В Красноярском крае уже пять лет идет своеобразный образовательный эксперимент, который мамы особых детей считают самым важным в жизни своих мальчишек и девчонок. Инклюзивный лагерь – это не просто отдых и развивающие занятия. Это возможность для детей адаптироваться в социуме, чтобы со временем уверенно выйти во взрослую самостоятельную жизнь.
Четыре дня на подвиг
– А, вам детский лагерь? Идите к главному корпусу, – охранники на входе в загородный клуб улыбаются и подробно объясняют, как и куда нужно пройти. Удивительно, но лагерь «Семейное счастье» с первых минут создает особую атмосферу какой-то всеобщей любви и взаимопонимания: кажется, что здесь комфортно абсолютно всем. И первое впечатление не обманывает. Это уже 15-й инклюзивный лагерь, который принимает – без ограничений – всех детей и их родителей. За пять лет он вырос из скромного семейного мероприятия, которое проводили сами мамы, в полноценный краевой проект – в этот раз в смене участвовало больше 70 человек, хотя изначально финансирование было рассчитано на 65. Недостающую сумму пришлось спешно собирать всем миром – и «Семейное счастье» приняло всех: здесь знают, что эти четыре дня помогают ребенку совершить настоящий скачок в развитии.
Весь день расписан таким образом, чтобы разные методики, сменяя друг друга, дали в сумме наилучший эффект. Гончарное дело, нейрогимнастика, афробарабаны, эбру – только на первый взгляд все эти занятия развлекают, их смысл намного глубже. Афробарабаны учат чувствовать ритм, эбру позволяет успокоиться и почувствовать себя творцом, нейрогимнастика восстанавливает утраченные из-за болезни рефлексы. А в остальном это самый обычный детский лагерь.
– Общий сбор! По командам рассаживаемся, – в актовом зале на полу расстелены синие маты, на них – дети разных возрастов, от 4 до 19, с мамами. «Бугузяки», «Гуманоиды», «Марсиантида», «Крутония» – всего четыре команды. Многие семьи познакомились друг с другом четыре дня назад, кто-то ездит уже пятый год. И это сразу видно: большинство мам улыбаются, а кто-то объективно в напряжении – чувствуется, что они еще не «оттаяли». На бейджиках большинства – двойное имя, например, Вика и Олеся. Кто-то из ребят на самом деле неотделим от мам: та же Олеся может передвигаться или на кресле, или с помощью мамы – та ведет ее перед собой, подхватив под мышками.
После общей песни наступает время утренней рефлексии.
– Кто расскажет, что мы делали вчера? – спрашивает Надя Болсуновская, идеолог, основатель инклюзивных лагерей, руководитель фонда «Право на счастье». Рядом с ней – две помощницы, методисты Люда Шаройкина и Наташа Мерзлякова, которые ездят с ней из лагеря в лагерь, за пультом – музыкальный работник Лариса Викулина, все происходящее снимает Руслан Бессараб. А еще есть специалисты, которые ведут занятия, волонтеры – сейчас лагерь делает большая команда, которая отточила методику настолько, что этот формат можно совершенно спокойно транслировать на другие территории. Многие родители и волонтеры приехали именно с этой целью – хотят, чтобы у них, например, в Ачинске и Минусинске, проходили именно такие адаптационные мероприятия.
– Светлячков делали!
– Флаг искали!
– На ледяной планете были, – кричат наперебой мамы и дети, рассказывая о том, что делали днем раньше. Каждая смена длится пять дней, но за это короткое время ребята проживают целую жизнь по определенному сценарию. Этот семейный лагерь спасает серебряную планету, которая распалась на четыре астероида. Вон они – лежат в углу актового зала, сначала они были черными, но каждый день ребята их украшают: на четвертый день черного уже почти не видно. Вечером во время финального концерта астероиды должны соединиться, и серебряная планета будет спасена. Еще день оставлен на выезд, чтобы спокойно выйти из процесса: уже сейчас многие мамы знают, что выезжать будут со слезами – настолько здесь нравится детям.
«Побегут все»
Перед входом в зал – огромное полотно экрана успехов, напротив каждого имени приклеены кружочки, у всех детей – свое количество. Такими жетончиками оцениваются достижения ребят: их можно получить за занятия, а можно – за добрые дела. В финале лагеря эти игровые монетки можно будет обменять на подарки в магазине. На утренней «планерке» игровые жетоны раздают за украшение дверей в комнатах – их получают все семьи. После этого наступает время настоящей рефлексии – нужно написать или нарисовать, чему научились за прошлый день. За кого-то пишет мама, кто-то пробует нарисовать сам. На листочках появляется: «научилась засыпать сама», «ел хлеб на костре», «делала волшебный фонарик и была младшей пираткой», у одной из девочек появилось новое слово – «классно»… И для каждого ребенка это маленькие большие победы: в среде, где вместе творят нейротипичные дети и ребята с ограниченными возможностями здоровья, для них есть стимул развиваться и быть лучше. И самое главное, что этот процесс идет как бы сам собой – в других условиях на это пришлось бы потратить много времени.
После общего сбора – обязательные игры на свежем воздухе. У таких ребят чаще всего проблемы с координацией и ощущением своего тела в пространстве, и если их не решить, если не научить чувствовать себя, все время они будут тратить на это – и обо всех образовательных задачах придется просто забыть. Так что на улице ребят ждет эстафета с разными заданиями. Для нее нужно разойтись по новым командам.
– А нас шесть всего, дайте нам еще человека. Олеся-то не побежит, – раздается реплика одной из мам. Олеся – та самая девочка на коляске.
– Побежит! У Нади все бегут, – уверенно возражает какая-то из опытных мам. И это так – у Нади Болсуновской, если нужно бежать, бегут все, кто чувствует в себе силы, – неважно, насколько хорошо они это делают. И сейчас в эстафете участвуют дети, у которых не слишком хорошо получается ходить, а уж тем более бегать, – с поддержкой мам и других ребят. Просто они стартуют первыми, и команды терпеливо ждут, когда получится финишировать, и поддерживают как умеют. Вообще на время лагеря все становятся одной большой семьей: вот одна из мам несет стул, чтобы посадить Олесю, которую мама придерживает, – и видно, что она очень устала, хоть никогда в этом и не сознается. Взрослые ловят пробегающих мимо детей, чтобы правильно повязать шарф, – и неважно, чей это ребенок.
– А сейчас мы будем играть в фаербол – хоккей на траве, – на площадке появляется тренер Илья с клюшками.
– Да тут хоккей не на траве, а на земле скорее, – острит кто-то из мальчишек. Все азартно смотрят на клюшки – играть охота так, что сил нет, но нужно ждать своей очереди. Для детей, которые зачастую растут без детского социума – садика и школы, – это тоже очень ценный навык, которому тоже нужно учиться. А потом гоняют по площадке, сначала детские команды друг против друга, потом ребята против родителей. А победит в результате дружба. После активных физических упражнений все быстро возвращаются в жилой корпус.
«Ребенок может больше»
После улицы – 15 минут, чтобы переодеться, и дети расходятся по занятиям. В классе эбру федеральный эксперт – психолог и арт-терапевт Елена Бажанова развешивает на разноцветных прищепках готовые рисунки. На них – яркие краски, за которыми всегда скрываются эмоции.
– Вот видите этот рисунок, я назвала его для себя «материнское сердце», – в ее руках листок, на котором цветет огненным цветком огромное сердце. Оно настолько большое, что занимает почти все пространство и, кажется, может согреть всех. Это творение мамы очень непростого ребенка, и такие занятия для нее совершенно необходимая психотерапия – через цвет и форму она может хоть немного освободиться от многолетнего стресса, заглянуть внутрь себя. Но настоящие чудеса, признается Елена, творит эбру с детьми: даже самые гиперактивные на втором-третьем занятии садятся за столы и начинают рисовать. И техника эбру хороша именно тем, что у каждого получается свой рисунок. Такие занятия – редкая возможность для детей почувствовать себя успешным в каком-то деле, а это так важно для ощущения себя как личности.
– Ростик все ждет, когда картины высохнут, чтобы забрать домой и похвастаться папе, – рассказывает Мария Хворостова из Боготола. Сюда она приехала с двумя детьми, у одного из мальчишек – ограниченные возможности здоровья. Занятия эбру принесли такой мощный результат, что Мария хочет закупить краски, пройти обучение у Елены и начать заниматься у себя в Боготоле с такими же детьми.
– Ростик стал более спокойный, не такой нервный, – она перечисляет плюсы от занятий. – А афробарабаны! Представляете – он же может работать под счет. Раньше у нас такого не получалось – у него серьезные проблемы со счетом и с памятью. Теперь обязательно пойдем заниматься в какую-нибудь музыкальную школу.
Барабаны слышно из другого конца коридора – около десятка детей сидят кругом, у них несколько барабанов, сначала работают все вместе, потом наступает время для самостоятельного выступления – импровизации, когда ребенок выходит в центр круга и может показать свой музыкальный номер. Особое внимание привлекает пара – мальчик с девочкой, они увлеченно стучат по одному барабану. В лагере за глаза их называют неразлучниками – младшешкольники познакомились здесь в этом году, и для девочки, которая до этого принципиально не шла ни с кем на контакт, этот смешнючий мальчишка – первый настоящий друг. Они ходят вместе, держась за руки, вместе играют, вот сейчас по очереди стучат по барабану. И для девочки это настоящее маленькое чудо.
– Один из самых мощных плюсов таких лагерей в том, что родители могут посмотреть на своего ребенка немного со стороны, – поясняет одна из методистов Наталья Мерзлякова. – Обычно они не замечают, что ребенок вырастает и готов к следующему шагу в развитии. И не дают его сделать, ведь думают, что он к нему не способен. А тут свежий взгляд специалистов: они показывают, как, правильно направляя, получить результат. Что ребенок может больше, чем думают родители.
«Особенные и мамы тоже»
В лагере на 36 детей – больше двух десятков мам и один папа. Так получилось, что не все смогли приехать, да и, что уж тут греха таить, бесконечный марафон «больницы – реабилитации» – в большей степени женская участь. Мамы в прямом смысле этого слова держатся друг за друга – помогают, поддерживают, обнимают. На бейджике у Екатерины Варнавской из Минусинска значится задорное «Кэт». У нее двое детей – мальчик и девочка, оба с ограниченными возможностями здоровья.
– Особенные здесь не только дети, – делится она. – Особенные и родители. Психика с учетом такого стресса ломается, а здесь ты понимаешь: ты не один, есть люди, и у них то же самое – и мы вместе. Изначально у тебя горе излома, а когда ты живешь в лагере вместе с такими же родителями, понимаешь: нет ничего страшного.
Родитель особого ребенка себе не принадлежит – его жизнь полностью подчинена потребностям другого. Распадаются старые связи, уходят привычные занятия. Екатерина, музыкант по образованию, не может играть на любимом фортепиано, потому что сын не переносит его звуков. Зато любит флейту, улыбается она, значит, нужно учиться играть на ней. В ситуации такого глубочайшего стресса возможность общаться с другими родителями – настоящий подарок, который позволяет посмотреть на свою жизнь под другим, иногда философским углом.
– Просто, – рассуждает Кэт, – нам в жизни выпала совсем другая задача. Не как у всех – родить, воспитать детей, пристроить в садик – школу – институт. И так в одиночку прожить – своей семьей и интересами. А это испытание толкает нас друг к другу: люди в принципе начинают видеть других. Есть идея – спасти детей, помочь миру. Не только твой ребенок в таких лагерях становится адаптивнее, нормальнее, живее. Прежде всего мы сами становимся другими.
Главный плюс таких выездов для Екатерины, как и для многих других мам, в том, что «Семейное счастье» создает модель такого маленького, но абсолютно живого социума, в котором детям нужно учиться общаться и жить с другими. После одного из лагерей ее сын смог свободно есть вместе со всеми в столовой – раньше они не могли даже войти в многолюдное место. И таких достижений у каждого ребенка множество. Эти несколько дней учат детей самому важному – не читать и считать, а умению жить в социуме.
– Учат жить эту жизнь, – метко находит определение Кэт. – Ведь когда-нибудь нас не станет, и это первый вопрос каждой мамы: как будет жить мой ребенок без меня? После «Семейного счастья» каждой маме становится немного спокойнее.
Счастливы все
Время, отпущенное на занятия, пролетает в одно мгновенье, на сончасе часть детей расходится по комнатам – для кого-то это настолько большая нагрузка, что просто необходимо перезагрузиться. А кто-то готовится сниматься в ролике инклюзивной телестудии: по замыслу руководителя Руслана Бессараба все дети превращаются в пришельцев, снимать будут прибытие на «Бузим». Грим и шапочки из фольги ребята делают друг другу сами, когда пришельцы готовы, они по одному выходят на улицу, аккуратно тащат за собой ракету. Снять прибытие с первого раза не получается – картонная ракета заваливается набок в самый ответственный момент. Пришельцы смеются – друг над другом, над упавшими декорациями, над дождем со снегом, который вносит свои коррективы в сценарий. После нескольких дублей ролик все-таки снят – и актеры разбегаются по своим делам.
– Мама! Наконец-то мама идет, – кричит один из мальчишек. – Мама, правда, у меня лучший грим?
– Конечно, мой хороший. Ты для меня самый лучший!
Сейчас инклюзивный лагерь живет на грантовые средства и пожертвования, которые «Право на счастье» собирает на открытых мероприятиях. Практика признана успешной на уровне краевого министерства образования – и на несколько смен подросткового инклюзивного лагеря выделяются места в «Зеленых горках»; очень много делают муниципалитеты в районах, где проходит лагерь, – пытаются найти площадки, сокращают как могут стоимость проживания и питания. На «Бузиме», например, заплатить пришлось только за питание, проживание было бесплатно. Но мечтой и Надежды Болсуновской, и многих родителей остается включение инклюзивного лагеря в летнюю оздоровительную кампанию. Тогда лагерь сможет принять в разы больше детишек, а значит, у большего количества ребят будет возможность получить такой ценный опыт.
