– Пуговица – потому что рост мой 153 сантиметра, а «сибирская» – потому что в нашем 151-м гвардейском полку я одна была из этих краев, – улыбается Софья Михайловна АФАНАСЬЕВА.
В этом году ей исполняется 92 года, но глаза лучатся и улыбка как в молодости. О болезнях и невзгодах не говорит, считает: секрет долголетия – в трудолюбии.
Война была завтра
Чтобы выжить, надо трудиться. Эту простую истину Софья Михайловна усвоила в возрасте девяти лет. В 1932-м семью Лалетиных раскулачили и выслали из солнечного хакасского поселка Бейбулук в Туруханский район.
– Высадили нас на каком-то острове, где нога человеческая не ступала, дали мужчинам топоры, они стали строить жилье. Налепили бараки из сырого леса, в них мы и жили. Питались чем бог послал, дети собирали, что росло в лесу. Да какие дети… Детство-то кончилось. Мама умерла, остались мы с сестренками с отцом.
Несмотря на все это, Соня училась: в Нижнешадрино в интернате для детей спецпереселенцев окончила 7 классов, затем поступила в Енисейское педагогическое училище. Выпускной праздновали 22 июня 1941 года.
– Мы танцевали, вдруг приходит человек и объявляет: прекратить все увеселительные мероприятия, выйти в ограду и построиться по классам. Во дворе ждал директор. Он объявил, что началась война и что никаких отпусков нам не положено – нужно завтра же ехать по месту распределения.
Почти год Софья Михайловна отработала учителем-воспитателем в Кемчугском детском доме, а в апреле 42-го после объявления Сталиным всеобщей мобилизации получила повестку. Семерых девчонок из Козульского района командировали на учебу в Новосибирский автобронетанковый полк. Встречали их с оркестром – первые девушки в полку! За несколько месяцев 18-летняя Соня научилась водить трехтонку и полуторку.
– Сам командир полка принимал у меня экзамены. Прогнал на скорости 120 км в час по проселочной дороге. Сдала все на отлично – и вождение, и матчасть, получила временные удостоверения. Как отличница, имела право выбрать место прохождения службы. Выбрала Красноярск – в детдоме Кемчуга осталась моя сестренка.
В Красноярске Соня работала водителем в школе младших авиаспециалистов № 52 на газогенераторной полуторке. Машины эти ездили в буквальном смысле слова на дровах. Только заводились с бензина. Техника была сложная и капризная, особенно для женщины, но хрупкая Соня этого «зверя» приручила. Отъездила три месяца и пошла в ГАИ сдавать экзамены, чтобы получить уже настоящие права. А строгие инспекторы отказались принимать у девушки экзамены: по правилам водитель должен быть ростом не ниже 155 сантиметров, Соня была 153.
– Плакала я так, ой! Обидно было. А потом отправили меня в Абакан в школу младших авиаспециалистов. Училась полгода, освоила четыре радиостанции для разных типов самолетов и две наземные. Окончила на отлично, даже азбуку Морзе сдала на 120 знаков в минуту! Так и стала радистом и радиомастером.
Встреча со смертью
На войну Соня попала в 43-м: после учебы направили ее на 2-й Украинский фронт, в 151-й гвардейский истребительный авиационный Краснознаменный Венский полк 13-й гвардейской дивизии 5-й воздушной армии. Первое боевое крещение у вчерашних курсантов состоялось еще в дороге: в Молдавии под Бельцами эшелон расстреляли бандеровцы.
– Было 4 часа утра, мы все спали вповалку на полу. Тех, кто сидел, изрешетили пулями. Потом много было еще таких «крещений», но эту первую встречу со смертью на всю жизнь запомнила.
В полку было 20 самолетов – истребителей Як-9, каждый день Соня и еще один радист обслуживали по 18 машин.
– В 4 утра уже всегда на ногах, проверяем связь, работу радиостанций. Потом пилоты усаживаются. Самолетики одноместные, маленькие. Пилот садится, а мы вокруг него бегаем: радист, парашютоукладчик, техник-механик – у каждого свои обязанности. И встречаем так же – командой. А прилетают они, миленькие… Комбинезон и гимнастерка насквозь мокрые! Это же какой ужас – одному там в небе быть! Техник с парашютоукладчиком чуть не на руках их из кабины выносили.
Работа у радистов очень ответственная, без связи летчику сразу смерть. Если какие неполадки или помехи возникали, очень они ругались на нас. Ну как ругались… Вылезет он из кабины, кричит: «Убью сейчас радиста!» Потом глянет на меня такую – от горшка два вершка, ремень в два раза вокруг талии, кого там убивать… Махнет рукой – ай, иди отсюда.
Аэродромы меняли каждый день, вспоминает Софья Михайловна, самое большое – три дня на одном месте могли простоять. О каком-то бытовом комфорте не могло быть и речи: спали на земле, большой удачей считалось раздобыть клок сена, чтобы подложить под бок, вместо подушки – пилотка…
«Обнимались и плакали»
Со своим полком Софья Михайловна освобождала Румынию, Чехословакию, Венгрию, Австрию. Победу встретила как раз на границе Австрии и Чехословакии.
– Командир полка поднял в воздух свой самолет и низко-низко – на бреющем – пролетел над аэродромом. А мы все обнимались и плакали от радости внизу.
Но на этом война для молодого сержанта не закончилась. Демобилизовали Софью, тогда еще Лалетину, только в октябре 1945-го. Специальность у нее была редкая, необученным солдатом радиста не заменишь ведь. Вот и ждала Соня, пока прибудут в полк молодые специалисты ей на смену…
После Победы полк перебросили в Болгарию – охранять международный аэропорт, куда прибывали первые лица иностранных государств для переговоров со Сталиным. Затем истребителей перебросили ближе к Югославии.
– Летчики-то на самолетах, а нас в машины погрузили. Сколько дорога позволяла, ехали, а потом пешком. Партизанскими тропами горы проходили. Помню, шли по обрыву, а тропинка все уже и уже, совсем уже над пропастью нависла. Говорю ребятам – не пойду дальше, страшно! Они меня ремнями своими обмотали, натянули концы в разные стороны, так и перевели. «Ласковым» словцом подбадривали.
«Навоевалась так, что – ой!»
Почти сразу по возвращении домой Соня вышла замуж. С будущим мужем Михаилом познакомилась, еще когда работала в детдоме и приезжала в Красноярск в гости к тетке. Продала ему лишний билетик в кино. Потом случайно встретилась с ним в школе младших авиаспециалистов. Софья Михайловна с улыбкой вспоминает, как на отправке эшелона на Украину Миша передал ей в вагон огромное красивое яблоко – немыслимая в военное время, да еще и в Сибири, роскошь. А потом были годы переписки, настоящий эпистолярный роман.
– Ничего не сохранилось, украли у меня рюкзак с шинелью и письмами, – у Софьи Михайловны блестят слезинки в глазах. – Поженились мы в 45-м, так и не расставались. Он у меня военным был, ездили вместе по стране, на Дальнем Востоке долго жили, потом в Красноярске осели. Погиб рано мой Миша.
Софья Михайловна работала в штабах различных воинских частей, где служил ее муж, потом заведовала билетным складом красноярского аэропорта. Выросла дочь, двое внуков, оканчивает школу правнучка.
– Самый главный праздник в нашей семье – День Победы. Ни Новый год, ни дни рождения мы так не празднуем, как 9 Мая. Накрываем стол, открываем двери – все приходят: родственники, друзья, друзья детей и внуков. Каждый год хожу на парад. Не для того, чтобы меня там увидели и отметили, хожу отдать дань всем воинам-фронтовикам.
Софья Михайловна вспоминает, как на каком-то параде попала в кадр телекамеры, и ее узнали воспитанники Кемчугского детдома. Разыскали, принесли фотокарточку, где молоденькая Соня стоит в окружении воспитанников. Теперь это одна из семейных реликвий Афанасьевых.
Дочь Людмила показывает новенькую медаль – к юбилею Победы ее вручил Софье Михайловне лично губернатор Виктор Толоконский.
– Еще вот толком не приспособили на пиджак, – демонстрирует нам фронтовичка парадно-выходной наряд с наградами. – Надо место найти. Вон их сколько. Но военная награда только одна у меня – «За боевые заслуги». Гвардейский знак так и не получила, документы лежат. Освобождали мы Вену и Будапешт, за это тоже медали давали, нужно было просто бумаги выправить. Но не до того тогда было. Навоевалась так, что – ой! Быстрее домой и забыть про все это.
Софья Михайловна не лукавит. Долгое время после Победы многие фронтовики предпочитали про войну не вспоминать. Слишком много было боли, слишком яркой была кровь. Но, наверное, настал тот час, когда ветераны просто обязаны бередить наши души рассказами «из окопов». Для того чтобы память о войне осталась живой, а не превратилась в пафосный героический эпос.
