Любая ответственность сводится, собственно, к трем вопросам: кто отвечает, перед кем отвечает и чем отвечает. Как часто вы слышите вот это волшебное: «Я несу полную ответственность за это!», но потом оказывается, что никакой ответственности, в сущности, не было, нет и не будет. Часто – и ошибочно – считается, что гражданская ответственность – это ответственность всех перед всеми. Дескать, человек, граждански ответственный, просто обязан учитывать интересы всех, кто его окружает.
Но тут всегда возникает один простой вопрос: почему гражданская ответственность все время приписывается кому-то? Почему ее носителем должен являться один человек, в то время как остальные могут быть «граждански безответственными»? Насколько вообще оправданно говорить, что кто-то может быть «совестью нации»?Насколько, в конце концов, ответственность вообще может быть распределенной, ведь когда отвечают все, то не отвечает никто?
Один из парадоксов гражданской ответственности состоит в том, что она становится важной в эпоху как раз повальной безответственности. Когда никому ни до чего нет дела.
Размышления о гражданском обществе постепенно становятся своеобразным «общим местом». При этом каждый подразумевает под этим самым обществом что-то свое, и никакого общего представления о гражданском обществе, как правило, найти не удается.
Если собрать воедино многочисленные репортажи СМИ, мнения экспертов и простых людей, то в сумме получится нечто вроде «гражданское общество – это нечто полезное, где всем хорошо жить».
Коротко – это то общество, в котором каждый принимает активное участие в социальной жизни. Но, рассуждая так, мы можем попасть в одну занятную логическую ловушку: у нас принято давать советы кому-то, но не принимать участия в своей собственной жизни.
Естественно, гражданское общество не общество советчиков. И не в первую очередь потому, что любой совет всегда безответственен. Вы можете дать совет, но тот, кому вы его даете, всегда свободен в своем выборе. Он может ему последовать, может не последовать, и ни то ни другое не делает его обязанным вам.
Гражданское общество – общество ответственных. А перед кем человек вынужден будет отвечать даже в том случае, если он сам не очень-то и хочет?
Только перед собой.
С этой точки зрения основной принцип гражданского общества – и в этом состоит его парадокс – можно понимать как «разумный эгоизм». Нет-нет, речь не идет о том, чтобы интересы какого-то одного человека поставить выше социальных. Речь о том, что интересы каждого отдельного человека, некоторым образом соединенные вместе, – это и есть интересы общества.
Что еще интереснее – часто акты гражданской ответственности дублируют те социальные действия, которые должны осуществляться в любом нормальном обществе без специальных усилий.
Политическая жизнь
Ни для кого не секрет, что активность россиян в отношении политической жизни постоянно падает. На выборы ходят все меньше людей. Можно сколько угодно говорить о партии власти, об оппозиции, обсуждать их электоральные перспективы – все это в равной степени бесполезно до тех пор, пока массовый избиратель вновь не обретет интерес к выборам.
Нужно сказать, что утрата интереса к выборам не специфически российское изобретение. Во всем мире люди постепенно перестают участвовать в политических процедурах, предпочитая им либо пассивное выражение своей позиции, либо (но гораздо реже) активные формы протеста в том случае, когда их что-то сильно не устраивает.
И вопрос, почему люди дистанцируются от политической жизни, тоже не специфически российский. Люди перестают интересоваться политическими новостями, участвовать в политической жизни, ходить голосовать именно потому, что для них – именно для них – это действие теряет смысл.
Обыватель все больше замыкается в достаточно ограниченном круге мест, действий и обязательств. Для политики он потерян где-то между домашними хлопотами и работой. Политика для него, впрочем, тоже потеряна, но ровно до тех пор, пока его пассивность не перейдет в недовольство, а недовольство – в гнев.
Неверно будет сказать, что человек перестает иметь мнение относительно политики. Но правдой будет то, что он перестает им пользоваться.
Ответственность партий (не только перед избирателями, но и друг перед другом) состоит в том, чтобы вернуть этот интерес избирателям. Причем делать это стоит не из краткосрочных и часто конъюнктурных соображений, а ради спасения самого механизма выборов.
Индивидуальная активность
В социальной философии часто пишут о массах – больших сообществах, которые могут, в прямом смысле слова, творить историю. И часто под гражданской активностью подразумевают именно активность групповую.
Здесь есть один тонкий момент: то, что сотни и тысячи человек протестуют против чего-то или, наоборот, что-то фанатично поддерживают, не делает их группой. Они ничем не связаны друг с другом. На место одного выбывшего по каким-то причинам протестующего тут же приходит другой. Отряд не замечает потери бойца до тех пор, пока этот боец не окажется идейным вдохновителем всей войны. В толпе нет незаменимых людей.
Именно поэтому многие сообщества «протестующих» или «одобряющих» часто оказываются совершенно амебными, беспомощными. Особенно в том случае, когда перед ними встает реальная необходимость что-то делать, а не «выражать свою гражданскую позицию».
Иногда, кстати, кажется, что единственное, что принято делать с гражданской позицией, – это ее выражать. Само по себе выражение позиции уже часто считается тем необходимым публичным действием, которое улучшает мир.
Это, в общем, понятно – современный сторонник или противник чего бы то ни было слишком занят своими собственными проблемами, время профессиональных революционеров давно закончилось. Крайне тяжело вытащить человека за границы его зоны комфорта, показать ему то, что происходит во внешнем мире.
Общество потребления
Откуда появился этот феномен равнодушия к тому, что выходит за пределы «уютного мирка» обычного человека?
Во многом он оформился благодаря тому, что мы называем «обществом потребления». Скажу сразу, я не считаю само потребление чем-то плохим, несвойственным человеку. Потребление – процесс естественный. Неестественны его последствия.
Казалось бы, изобилие товаров должно усложнять выбор и способствовать тому, что покупатель будет внимательнее. На самом деле происходит обратное. Современный потребитель быстро устает. И часто он отказывается от осознанного выбора, принимая ту точку зрения, которую ему транслируют.
Обыватель вынужден принимать решения по сотням вопросов, которые в действительности волнуют его крайне слабо либо не волнуют вовсе. Сами вопросы варьируются от «Какую зубную пасту купить?» до «За кого проголосовать?». И, естественно, у любого человека есть предел прочности, после которого он перестает не то что отвечать на подобные вопросы, но даже и задавать их себе.
Кстати, не следует обвинять в этом человека. У него просто не остается выбора, поскольку количество вопросов, требующих его решения, постоянно растет. И именно поэтому бессмысленно ожидать от него высокой вовлеченности в социальную жизнь. Даже в его собственной жизни ряд решений принимается совершенно другими людьми.
Отсюда и проблема, если так можно выразиться, «завышенных ожиданий от гражданской ответственности». Мы часто ждем, что гражданское общество решит все наши проблемы, но в реальности само его существование – проблема.
Строго говоря, гражданское общество и гражданская ответственность до недавнего времени были вообще невозможны. Несмотря на то что сами термины существуют едва ли не с XVIII века, их содержание, подразумевающее коллективное участие и коллективную ответственность, оформилось в течение последних 50 лет.
Почему? Потому что общественное обсуждение любой проблемы и особенно поиск ее решений связаны с необходимостью обмена информацией. И раз уж мы говорим о разумном эгоизме как одном из оснований гражданского общества, то важно, чтобы каждый мог участвовать в этом обмене.
При централизованных массмедиа это было просто невозможным. Лишь отдельные люди могли «попасть в телевизор», и это уже само по себе было знаковым событием в жизни человека. Естественно, обыватель не мог использовать СМИ в своих личных целях, а уж общедоступность и бесцензурность СМИ была бы вообще немыслима.
Все изменилось, когда появился Интернет. Он позволил решить две задачи: во-первых, фактически любой человек получил техническую возможность стать новостью. Во-вторых, в Интернете можно гораздо быстрее получить реакцию аудитории на то или иное сообщение.
Ну и, наконец, с распространением Интернета появился ряд технологий, которые позволяют не только публичное обсуждение, но и публичное, распределенное действие.
Краудсорсинг
Часто можно увидеть в СМИ и Интернете модное слово «краудсорсинг». Как говорит всезнающая «Википедия», краудсорсинг – это «передача определенных производственных функций неопределенному кругу лиц на основании публичной оферты, не подразумевающей заключение трудового договора».
Кстати, «Википедия» – результат краудсорсинга. Да и сотни других успешных интернет-проектов тоже.
Считается, что большие группы людей, объединенные лишь одной общей задачей, могут быть весьма и весьма эффективными. Ошибки и неточности одного работника могут быть компенсированы усилиями других, что в общем делает проект довольно надежным. Хотя в целом идея краудсорсинга очень напоминает известное изречение, что множество обезьян за пишущими машинками с какой-то вероятностью все же напишут литературный шедевр.
Наиболее известное детище краудсорсинга на российской почве – в прямом и переносном смысле – проект Алексея Навального «РосЯма». Сотни и тысячи людей по городам России собирают информацию о состоянии дорог и вполне законными способами добиваются ремонта.
Есть и более интересные (да и, наверное, более значимые) результаты – в трехмерной головоломке fold.it участники смогли «сложить» модель белка, играющего заметную роль в заражении обезьян вирусом иммунодефицита. Компьютер бессилен в решении задач подобного рода – несмотря на все свои возможности, он не может просчитать требуемое число вариантов. Человек, зная правила, может складывать молекулы до тех пор, пока не найдет оптимального решения. Одному человеку понадобится астрономическое количество времени. Но в fold.it играют сотни и тысячи людей, и проблема решается.
Проблема краудсорсинга в том, что для него нужны особые технологии взаимодействия с аудиторией. Чем они проще и доступнее – тем больше вероятность успеха проекта.
Что дальше?
Можно утверждать, что большая часть проектов, так или иначе касающихся гражданской ответственности, переместится в глобальную сеть. Уже сейчас мы видим petitiononline.com, democrator.ru, проекты Навального, появляются идеи «электронного правительства» и так далее.
Обратной стороной этого процесса, на мой взгляд, является девальвация ответственности как таковой. Раньше сторонник идеи или ее противник нес совсем не виртуальную ответственность за свои действия. Нынешний «Like» в сети тогда был бы участием в акции, демонстрации или шествии. Теперь же все проще.
Ответственность перестала быть материальной, но это не основная проблема. Основная проблема в том, что публичное действие перестало быть поступком, оно упростилось до неузнаваемости.
В качестве аналогии: несколько тысяч лет война велась лицом к лицу. Противники встречались на поле, бой происходил на расстоянии вытянутой руки. Это требовало физической подготовки, умения владеть оружием, мужества, наконец. Сейчас оператор, находящийся за тысячи километров от театра военных действий, может просто нажать кнопку. Он не встречается со своим противником.
То же происходит и с идеей гражданского общества. Все уже происходит по нажатию кнопки, и я не могу сказать, что это меня радует. Я вижу всего две возможности выйти из ситуации: либо общество придаст требуемый вес нажатию этой самой кнопки, либо изменит саму ситуацию и потребует от нажимающего ответственности не только виртуальной, но и реальной.
Не поймите меня превратно, я не говорю о наказаниях для интернет-хулиганов. Они вообще последнее, что может волновать здоровое общество. Я говорю о том, чтобы сами жители глобальной сети реализовывали свои гражданские амбиции не в форме нажатия кнопки, а в виде конкретных действий.
Буквально: увидел бездомную собаку – покорми, если это тебе предписывает твоя гражданская позиция. Считаешь себя политически активным – иди и голосуй. Говоришь о важности чего-то – делай.
Мне кажется, что именно тогда все разговоры о гражданской ответственности и прекратятся потому, что она будет реализовываться как бы сама собой.
Печально только, что это – дело не скорого будущего.
