переезжали в загородный дом. С ледяным равнодушием. Хотя, насколько я знаю, он ни тапочки не грыз, ни лая невпопад за ним не числилось… Многие незадачливые хозяева, привыкшие видеть в приголубленном щенке живую плюшевую игрушку, впадают в ступор, когда собака вырастает. Ее ведь необходимо воспитывать, обучать, накладывать на природные инстинкты узду умений, навыков, поведенческих стереотипов. Припоминаю посещение Красноярского клуба служебного собаководства РОСТО, после которого стал совершенно по-новому смотреть на многие проблемы взаимоотношений четвероногих с двуногими. Только правильно обученная собака может стать настоящей помощницей, защитницей хозяев. Да и просто молчаливым, преданным другом. Но чтобы все это стало реальностью, собаку необходимо провести через несколько ступеней «образования». А кто всерьез занимался обучением четвероногого питомца? Хотя бы по самоучителю? Я уж не говорю о занятиях в вышеназванном клубе служебного собаководства. А необученная собака начинает раздражать горе-хозяев своей «невоспитанностью» (а кто воспитывал?), «глупостью» (а кто бился над развитием ее ума?). И вчерашний любимец, глядишь, уже и бродит по какой-нибудь заброшенной стройке… Большинство из нас не умеет даже элементарного – сделать правильный выбор при покупке собаки. Темпераменты, психофизические типы должны быть близкими. Сангвинику, холерику, ведущим подвижный образ жизни, подойдет питомец аналогичного склада, бегучий и прыгучий. Такой может получиться из далматина или сеттера. Сангвинику или меланхолику – спокойному домоседу уместнее остановить свой выбор на лабрадоре или ротвейлере, которые отличаются более уравновешенным характером… И, наконец, о самом щекотливом аспекте проблемы. В цивилизованных обществах любовь к животным, может быть, и несколько гипертрофирована (яркий пример – Англия). Однако даже запретительные и ограничительные меры там ухитряются осуществлять в гуманных формах, а не в форме ночных «сафари» по отстрелам бродяжек, как это делается у нас. Ведь если бездомную собаку стерилизовать, она не даст потомства. Если поместить ее в приют, возможно, для нее и найдется хозяин. Если заставить всех владельцев оформить на своих питомцев паспорта, украсить собачье ухо чипом – безнаказанно вышвырнуть животное на улицу уже не получится. Какие-то попытки навести хотя бы элементарный порядок в «собачьем» вопросе, конечно же, делаются. Но, увы, с принятыми на сию тему законами происходит то же самое, что и с большинством российских скрижалей и хартий: суровость оных сводится на нет категорическим неисполнением… Сергей ЗАХАРОВ
|
