Чулымцы, коренной малочисленный народ Сибири, издавна селились в среднем и нижнем течении реки Чулым. Раньше их называли мелецкими, чулымскими или тутальскими татарами. До переписи 2002 года они были официально записаны хакасами. В научной литературе иногда именуются чулымскими тюрками. Сами себя они называют июс кижилер – «чулымские люди», и пестын кижилер – «наши люди».
Некоторые ученые считают чулымцев потомками древних кыпчатских и уйгурских племен. Есть версия, что они имеют общие корни с северными народами – ненцами и энцами.
Сейчас этот народ компактно живет вместе с русскими и представителями других национальностей в трех населенных пунктах Сибири, где составляют большинство. Столицей чулымцев считается село Тегульдет Томской области, расположенное километрах в тридцати от границы с Красноярским краем – здесь их около 400. В нашем крае чулымцы живут в двух деревнях Тюхтетского района – Чиндат и Пасечное (это территория Чиндатского сельсовета), всего 130 человек.
Журналисты краевых и федеральных СМИ бывают здесь нечасто – добираться трудно.
В начале октября, когда лист с березы еще не облетел, в гостях у чулымцев побывал корреспондент НКК.
Орех и ягода всегда в цене
Чиндат и Пасечное находятся в пяти километрах друг от друга. А от Тюхтета – 120 километров вверх по карте. Это последние на севере населенные пункты Тюхтетского района. За Чулымом, на правом его берегу, деревень уже нет до самого Енисейского района.
Дорога грунтовая, в ямах, раскисшая после дождя. И хотя за ней следят, подсыпают гравием, душу она выматывает. На полноприводном автомобиле мы добирались до Чиндатского сельсовета часа четыре. Но местные жители и такой рады. По этой дороге рейсовый автобус до райцентра ходит, продукты завозят. Говорят, раньше было хуже – застрявший пазик приходилось постоянно толкать.
Кругом дикая тайга, глушь. Даже местные ягодники и грибники тут иногда блудят неделями, и их разыскивает МЧС – помните, был случай с девочкой из Чиндата в позапрошлом году? Несколько дней по тайге плутала. Выжила. Потому что из чулымцев, знала, как не пропасть в лесу.
Глухари и косачи то и дело взлетают прямо перед капотом.
Кое-где вдоль дороги попадаются большие прогалы в тайге, заросшие кустарником и дурниной, – все, что осталось от деревень.
– В этих местах еще во второй половине прошлого века их было 15! Леспромхозы и колхозы, фермы, пашни. Урожаи зерна хоть и небольшие собирали, но на корм скоту хватало, – рассказывает председатель Чиндатского сельсовета, он же глава местной администрации Николай Семенович Алин.
Сейчас на территории сельсовета осталось три деревни. Усть-Чульск – умирающая, там 14 человек, старики. Чиндат и Пасечное – еще крепкие, держатся. Всего 256 жителей в трех населенных пунктах. В 2004 году была зарегистрирована семейно-родовая община чулымцев Тюхтетского района, ее председателем и основателем был Александр Кондияков, ныне покойный. Он вместе с учеными составил словарь чулымского языка. Его вспоминают здесь с благодарностью.
Николай Алин тоже из чулымцев, человек уважаемый. С 1990 года люди избирают его главой сельсовета. На нем тут многое держится, он здесь и «советская власть», и отец родной, и пожарный, и полиция. Участковый, который один на несколько деревень, когда еще доедет. А к нему, если что случится, бегут в ночь, полночь…
Человек ответственный, порядочный, он старается сделать все, чтобы земляки жили хорошо. И это видно: Чиндат и Пасечное – деревни ухоженные, улицы отсыпаны щебнем, через речки мосты новые построены. Водопровод собираются проводить, пекарню свою хотят открыть, а то хлеб из райцентра возят. А вот сотовой связи нет, люди давно просят, чтоб поставили вышку. Обычные проводные телефоны есть, но все-таки XXI век на дворе.
Хорошую помощь, говорит глава сельсовета, оказывает государство по программе поддержки коренных малочисленных народов. Например, чулымцам выделяются участки тайги для заготовки леса на строительство дома, бесплатно предоставляются стройматериалы на 300 тысяч рублей. Выделяются квоты на рыбу и дичь.
– Как и наши предки, занимаемся традиционными промыслами: охота и рыбалка в Чулыме и на озерах, сбор дикоросов. Многие держат скот – коров, лошадей… Да у нас тут воля вольная! Земли свободной кругом много. Распахивай, сажай огород, живи. Покосы есть, пастбища, держи скотину, всегда с мясом будешь. Тот, кто много работает и не пьет, живет в достатке, имеет добротный дом и все в доме, – объясняет Алин. – В этом году в районе очень большой урожай ореха. Все кинулись в тайгу – собирать. Из города приезжают перекупщики, они скупают кедровую шишку прямо нелущеную, в мешках. Мешок – от 900 до 1 300 рублей. Говорят, один мужик из деревни Поваренкино только на орехе уже миллион в этом году заработал. Ягоды, грибы тоже в цене. Даже в район их возить не надо, как раньше, здесь купят. В общем, жить можно, только трудись.
Николай Семенович рассказывает о проблеме: на две деревни – один фельдшер. Хотя оборудованные ФАПы есть в обеих.
– Если к нам захочет приехать выпускница медучилища – встретим как родную, найдем жилье, даже домик построить поможем, есть своя пилорама. Но главное, люди у нас хорошие. Природа красивая. Приезжайте.
В школе учат хорошо
Чулымцы с гордостью показывают всем гостям чиндатскую школу-девятилетку, которую к нынешнему учебному году капитально отремонтировали: «Смотрите, какая красота – и внутри, и снаружи. Раньше ужас что было…»
В здании чисто, уютно, светлые классы, есть все необходимое для учебы – библиотека, компьютеры, проекторы. Особенно удивил просторный спортзал с новым деревянным полом, такие встретишь не в каждой сельской школе.
Здесь 33 ученика. В восьмом классе всего одна ученица. В остальных – от двух до девяти детей. Причем учатся они как по обычной программе, так и по адаптированной – она для тех, кому обычная дается не очень. В Пасечное детей возит школьный автобус.
– Кто хочет продолжить учебу в старших классах, того родители отправляют в среднюю школу в поселок Сплавной, где есть интернат, или в Тюхтет, – объясняет директор Ирина Анульева.
В этой школе она работает 37 лет. Ее же когда-то и окончила.
– Дети, которым мы здесь ставили тройки, перейдя в старшие классы, учатся на четверки и пятерки, качество образования в нашей школе высокое, – утверждает директор.
«Медведей добыл – не сосчитать…»
У въезда в Пасечное стоит новый памятник. На нем выбито: «Сосланным в Сибирь раскулаченным, основавшим пос. Пасечное в 1933 году, и всем жертвам политических репрессий». Его поставили потомки ссыльных.
– В наши края кого только не ссылали. И мордву, и чувашей, и калмыков. Во время столыпинской реформы сюда ехали белорусы – они жили в деревне Стельмахи, ее уже нет. А их пасеки стояли здесь. Потому и деревня наша так зовется – Пасечное. Были тут и политические. Старики говорили, что в 30-е годы по Чулыму с Оби пригнали баржи – на них привезли 1 600 спецпереселенцев…
Об этом мне рассказывают старожилы Тамочевы – Геннадий Григорьевич и его жена Валентина Алексеевна. Здесь полдеревни Тамочевых.
Вместе они прожили 54 года. Вырастили семерых детей, всех выучили. Валентина Алексеевна работала в колхозе «Новый быт» телятницей. Потом была почтальоном.
– Вкалывали от зари от зари, скота много держали – детей надо было поднимать, – вспоминает она.
– А я колхозником никогда не был! – с какой-то даже бравадой говорит Геннадий Григорьевич. – Я коренной чулымец. С детства с ружьем в тайге. Всю жизнь отработал штатным охотником в Тюхтетском коопзверопромхозе. Соболя добывал, зверя бил, медведей – не сосчитать. Всю окрестную тайгу знаю. Она раньше очень богатой была. Нам план по заготовкам давали – ягоды, грибы, орех. Я всегда его перевыполнял. Из-за клюквы этой и ноги тогда застудил, до сих пор болят, поползай-ка по болоту весь день. А сапоги были худые…
– Без мяса и дичи никогда не сидели, – подтверждает жена. – Пчел много держали.
Есть у них и сейчас несколько ульев, для себя.
Старики, хоть уже и здоровье не то, держат лошадь, корову, овечек. Не могут без работы. Да и как в деревне без живности?
Соболь в тайге водится
Познакомился я в Пасечном еще с одной работящей семьей – с Ириной и Алексеем Пшонко. Ирина из чулымцев, Алексей русский. У них большой уютный дом. Она заведует местным клубом и ведет домашнее хозяйство, огород. Он промышляет в тайге и на реке. Добывает соболя капканами, ловит рыбу. Ягода, грибы, орех – это само собой. И для себя, и на продажу.
– Начался сезон – отдыхать некогда, – говорит Алексей. – Тайга и река прокормят, было бы желание. Конечно, трактор нужен, лодки, моторы, лыжи – без этого в наших местах не проживешь…
Только что они вернулись из тайги, шишки привезли, клюквы.
В семье трое детей школьного возраста. Старший сын, ему 15, уже умеет водить трактор, помогает отцу по хозяйству. Алексей держит два десятка коней, они сами пасутся далеко за деревней. Ирина тоже ходит на охоту, помогает мужу ставить капканы.
Чулымец без обласка – не чулымец
Обласóк – это национальная долбленая лодка чулымцев. Узкая, длинная, ходкая. Похожа на байдарку и на индейскую пирогу.
Уметь ее сделать должен каждый мужчина. И в Пасечном таких мастеров много. Один из них – Сергей Тамочев, ему 67 лет.
– Инструменты нужны простые – топор, тесло, скобелка. Главное – дерево должно быть правильное, – объясняет мастер. – Лодки долбятся из специальной породы дикого тополя, который растет только здесь, на Чулыме. Конструкция отработана веками. Я, правда, только в 36 лет первый свой обласок сделал. Раньше не умел. Но вспомнил, как делали родители, старшие братья. Первая получилась как баржа, тяжелая. А потом дело пошло. Хороший обласок должен скользить по воде как щука. И быть легким, килограммов 15, чтоб его один человек мог перенести.
На обласках чулымцы ходят по реке вверх и вниз. Управляется лодка однолопастным веслом, банок в ней нет, гребец сидит прямо на дне.
Каждое лето в Пасечном проводится национальный праздник чулымцев Тун Пайрам. Самое захватывающее зрелище в его программе – гонки на обласках. Сергей Тамочев не раз приходил к финишу первым на своих лодках.
А в этом году они с женой въехали в новый дом, который срубили своими руками.
Фото автора, Владислава Русских, из архива Чиндатского сельсовета
