Люди, пристально следящие за тем, что происходит в мире, видимо, уже дошли до той точки, когда предметом изумления становятся не только пылающие города, но и растущая откровенность высоких должностных лиц, действующих и бывших.
На днях глава Бурятии Алексей Цыденов вынужден был лично отреагировать на высказывание бывшего посла Израиля в РФ Аркадия Мильмана о палестинцах – точнее, не на весь спич, а на один из эпитетов. Мильман вот что сказал:
Просто звериная бурятская, инстинктивная ненависть животных, которые не люди, а животные с совершенно нездоровыми психопатическими инстинктами уничтожения всего, что есть вокруг. Вы бы видели эту массу примитивного, жестокого, дефективного, зверского населения…
Что именно ответил Цыденов, а он сделал это достойно и остроумно, интересующиеся могут узнать самостоятельно. Важно другое: послы, даже бывшие, не поэты, они не забываются и до конца дней остаются в корпусе элит. Посла как минимум будут слушать. Когда посол использует название одного из народов для обозначения животного, нечеловеческого начала, значит, его представления об этом народе именно такие и есть.
При этом Мильман – всего лишь последователь своего соотечественника, действующего министра обороны Йоава Галланта, который, объявляя о начале операции против ХАМАС и сектора Газа, сообщил, что у противника не будет ни электричества, ни продовольствия, ни топлива, поскольку «мы ведем борьбу против человекоподобных животных и будем действовать соответствующим образом». Оригинальная запись этих слов прошла через бессчетное множество СМИ и интернет-ресурсов, поскольку недоверие могла вызвать не сама жестокость слов, а то, что их сказал реальный военный министр серьезного государства.
Через барьер
В самих же словах, повторю, ничего новопоразительного нет – раньше ими дышали кухни, рынки, кабаки, теперь этим дышит интернет. Представления толпы о национальном враге или просто «чужом» всегда характеризовались эдакой зоопарковой образностью, которая не только давала выход чувствам, но веселила и заводила. Сетевые капитаны поставили производство таких образов на поток и соревнуются друг с другом, и наши тоже.
Однако для сохранения хоть какого-то порядка в мире существует невидимый, но твердый барьер между публичной риторикой масс и правящих элит. В реальности представления министров о других народах могут быть на уровне трактирного завсегдатая или того хуже. Морис Палеолог, французский посол в Петрограде во время Первой мировой войны, возмущался, что потери его страны и России несопоставимы не по числу, а по качеству, ибо Франция теряет на полях сражений «пресвященных европейцев», а Россия – «полудикое мужичье». Но возмущался посол в закрытой переписке, поскольку и он, и прочие представительствующие лица блюли тот самый барьер и от лица страны говорили другими словами и образами.
Радикальная перемена в мире наступала, когда барьер рушился и министры и, наконец, сами «короли» начинали говорить так же, как подданные, резать ту же правду-матку, какую режут в кабаках. Или в интернете.
Тогда и возникает феномен Гитлера и компании, вошедших в историю не только как исключительные злодеи, но и как откровенные политики. Что на уме, то и на языке. А как еще? Когда надо побудить массу к таким акциям, как «Хрустальная ночь» (или ночь Варфоломеевская), тот самый барьер – только помеха.
Поэтому публичная откровенность элит – примета тревожная. Пусть и не повсеместная (а она таковой и не будет), но определенно растущая. Успокаивает лишь то, что российские первые лица на фоне густеющего озлобления коллег держат стиль, как и положено людям, представляющим страну великую не только по размерам.
Миф капитала
Велик соблазн объяснить приведенные выше цитаты существом момента. И бывшего посла, и действующего министра можно понять – ХАМАС первым напала на их граждан, многих убили, захватили, началась война…
Но если обратиться к другой стороне, то она приведет тысячи причин своих действий, а их противник будет крыть тем же – и так весь вопрос свалится в пропасть под названием «кто кому больше причинил зла», которая дна не имеет. Можно лишь сказать, что накопленные противоречия и взаимная ненависть достигли такой массы, что разразились не только войной – в конце концов, войны бывают и без особой ненависти, как, например, у британцев с аргентинцами из-за Фолклендских островов, – но и признаниями элит об истинных причинах, о которых прежде молчали, хоть и с трудом.
И здесь начинается уже не политика, а мифология. Точнее, миф о человеке и человечестве, о его происхождении и ценности.
Одним из фундаментальных итогов Второй мировой войны – не по внешним масштабам, а по глубинной сути – стали изделия из человеческой кожи, мыло из людей, мельницы для производства костной муки из людей, накладные на поставку волос, которыми набивали матрасы, пепла для удобрения почвы, а также отчетность о сопутствующей продукции – зубных коронках, оправах очков, кольцах, сережках, часах и пр.
Суть не в жестокости, ее было много всегда и везде. Германия образца 1933–1945 годов стала первым и единственным в истории государством, использовавшим человеческое тело в качестве промышленного сырья.
Рабовладельческие экономики прошлого до такого не доходили. Потому что никогда сам образ человека еще не опускался до такой минусовой отметки. Ненависть к другому народу, «расчеловечивание противника» изображением его в карикатурно-зверских обличьях – это все еще признание его человеком. Но когда все этапы расчеловечивания пройдены, остается только мускульная сила и, наконец, тело как сырье. Тут даже ненависть не нужна. Так выглядит тот абсолютный минус.
Ближе всех к немцам подошли разве что европейские торговцы «черным деревом», просчитывавшие максимальную вместимость тел на судах, среднюю смертность в пути и срок амортизации раба как фактор назначения стартовой цены на аукционе. Ненависти к неграм у торговцев не было. Зачем ненавидеть «дерево»?
Это и есть мифология, в данном случае мифология западного капитала. Она изымает из сферы человеческого целые «этнические единицы» (любимый термин Гитлера) и потому не испытывает совершенно никакого внутреннего стеснения, разжигая войны на Украине, на Ближнем Востоке, по всему «чужому» миру.
Прогремевшие слова нидерландского министра обороны Кайсы Оллонгрен о том, что поддержка Украины «очень дешевый способ» сдерживать Москву – из этого мифа. Гибнет бросовый материал.
Из того же мифа претензии главы компании Black Rock Ларри Финка, возмущенного тем, что украинская власть засоряет воинскими кладбищами скупленный американцами чернозем:
Друзья, это не только ваша земля. Нужно исправлять ситуацию. И сделать это цивилизованно. Можем выделить дополнительное финансирование на крематории или биопереработку.
По сути, этот вежливый господин далеко переплевывает бывшего посла.
