«На пересеченном золотом и лазурью поле – летящая вверх серебряная гагара в мифическом обличии», – так описывается герб Эвенкии. Гагара в мировоззрении эвенков – прародительница мира, доставшая землю со дна безбрежного океана. Увековечить ее в геральдической традиции смог художник, безгранично любимый в Эвенкии, – Сергей Салаткин.
«Охота к перемене мест»
– Аня, продолжай то, что ты вчера делала, – в аудитории центра народного творчества две девочки склонили головы над чертежами. В школе черчения давно нет, а им нужно готовиться к поступлению в вуз. Сергей Геннадьевич Салаткин, художник и архитектор, помогает им подготовиться. В центре он заведует сектором изобразительного искусства, но его работы знает весь Север: он придумал герб и флаг Эвенкии, оформил несколько залов в Туринском краеведческом музее, а на «Сказку о рыбаке и рыбке», действие которой он перенес на родную землю, многие читатели после его иллюстраций посмотрели совсем другими глазами.
В самом центре всех посетителей встречает яркий лоскутный олень – еще один символ Эвенкии, который придумал Салаткин.
В Сергее Геннадьевиче кровь двух северов: папа эвенк, мама русская, из Архангельской области. Он родился в Байките, школу окончил в Туре, уехал учиться в Москву, после этого семь лет прожил и проработал в Смоленске. А потом вернулся.
– Мне уже кажется, что я сам себе эту легенду придумал, – улыбается он. – Но все-таки это кровь, охота к перемене мест, как у любого эвенка, который никогда не жил на одном месте. Карьера в Смоленске складывалась очень успешно, но наступил момент, когда мне начала сниться Эвенкия. Я так скучал! Уволился и переехал сюда. И все встало на свои места.
Северный фрак
То, как выглядит эвенкийский народный ансамбль песни и танца «Осиктакан», – заслуга Сергея Геннадьевича: несколько десятков лет назад он сделал эскиз первых костюмов – они прижились. С тех пор уже столько лет они вместе с ансамблем, со временем эскизов накопилось столько, что в прошлом году был издан альбом «Эвенкийский сценический костюм», который хочет в свою библиотеку каждый этнический коллектив.
– Мне смешно вспоминать те первые костюмы, но артисты их надевали с удовольствием, – вспоминает Сергей Геннадьевич. – Мне передали однажды, что Годенко позвал своих художников, когда «Осиктакан» репетировал: мол, смотрите, как должны выглядеть северные костюмы. Для меня это высшая похвала.
Одежда шилась у эвенков годами, а надевать всегда было принято самое лучшее – вдруг кого-нибудь в тундре встретишь. Традиционная одежда никогда не выполняла только утилитарную функцию – она была богато украшена.
– Ведь теплее не становится оттого, что у тебя на фартуке вышивка, – размышляет Сергей Геннадьевич. – Настолько сильна была тяга к красоте, что эвенки могли украшать свой костюм в очень сложных условиях – фактически без света. Не зря эвенков называют сибирскими аристократами.
Эвенкийский костюм серьезно отличается от одежды других северных народов – он запашной, полы не сходятся, между ними завязки, а внутри – нагрудник. Украшается все – и верхняя одежда, и нагрудник. А форма у него такая, потому что только такой силуэт позволяет не отрезать лишнее. Такой костюм, как сказали бы сейчас, самый экономичный и экологичный. Такую форму костюма называют эвенкийским фраком.
«Зачем ты меня нарисовал?»
Сергея Салаткина знают как прекрасного книжного иллюстратора. Славу ему принесла уже первая книга. В 80-х Алитет Немтушкин перевел на эвенкийский «Сказку о рыбаке и рыбке» и предложил Салаткину ее проиллюстрировать.
– И меня зацепило, – вспоминает он. – Всех героев я сделал эвенками, получилось настолько жизненно, что ко мне потом подходили земляки с вопросом: почему ты меня нарисовал? Так началась моя работа в книжной иллюстрации.
Сергей Геннадьевич проиллюстрировал около 50 самых разных книг, среди них и книжки-малышки на эвенкийском – с букварем, счетом, загадками, колыбельными и сказками. Для садиков, которые работают с малышами по методике языковых гнезд, такие пособия – настоящий подарок. Единственный минус – у большинства книг мизерный тираж.
Из мира живых в мир мертвых
Сергей Салаткин сознается, что на самом деле не специалист в области эвенкийского костюма.
– Я просто очень наблюдательный и любопытный, – говорит он. Много деталей для костюма он подглядел в краеведческом музее. Оттуда, например, горностаевая шуба, которая потом появилась на старухе. Она была выменяна у якутского князька. В краеведческом музее Сергей Геннадьевич – человек не посторонний. Он оформил большой зал, связанный с материальной культурой эвенков. Прямо перед входом – чум, так каждый гость музея попадает в гости к эвенкам. Отдельный восторг – зал шаманизма, в котором находится диорама Салаткина «Путешествие души умершего в загробный мир». Душа плывет по реке, на этом пути ее сопровождает шаман, вместо лодки у него перевернутый бубен. По дороге человека встречают таймени и спрашивают, насколько правильно он жил. Для любого эвенка это принципиальный вопрос, среди всех народностей они славятся особой честностью. Говорят, иначе в тундре не выжить – нельзя обманывать и оставлять без помощи другого. Отголоски шаманизма, хоть он и пропал в этих краях как религия – в основном эвенки православные, все еще слышны. Сергей Геннадьевич рассказывает, что в детстве видел в тундре остатки воздушных погребений, когда покойников не закапывали, а оставляли тело на помосте.
Да и сама любовь к солнцу как источнику жизни говорит о том, что окончательно это верование не ушло.
– На нашем трехполосном флаге только три цвета: белый, голубой, темно-синий, – рассказывает он. – Это потому, что восемь месяцев в Эвенкии зима, это наши цвета. А в центре – красный коврик кумалан, который символизирует солнце. Мы его так ждем – вместе с ним приходит жизнь.
