Участники:
Галина ВЫЧУЖАНИНА, член совета Гражданской ассамблеи Красноярского края
Татьяна ВОЛОТКЕВИЧ, депутат Законодательного собрания Красноярского края
Людмила КОСАРЫНЦЕВА, председатель Красноярской территориальной (краевой) организации профсоюза работников народного образования и науки
Ирина ШИШКО, директор Юридического института СФУ, профессор
Марина ВОРОНОВА, член Общественной палаты демографического и социального развития Гражданской ассамблеи Красноярского края
Александр СЕДЕЛЬНИКОВ, член совета Гражданской ассамблеи Красноярского края, председатель Палаты образовательных и просветительских организаций Гражданской ассамблеи Красноярского края
Лилия ХРИТАНКОВА, заместитель начальника юридического отдела министерства образования и науки Красноярского края
Александр КОЛОМЕЙЦЕВ, начальник отдела по взаимодействию с вузами и научными организациями министерства образования и науки Красноярского края
Юлия ШЛЕНКО, модератор
Модератор:
– Добрый день, уважаемые коллеги! Сегодня в ходе заседания дискуссионного клуба каждый сможет высказать свое мнение, касающееся федерального закона. Наша задача – ответить на вопросы общественности, читателей газеты «НКК», которые их волнуют, призвать к участию в диалоге.
Александр Седельников:
– Мы много говорили о «нашей новой школе», инициативе президента Дмитрия Медведева, над которой работали многие эксперты, принимали решения. Между тем слово «наша» из закона исчезла. В принципе, я считаю, что новый закон потерял ту базу, которая была наработана с 1996 года в части общественного управления образованием. Когда у родителей возникает вопрос, как и чему будут учиться их дети, закон отвечает не в их пользу. Для мам и пап не будет «нашей новой школы». Законодательно родители не включены в управление школой, хотя практика в этом отношении наработана богатая. Среди достижений я могу назвать реализацию региональных комплексных проектов в области образования, на которые истрачены большие бюджетные средства. Мы много раз пытались обратить внимание на данный вопрос. Пока наши предложения остались только предложениями.
Галина Вычужанина:
– Я хотела бы дополнить Александра Александровича и усилить значимость момента. В законе формально прописано, что он принимается в интересах человека, общества и государства. Но, исходя из посыла его норм, задача эта декларативная. Если профессиональные образовательные программы еще формируются с учетом работодателей, то в школе уроки ведутся практически без участия родителей. Никто не согласовывает и не утверждает программы с общественностью. Что, на мой взгляд, ущемляет права родителей. Мы шагнули вперед с национальном проектом «Образование», затем продвинулись с помощью комплексных модернизационных решений. И тогда, кстати, управляющие советы в школах имели возможность утверждать и согласовывать образовательные программы. Думаю, что такое новое гражданско-правовое направление нужно обязательно укрепить и обязательно включить в новый закон.
Модератор:
– Положительный опыт, безусловно, не должен остаться в стороне. То, что удалось наработать, важно сохранить.
Татьяна Волоткевич:
– Безусловно. Но тогда непонятно, почему авторы закона намерены упразднить ПТУ? Думаю, что выскажу общие опасения, связанные с реформой начального профессионального образования (НПО). В новом законе такого понятия вообще нет. Красноярский край успешно сохранил систему НПО. К сожалению, во многих территориях она практически утрачена. Особенно что касается регионов-доноров, которые фактически свернули работу с ПТУ. Но для края упразднение системы неприемлемо. В декабре 2010 года на парламентских слушаниях в Совете Федерации, где я присутствовала, утвердили предложение вернуть в закон понятие НПО. Пока в законопроекте предлагается сделать НПО ступенью среднего профессионального образования.
Честно говоря, мне трудно понять логику. Техникум не обладает необходимой материально-технической базой для обучения рабочим специальностям. Выпускники техникума, на мой взгляд, и не инженеры, и не рабочие. В жизни нужно крепко стоять на земле. Поэтому тем, у кого развиты умственные способности, дорога в университет, а кто имеет золотые руки – за рабочей специальностью.
В случае упразднения ПТУ что мы будем делать с почти сотней училищ, которые есть в Красноярском крае? Куда поедут учиться дети из отдаленных поселков? Кто им обеспечит общежития? Чтобы перевести ПТУ на уровень среднего профессионального образования, нужны кадры, которых в территориях просто нет. В качестве филиала учебного заведения их тоже трудно представить в связи с географическими особенностями региона. Во многом безответственной можно назвать позицию разработчиков закона в отношении высшего профессионального образования.
Модератор:
– Я напомню, что российские вузы ждет окончательный переход на двухуровневую систему – бакалавриат и магистратуру. Образование первого уровня будут давать колледжи и институты, которых станет больше за счет понижения статуса большинства университетов (их должно остаться не более 120). При этом будет увеличено количество национальных исследовательских (до 50) и федеральных университетов (в четыре-пять раз). Планируется организовать корпус «системообразующих вузов» за счет федеральных и исследовательских университетов.
Галина Вычужанина:
– Зачем предлагается изменить классификатор по всем видам образования? Во-первых, процесс связан с учетом требований времени и практики, во-вторых, с подписанием Россией Болонского соглашения, призванного стать основой для создания единого образовательного пространства в Европе. Мы понимаем, что в сфере высшего образования назрели перемены. В последние годы открылось огромное количество академий и университетов, в том числе частных, которые не всегда соответствуют заявленному статусу. Менять необходимо, важно делать все поэтапно, не делая студентов и их родителей заложниками ситуации.
Татьяна Волоткевич:
– Задача в том, чтобы сделать образование более качественным, улучшить материально-техническую базу, а не просто сократить количество вузов, тем самым сэкономить средства. Нельзя допустить, чтобы по новой системе исчез наш замечательный педагогический университет, став «центром образования»…
Галина Вычужанина:
– Вузы, если не хотят снижать планку университета или института, должны подтвердить свой статус. Система высшего образования во многом работает только на себя, не учитывая интересы заказчика и потребности практики.
Александр Коломейцев:
– Хочу включиться в диспут по поводу вузов. Реформа прежде всего направлена на незначительное, но все же расширение доступности высшего образования. Дело в том, что сейчас меняется концепт предоставления высшего образования населению. По действующему законодательству за счет бюджета РФ 170 человек из каждых 10 тысяч проживающих могут рассчитывать на получение диплома вуза. В новой редакции вводится возрастной ценз и предусматривается, что из каждых 10 тысяч человек в возрасте от 17 до 30 лет будут обеспечены высшим образованием не менее 9 %. То есть в условиях нынешней демографической ситуации каждый второй выпускник школы края спокойно сможет получить бюджетное место в вузе.
Александр Седельников:
– Зачем вводить возрастной ценз? Я, например, поступил в вуз в 16 лет.
Галина Вычужанина:
– Когда проводили измерения и сравнивали нашу систему с ведущими европейскими странами, выяснилось, что в России готовят в полтора раза больше специалистов с высшим образованием, чем во всем цивилизованном мире.
Людмила Косарынцева:
– Демографическая ситуация – важное условие при принятии подобных решений. На совещании в Министерстве образования и науки РФ говорили о том, что до 2020 года перспективы увеличения количества абитуриентов нет. Вузам жить будет сложно. Как в плане сохранения своего высокого статуса, так и в материальном плане. Снова и снова мы сталкиваемся с ситуацией, когда большинство школьников мечтают поступить на гуманитарные специальности. Инженерно-технические остаются в меньшинстве.
Хочу еще раз обратить внимание на то, что перспектива закона «Об образовании» очень длительная. Например, если говорить о введении новых образовательных стандартов, предполагается их внедрить не раньше 2017 года. С 2012 года образовательные учреждения сменят правовую форму и будут жить по-другому, активно зарабатывая деньги. Значит, появятся вопросы к образовательным стандартам, программам. У родителей, которые станут оплачивать образовательные услуги, повысятся требования к их содержательности. Закон должен оставаться современным на долгие годы. Но это не значит, что мы не сможем вносить поправки и изменения согласно текущей ситуации. Важно, чтобы все общество было заинтересовано в положительных преобразованиях, участвовало в дискуссиях.
Татьяна Волоткевич:
– Данный законопроект прочитать простому человеку немыслимо. Он написан для чиновника. Я уверена, что в конечном варианте он приобретет черты настоящего документа. Но пока работа продолжается, хочу посоветовать родителям и детям не беспокоиться и хорошенько подумать, прежде чем поступать на экономический и юридический факультеты. Стране нужны технически грамотные специалисты.
Ирина Шишко:
– Закон позволяет, получив диплом бакалавра в одной области, стать магистром в другой. По моему мнению, допускать такого поворота нельзя. Знаю по своему опыту: к нам в Юридический институт приходят разные абитуриенты. Подготовить из них хороших юристов за короткий срок невозможно. Для полноценного образования необходимо учиться по специальности пять и более лет, чтобы в том числе пропитаться атмосферой. Вы бы хотели попасть к судье, который толком не учился?
Модератор:
– Мы затронули в диалоге вопросы финансирования образования. Можно ли узнать из нового закона, какой будет зарплата учителя, стипендия студента?
Галина Вычужанина:
– Норм, связанных с оплатой труда и размером стипендий, в законе нет. Они регулируются подзаконными актами. На мой взгляд, в Российской Федерации должна быть прописана общая норма, рамочная, вне зависимости от возможностей субъектов. В СССР существовал принцип, по которому расходы на образование составляли 7 % валового продукта.
Людмила Косарынцева:
– Сегодня это невозможно, так как федеральный закон № 122-ФЗ определяет полномочия субъектов и муниципалитетов в данном вопросе. Я считаю, что гарантии государства в системе образования вне зависимости от региональных решений обязательны. В том числе и по оплате труда. В территориях применяются разные системы оплаты труда. Учитель выполняет государственное задание, но получает разную зарплату. Минимум общая норма должна быть, определяющая статус педагога.
Татьяна Волоткевич:
– Если речь зашла о стипендиях, нельзя не вспомнить советские времена, когда студент вуза получал более 40 рублей, а средняя зарплата инженера была около 100 рублей. То есть 40 % заработка. Я много лет работала со студентами и видела, что с ними происходит, как менялось материальное положение. В том, что студент учится и работает, ничего страшного нет. Государство не может предоставлять бесплатное высшее образование и при этом еще и содержать студента. Правильный подход, на мой взгляд, состоит в определении академической и социальной стипендии.
Вуз самостоятельно решает, как поддержать талантливого студента, который стремится к знаниям, из малообеспеченной семьи: назначить ему только одну или сразу две стипендии. Исключение социальной стипендии из закона неприемлемо. И еще хочу обратить внимание на вопрос дополнительного образования. Нельзя отдавать его полностью на региональный уровень. Государство обязательно должно участвовать в развитии детей хотя бы из социально незащищенных семей, выполнять социальную функцию. Закон должен четко прописывать доступность дополнительного образования, механизм получения.
Людмила Косарынцева:
– Важно детально проработать и внести предложения, которые мы считаем необходимыми. Практика общественного обсуждения закона «Об образовании» показала, что с момента первого знакомства образовательного сообщества с проектом он значительно изменился и улучшился.
Александр Седельников
– Хочу подчеркнуть, что обсуждение проходило столь насыщенно, что президент продлил его срок. Сменилась команда разработчиков, изменился проект. Думаю, что общественная сила проявилась достаточно эффективно. Для Гражданской ассамблеи края важны предстоящие слушания по закону как момент консолидации педагогического и родительского сообщества в стремлении повысить запросы к образованию. Нам необходимо осознать себя «благополучателями»: качество моей жизни зависит от качества образования. Даже если я не учусь и мои дети закончили обучение. Как налогоплательщики, мы заинтересованы в оценке эффективности расходования бюджетных средств. Когда мы осознаем свою роль, тогда иначе станем относиться к законам.
Статистика говорит о том, что пока проект закона «О полиции» обсуждают на порядок больше жителей России, чем «Об образовании». Важный момент – участие гражданского общества, некоммерческих организаций в делах образования. Повторю, что такой механизм в форме государственно-общественного управления был нами отработан, и поэтому его необходимо закрепить законодательно. Мы уже начали работу по созданию общественного совета при министерстве образования и науки края. Строим мостик прямых и обратных связей между министерством и обществом. Думаю, в этом заинтересованы обе стороны.
Марина Воронова:
– У меня есть конкретный пример результата активной общественной позиции. В сфере дошкольного образования сегодня много вопросов, но главный из них – нехватка мест в детских садах. Красноярский край мощно выступил с предложениями по решению вопроса. В нашей территории самый большой процент семейных детских садов. Несмотря на то что это была вынужденная мера, семейные группы проявили себя с наилучшей стороны. За четыре года они значительно изменили качество дошкольного образования. Ведь дети находятся в группах по 8–10 детей, получают больше внимания и лучше занимаются.
Такой успех заставил даже задуматься о пересмотре нормативов количества детей в группах в детских садах (более 20 человек), так как они не отвечают запросам современных родителей. Мы добивались утверждения правового статуса семейных детских садов. Министерство образования приняло решение учесть нас в типовом положении о дошкольном воспитании. В связи с этим начался процесс внесения изменений в СанПиН. Наши требования были учтены, но работа продолжается.
Модератор:
– Аспект социальной защиты в законе «Об образовании» волнует миллионы граждан. Поэтому большую тревогу вызывает вероятность отмены льгот при поступлении в вузы инвалидов, высшее образование для детей с ограниченными возможностями и развитие дистанционного образования.
Галина Вычужанина:
– В новом законе категорию детей-сирот и детей-инвалидов, безусловно, необходимо поддержать в плане льгот.
Ирина Шишко:
– Мы ощутили на себе перекосы данной нормы. На юридический поступает до 30 % детей-инвалидов, которые пользуются льготами. Они очень слабо подготовлены, поэтому большая часть из них отсеивается в процессе обучения. Изучив международное законодательство, мы поняли, что такой льготы, как возможность детей-инвалидов поступать в вуз вне конкурса, нет нигде.
Александр Коломейцев:
– Хочу пояснить, что дети-инвалиды теперь будут поступать сначала на подготовительный уровень.
Ирина Шишко:
– Важно, что в законе теперь предусмотрено преимущество инвалидов при прочих равных условиях. То есть при полупроходном балле дети с ограниченными возможностями получают приоритет. Ситуация кардинально меняется: в вуз придут дети, которые способны получить высшее образование, которые обладают знаниями и навыками обучения. Таких умниц у нас, к счастью, много. Другой вопрос в том, что в наших вузах не созданы условия для обучения детей, которые передвигаются на коляске. Нет подъемников, специальной мебели… Предстоит большая работа по созданию специальных программ, по развитию дистанционного обучения.
Модератор:
– В заключении беседы подведем некоторые итоги. Общественная дискуссия позволила значительно улучшить закон. Предложения продолжают формироваться. Красноярский край проявил активную позицию, благодаря чему мы не потеряем успешную систему НПО, а также решим вопрос с дефицитом мест в детских садиках. Закон «Об образовании» будет документом, работающим на перспективу. Любые изменения в экономике, новые потребности практики всегда смогут найти в нем отражение.
