Несколько лет подряд соцопросы показывают, что более половины россиян не могут правильно назвать то, что празднуется 4 ноября. Правда, незнающих с каждым годом все меньше.
К тому же незнание это большей частью условное: чаще всего праздник называют Днем согласия и примирения, что не так уж далеко от оригинала. Примечательно, что только считаные проценты уточняют: 4 ноября отмечают изгнание из Москвы польско-литовских интервентов в 1612 году, ставшее началом конца Великой Смуты.
Вообще, внедрение новых праздников – штука чудовищно хлопотная, требующая десятилетия, если не столетия, терпеливой пропаганды либо экстраординарных, жестоких мер. И это без всякой гарантии, что народ примет именно то содержание праздника, которое ему предписывают. Народ – причем не только русский – все переделывает на свой лад. Можно бесконечно вдалбливать историю про героических суфражисток Розу и Клару, но 8 марта будут отмечать день женщин, поскольку подобные праздники есть, наверное, в каждой национальной традиции. Так же как день мужчин, праздник весны и Новый год.
Есть общенациональные праздники, основанные на живой народной памяти о грандиозном событии, – у нас это 9 Мая.
Куда сложнее с праздниками государственными, призванными утвердить в жизни и, главное, вживить в коллективный мозг населения некий идеологический посыл. В СССР таковым был 7 Ноября – самый красный из всех красных дней календаря. И, в общем-то, понятно, что нынешний День народного единства был задуман как его адекватный (по значимости) заменитель. Идея сама по себе замечательная – чем праздновать точку отсчета, с которой бедные начали истреблять богатых, а впоследствии сами себя, лучше отметить день, когда люди разных сословий объединились для изгнания иноземных захватчиков и спасения страны. К тому же конкурирующие даты стоят совсем рядышком – лучше не придумаешь.
Однако те же опросы показывают, что более 60 процентов населения сожалеют, что 7 Ноября отменили. Разумеется, по большей части это люди в тех годах, когда менять привычки очень трудно, почти невозможно. Но в этом случае куда рациональнее посмотреть, как эти привычки формировались – и не только по части слюноотделения, запрограммированного на определенный день.
Что в активе 7 Ноября? В первую очередь это не историки, чиновники, идеологи, а огромная регулярная армия детских поэтов, писателей, деятелей театра и кинематографа, для которой не успевали строить казармы, то бишь дома творчества. Неоспоримая истина: то, что запомнил в детстве, – запомнил на всю жизнь. Благодаря этой армии я знал стихи о Ленине, когда не умел выговорить букву «р» и чистить зубы. Более того, народ сам слагал гимны почти с ползункового возраста: «Камень на камень, кирпич на кирпич, умер наш Ленин Владимир Ильич…»
В активе 7 Ноября – мощнейшая пропагандистская машина, которая, по сути, за 74 года не останавливалась ни на день, и, что немаловажно, – заградотряды в виде цензуры и правоохранительных органов.
Что в активе 4 Ноября? Фильм В. Хотиненко «1612». Хорошее, кстати, кино, адаптированное для тинейджеров:
– Сюда засыпаешь порох, поджигаешь и – хер-р-ракс!
На этом – все. Более того, это подростковое фэнтези, пожалуй, единственная за последние десятилетия попытка не только популярно рассказать о поворотном моменте русской истории, но и внушить публике, что не все в ней так мерзко, как видится основной массе «мастеров культуры».
Коммунистическую мифологию можно обличать сколько угодно, но это была качественная мифология с вполне убедительными богами, полубогами, святыми, героями, мучениками, предателями. Общество было пропитано ею до мельчайших пор. А сейчас, если исключить упомянутые «заградотряды», на чем государство собирается строить свой основополагающий праздник?
Кстати, если представить, что возникнет некий госзаказ на создание парадной исторической мифологии Дня народного единства, то ее создателям, в отличие от оракулов Великого Октября, и врать-то почти не придется – сплошная высокая трагедия и подлинный пафос.
