Руки дирижера буквально порхали над оркестром. То трепетали как птицы, то расстилались морской гладью, то открывались исполнителю ладонями, как будто давая ему слово. Японский дирижер и музыкант Сусуми МАЦУМОТО, пожалуй, один из самых эмоциональных музыкантов своей страны. В Красноярск он приехал на юбилей Красноярского колледжа искусств имени Иванова-Радкевича, чтобы сыграть с камерным оркестром этого учебного заведения.
– Сусуми-сан, вас часто представляют как настоящего японского самурая. Действительно ли вы принадлежите к этому сословию? В детстве вас воспитывали как самурая?
– Самурай – это воинское сословие, а мои родители были обычными служащими, работали в мэрии. Так что воспитывали меня, как и всех ребятишек в Японии. Воспитание самурая предполагает формирование идеала воина на мифических сказаниях, буддистском безразличии к смерти, страху и боли. Самураев растили бесстрашными и смелыми. Это были самые главные качества для воина. Я не воин, но сердце у меня самурая. Я никогда не сдаюсь, что бы ни произошло.
– И часто приходится проявлять качества самурая?
– Человеческая жизнь состоит не из одних прелестей. Все, что делается впервые, – это вызов устоям. А на моем жизненном пути было много трудностей. Во многом я стараюсь быть первым, а это трудно.
– Ваши родители были далеки от музыки. А вы как решили стать музыкантом, посвятить себя служению этой музе?
– В начальной школе я пел в хоре, участвовал в разных хоровых конкурсах. Но в то время я больше любил спорт, чем музыку. Хотел много двигаться, был очень взбалмошный. Мечтал стать олимпийским чемпионом по гимнастике. Но в хоре я научился хорошо петь, стал слышать мелодию. Ведь эти занятия развивают слух. К музыке обратился в более взрослом возрасте – когда поступал в университет. У меня было две сестры, которые играли на пианино. Они меня старались научить, я сопротивлялся. А для поступления в вуз активно занялся музыкой и быстро освоил инструмент.
– Музыкальное образование обязательно для школ Японии?
– Во времена моего детства был расцвет музыкального образования, практически в каждой школе был хор. Но в Японии не считается обязательным заниматься музыкой, в школах дают только общую информацию, отдельного музыкального предмета нет. Кто хочет играть на инструментах, образуют свои группы, вступают в клубы и играют. А вообще, семьи в Японии становятся все меньше и меньше, и музыкальное образование в них не процветает. В Европе, например, всей семьей занимаются музыкой, наслаждаются ею. Для европейских стран музыка естественна и близка. А в Японии нет ощущения, что музыка – важная часть жизни.
– То есть японцы не музыкальная нация?
– Мы любим музыку, но для нас важнее экономика, потому что она позволяет развиваться стране. Хотя я с таким положением не согласен.
– В Японии вас считают главным любителем и пропагандистом народной музыки. Вы даже написали «Путевые заметки о музыкальных инструментах со всего света». А на каких инструментах научились играть за годы своих путешествий и занятий?
– Я начал играть на пианино, затем освоил корнет. Увидел фильм, который назывался «Пять пенни», и загорелся желанием играть на этом инструменте. Играл на трубе в оркестре. Путешествуя по миру, собираю народные инструменты, у меня в кабинете их уже 145.
– На всех попробовали играть?
– Да. Конечно, не с первого раза хорошо получалось, но я понял, как извлекать звук, как обращаться с этим инструментом. А когда научился на них играть, понял всю красоту народной музыки.
– Какой из европейских инструментов вам по душе?
– Балалайка. Мне ее подарил бывший руководитель камерного оркестра Красноярского музыкального колледжа Валерий Алексинцев. Я немного научился на ней играть. Мне нравится русская музыка. Она предоставляет свободу действий – позволяет создавать медленные и быстрые мелодии.
– Русская музыка созвучна японскому слуху? Как воспринимают ее слушатели в Японии?
– Японский музыкальный лад несколько отличается от русского, но нас привлекает ваше строение музыки. В Японии любят грустные мелодии, а их много и в русской культуре. Я, когда впервые услышал «Очи черные», был поражен. Когда я слушаю русскую музыку, вспоминаю историю наших стран, эпоху, в которую она создавалась. В этом и есть сила музыки.
– Вам как педагогу близка русская музыкальная школа? За годы дружбы с Красноярским колледжем искусств почерпнули опыт?
– Я считаю, в России до 1991 года было просто отличное музыкальное образование. Но после распада Советского Союза уменьшилось количество музыкальных школ. Музыкальное образование пришло в упадок. И мне нравится, что в Красноярском колледже искусств сейчас изо всех сил стараются поднять русскую музыку на прежнюю высоту. Я безумно люблю ваш струнный оркестр. В мире много замечательных оркестров и преподавателей, но когда в 1991 году впервые услышал красноярских студентов, был очарован ими. Для своей школы в Японии я перенял способ преподавания и технику исполнения красноярского струнного оркестра. Когда оркестр «Глория» во главе с Валерием Алексинцевым приехал в Японию на фестиваль, я сразу почувствовал, что мы с красноярскими музыкантами на одной волне – сердце к сердцу. Мы говорим на одном музыкальном языке. Меня вдохновляют занятия с красноярскими студентами. Получаю заряд энергии. В Японии музыканты – люди спокойные. А в России есть ощущение силы, энергии.
– Впервые в Красноярск вы приехали более 20 лет назад. Что вас тогда поразило?
– Мы слишком долго ждали взлета в Хабаровске. Привезли с собой более 150 кг подарков для детей, и чтобы их доставить до Красноярска, ушло 10 часов. Когда прилетели, в Красноярске было уже темно, но в аэропорт пришло множество людей с цветами и водкой. Мы ее выпили там же, в аэропорту.
– Вам по вкусу русские блюда, напитки?
– Мне нравится ваша водка, а еще пельмени, черный хлеб, пирожки и борщ. Всеми этими блюдами меня угощали в семье Валерия Алексинцева, когда мы ходили на пикник. Правда, приезжал я раньше в сентябре, было так холодно, как зимой. Нынче впервые прилетел в апреле и понял, что сибирский климат мне нравится. И природу вашу не сравнить с японской. У вас так красиво и просторно! В России можно увидеть дикую природу. В Японии этого нет.
– А наша публика вам нравится?
– Да. В Японии не принято стоя хлопать и кричать «Браво!» – нельзя открыто выражать свои чувства и показывать эмоции. И я счастлив получать в России такие овации. Я и сам эмоционален. Из-за этого в Японии меня считают немного странным. Но это позволяет творить новое.
Переводила студентка 4-го курса СФУ Диана СИГУЛЯ
Фото Олега КУЗЬМИНА
СПРАВКА
С коллективом Красноярского колледжа искусств Сусуми Мацумото связывает многолетняя дружба и творческое сотрудничество. Знакомство началось в 1991 году, когда камерный оркестр колледжа «Глория» под управлением Валерия Алексинцева был удостоен права представлять Россию на международном молодежном музыкальном конкурсе в городе Сидзуока (Япония), бессменным директором которого является Мацумото-сан. А уже в 1992 году в рамках I Красноярского международного музыкального фестиваля стран Азиатско-Тихоокеанского региона оркестр «Глория» под управлением маэстро Мацумото дал концерт в Органном зале. В последующие годы камерный оркестр «Глория» по приглашению дирижера неоднократно выезжал в Японию на гастроли. И сам маэстро не раз бывал в нашем городе в составе культурных делегаций Страны восходящего солнца.
ДОСЬЕ
Сусуми МАЦУМОТО – преподаватель на факультете педагогики университета «Токоха Гакуэн». Выступает в качестве дирижера оркестров, хоров, ансамблей духовых инструментов и традиционной японской музыки, опер, оперетт и мюзиклов. Создав в 2007 году некоммерческую организацию «Школа оркестра префектуры Сидзуока», Мацумото посвящает себя активной популяризации народного музыкального творчества среди населения, придерживаясь идеи обучения через всю жизнь. В 2008 году стал дирижером крупнейшего в мире концерта с участием 2 864 музыкантов, играющих на тайсегото (японская арфа), за что был занесен в Книгу рекордов Гиннесса. В 2009 году издательство газеты Shizuoka Shimbun доверило Мацумото вести колонку, посвященную народным музыкальным инструментам.
