Сегодня, 28 ноября, в России отметят День матери, учрежденный указом президента в 1998 году.
Хочется верить, что в этот день миллионы маленьких и взрослых детей (а все мы дети, пока живы наши мамы), скажут слова любви и благодарности главному человеку в своей жизни. Считайте, что мы вам напомнили.
Мама каждый день ждет от нас письма или звонка. Неважно, стали мы великими и успешными или нет, для своих мам мы всегда самые лучшие, талантливые и красивые. Пока мама жива, у каждого из нас есть человек, который всегда тебя простит, поймет и будет любить таким, какой ты есть.
А если говорить о действительно великих и успешных, то многие мировые гении стали таковыми благодаря мамам. Например, автор теории относительности Альберт Эйнштейн, который в детстве не отличался особой одаренностью. Медленно учился говорить, отставал по некоторым предметам, но мать Паулина неустанно внушала сыну мысль о его необыкновенной талантливости. И внушила-таки! Мальчик поверил в себя.
К слову, «русский Эйнштейн», математик Григорий Перельман тоже вряд ли стал бы тем, кем стал, если б не его мать Любовь Лейбовна, которая с детства привила сыну любовь к математике, отдала его в школу «с уклоном».
Когда мы говорим о знаменитых земляках, уроженцах нашего края, то первыми приходят на ум три имени, три великих личности, оставивших яркий след в истории Красноярской земли. Суриков, Астафьев, Хворостовский. Все они стали знаменитыми благодаря тем незаменимым качествам (их не всегда можно и описать), которые в них заложили и воспитали мамы.
Воспоминания детства
Правда, у Астафьева случай особенный – его воспитывала бабушка, она заменила маленькому Вите погибшую мать. Когда мальчику было 10 лет, его мама утонула в Енисее, и это перевернуло всю жизнь будущего великого писателя. Он постоянно возвращался мыслями к матери, говорил, что «доживает мамин век», сам не надеясь прожить больше пятидесяти.
Став уже известным, Астафьев как-то признался:
«Если бы мне дано было повторить жизнь, я выбрал бы ту же самую, очень насыщенную радостями, победами и поражениями, восторгами и горестями утрат… И лишь одно я попросил бы у своей судьбы – оставить со мной маму. Ее мне не хватало всю жизнь…»
Уверен, что вся мировая литература стоит на фундаменте воспоминаний детства. Для писателя они особенно важны. Перечисление великих произведений, написанных по детским впечатлениям, займет не одну страницу.
Астафьевский шедевр «Последний поклон» – из этого ряда. Образ бабушки-мамы, увековеченный писателем в книге, показывает, как много значит самый ранний опыт в формировании творческой личности. Язык, привычки, базовые нравственные ценности, умение видеть людей и чувствовать природу – всем этим Виктор Астафьев обязан бабушке Екатерине Петровне Потылицыной, которая сумела увидеть и развить в деревенском мальчишке то, что сделало его впоследствии большим русским писателем.
С умом и заботливостью
Этот проникновенный портрет своей матери Суриков написал в 1887 году. Фото artsuricov.ru
Великий художник Василий Иванович Суриков в 11 лет остался без отца. На руках у матери, Прасковьи Федоровны Торгошиной, оказалось пять детей. Чтобы поднять и выучить их, Прасковье Федоровне пришлось сдать дом внаем и переселиться с детьми во флигель. Она зарабатывала на жизнь плетением кружев и вышивкой. При этом, будучи неграмотной, обладала прекрасным художественным вкусом.
Мать автора «Боярыни Морозовой» была человеком незаурядным – сильная, смелая, проницательная. Суриков ее безмерно любил, а став взрослым и уехав в столицу, очень скучал по маме.
Часто посылал ей подарки: платки, сапоги, меховые накидки и сладости, а в письмах всегда обращался к ней только на «Вы». Он говорил, что мама «воспитывала детей с умом и заботливостью».
Смерть матери стала для художника страшным ударом. В письме брату Александру он написал:
«Все хожу как в тумане. Слезы глаза застилают… Милая, дорогая наша матушка. Нет ее, нашей мамочки… Я заберусь в угол да и вою. Ничего, брат, мне не нужно теперь. Ко всему как-то равнодушен стал. По всей земле исходи – мамочки не встретишь. Недаром я ревел, как выехал из Красноярска. Сердце мое сразу почувствовало, что я ее больше не увижу…»
Сибирская сага
Часто, когда говорят о таланте Хворостовского, вспоминают его педагогов (причем не всегда тех, которые действительно сделали из него великого певца). Но мало кто знает, что, если б не родители, особенно мать, вряд ли непослушный мальчишка с правобережья Красноярска встал на правильную дорогу. Мог и сбиться. В юности у Дмитрия был непростой характер.
Очень страшно, когда матери выпадает доля пережить своих детей. Такая судьба выпала Людмиле Петровне Хворостовской. Но она вопреки постигшему ее горю сумела написать прекрасную книгу о семье. Немало места в ней отведено тому самому колючему мальчику с тонкой и доброй душой, о котором позже узнал весь мир. Книга называется «История семьи. Сибирская сага». Нет смысла ее пересказывать, почитайте. Там написано все об истоках таланта великого баритона из Сибири.
И не забудьте в воскресенье прийти в гости к маме. Или хотя бы позвонить ей: «Мама, я тебя люблю. Спасибо тебе за все».
Им так мало надо от нас. Только каплю тепла. И чтоб мы их помнили.
«Прости меня!»
«В воскресенье мы с Димой были дома вдвоем. Я спросила:
– Дима, а почему я не слышу, чтобы ты играл на пианино?
Дима, собравшись с силами, очень решительно мне ответил:
– Мне надоела такая жизнь. Я музыку решил бросить!
Разговор получался, прямо сказать, неприятный. Я попыталась говорить с ним как со взрослым… <…>
– Нет, я решил бросить музыку!
– Если ты все же решил бросить музыку, это будет непоправимая ошибка. В таком случае я отказываюсь от тебя! Живи без меня как хочешь, где хочешь и на что хочешь! Решение мое твердое! Собирайся и уходи! Передумаешь, приходи домой.
Вначале Дима не поверил, что я не шучу. Я немного подождала и спросила:
– Что надумал? Ну?
Он оделся и вышел из дома, оставив ключи. Конечно, я знала, что он пойдет к своей любимой бабушке и она пожалеет его, бедного. Однако на улице была вьюга и 25-градусный мороз. Я сидела дома одна, меня охватил ужас. Что я наделала?! Что будет с моим мальчиком?
Я выла без слез, глаза горели от внутреннего жара, стучало в голове, меня трясло, как в лихорадке. Весь мир рухнул. Как мне теперь жить? Я молила Бога, чтобы мой мальчик не совершил непоправимого поступка, чтобы он вернулся домой.
Так продолжалось около двух часов. Я сидела на полу возле двери в полном изнеможении. Я ненавидела себя! Как я могла мое самое дорогое, милое, родное и любимое на свете создание прогнать от себя! В голове проносились самые ужасные картины, самые жуткие предположения. Я уже готова была сама сотворить с собой что-нибудь. Господи, кому нужна теперь моя жизнь! На дворе было темно от метели, хоть было всего пять часов вечера. Тревога и страх за моего самого дорогого и любимого человечка росли с каждой минутой…
Вдруг я услышала шаги на лестнице! Звонок в дверь! Один миг – распахиваю дверь – Димочка! Мы кинулись друг к другу. Только сейчас полились ручьем слезы. Я рыдала, громко всхлипывая, он плакал тихо. Мой мальчик весь был холодный, как ледышка, милые, родные губки застыли, по щекам текли слезы. Мы стояли, крепко обнявшись, – я горячая, как огонь, он холодный, вздрагивающий от внутренних рыданий. Немного погодя он сказал, едва шевеля губами:
– Я подумал. Я никогда не брошу музыку! Прости меня!
Я поверила. Мне показалось, что наш мальчик вырос и сказал это как взрослый человек».
Из книги Людмилы Хворостовской «История семьи. Сибирская сага»
