Деревня Малороссийка Большемуртинского района находится примерно в 115 километрах к северу от Красноярска. Зимой, которая у нас чуть ли не полгода, здесь лежит глубокий снег. Ландшафты далеко не степные – тайга, редколесье. Для овцеводства места и климат не самые подходящие. Но это как посмотреть. Было бы желание…
В поте лица
Съезжаешь направо с оживленного Енисейского тракта – и вот она, метров через 300, деревня. Цветущей ее не назовешь. Пара десятков дворов, многие дома заброшены. Медпункта нет, школы – тоже, здесь уже и детей почти не осталось. Умирает село. А ведь земли вокруг благодатные. Не Кубань, конечно, но овощи все растут, зерновые можно выращивать. Когда-то здесь было отделение колхоза, ферма, птицефабрика.
Посреди этого декаданса – кусочек ренессанса. Новый двухэтажный коттедж фермеров Емельяновых. Большое подворье, ухоженный огород, молодой сад. Рядом добротная овечья кошара, стайки, хозяйственные постройки. Сразу за ними – пастбища. Новый трактор стоит, шесть лошадей пасутся. Три коровы, бык, три теленка…
Хозяева – Людмила Васильевна и Александр Михайлович – пенсионеры, им за 60. Крепкие еще люди, трудяги, оптимисты. Четыре года назад продали квартиру в Минино, что под Красноярском, и переехали сюда фермерствовать, жить на земле. Не побоялись трудностей.
– А что, лежать по-пенсионерски на диване перед телевизором, брюзжать, как все плохо, и жаловаться на болячки? Нет, это не для нас, – говорят супруги. – Мы еще повоюем.
Заходим в одно из хозяйственных помещений. Здесь идет стрижка овец. Двое рабочих ловко кладут животных на столы и быстро делают им «прически», снимая электрическими машинками толстую, плотную шубу. К зиме новая отрастет.
– Жаль, некуда пока девать эту шерсть, – признается Людмила Михайловна. – А ее много. Со временем надо будет налаживать какое-то производство, купить хотя бы чесальную машину, чтобы доводить товар до кондиции. Хорошо, если б нашелся компаньон, который занялся бы этим бизнесом. Неужели в Сибири уже не нужны валенки, теплые одеяла, войлок, овчина? А пока мы шерстью дом утеплили, чтоб на пропадала, – такой натуральной теплоизоляции нет ни у кого в округе.
Хозяева показывают свои владения, объезжаем их на японском джипе. Подъезжаем к отаре.
– Смотрите, какие просторы, – окидывает рукой окрестности Людмила Михайловна. – Паси не хочу. Это бывшие поля, они заросли уже соснами да березами. Когда приехали сюда, много деревьев выкорчевали, хорошо пришлось поработать, овцам открытое пространство нужно, а то они в этом лесу заблудятся.
Сейчас у Емельяновых 1 100 голов вместе с последним приплодом. Пасут отару двое пастухов из местных. Есть еще один рабочий, Вячеслав, на нем почти все хозяйство держится, фермеры на него не нарадуются: серьезный мужчина, мастер на все руки, он и окот принимает, и за ветеринара, если надо.
Да и сами они работают в поте лица:
– В пять утра встаем, в 12 без задних ног валимся. За всем глаз да глаз нужен. Огород, скотина… Коров аппаратом доим, так быстрей, молока много.
У фермеров более 400 гектаров земли – пастбища, сенокосы. Немного земли купили, остальное взяли в аренду – в муниципалитете, в Росимуществе, у пайщиков.
Проблем со сбытом мяса нет, постоянные покупатели сами из города приезжают, ездить на рынок нет необходимости. Особенно хорошо идет баранина к мусульманским праздникам – и в виде туш, и живым весом.
Жизнь помотала
Сидим в коттедже на просторной кухне, пьем чай. Домашний творожок, сметана. Емельяновы рассказывают о себе и о делах насущных. Жизнь их помотала по Сибири и не давала расслабиться, все время проверяя на прочность. Но они не проклинали судьбу, а верили в свои силы: тот, кто трудится, нигде не пропадет.
Людмила Васильевна родом из Манского района. После школы-восьмилетки уехала в Новоенисейск, девчонкой пошла работать на лесозавод. Потом окончила техникум, поступила в Красноярский технологический институт, где познакомилась с будущим мужем. После вуза оба стали работать на Красноярском комбинате инженерно-строительных конструкций. Она – технологом, муж – начальником производства. Делали дома-конструкторы для военных городков и великих строек. Все вроде шло нормально. Но тут Александр Михайлович сильно заболел, врачи посоветовали поменять место жительства. Уехали в Краснотуранский район, в совхоз «Победа». Держали большое хозяйство – коров, птицу, сад, огород, теплицы. Построили дом. Муж устроился трудовиком в школу, она тоже никакой работы не боялась – была дояркой, бригадиром на ферме. Обжились, пустили корни. Но тут новая напасть – перестройка, 90-е, развал, рост цен… К тому времени у Емельяновых было уже трое детей, сын и две дочери. Их надо было учить, а денег не хватало. Одну корову зарезали, продали, другую… Что делать?
– Решили: под лежачий камень вода не течет. Поедем на заработки на севера! – вспоминает Людмила Васильевна.
Как раз начиналось освоение Нижнего Приангарья. Уехали в Кодинск, сняли там квартиру, работали на лесоперерабатывающем комбинате. Потом были Богучаны, снова ЛПК, затем переехали в поселок Пинчуга. Оттуда ушли на пенсию, перебрались в Минино. Дети сейчас уже взрослые. У всех высшее образование. Старшая дочь живет в Санкт-Петербурге, работает в банке. Младшая – в Красноярске, в нотариальной конторе. Сын окончил Алтайскую медакадемию, у него в Красноярске небольшой бизнес.
Он-то и присмотрел родителям новое место жительства, когда те стали жаловаться, что невмоготу им жить в многоквартирном доме – заняться нечем, а они без дела не могут. Привыкли работать на земле, держать хозяйство.
– Там, в Минино, дом был старого проекта. Общий коридор, в нем кошками воняет, полы ходуном ходят, соседей за стенкой слышно…
Привез их сын зимой в Малороссийку. Ладно бы летом, природа здесь красивая, а он – зимой…
– У нас сперва был шок, – вспоминают Емельяновы. – Снега по пояс, какие-то избы стоят полуразрушенные, в 4 часа дня уже темно. Куда ты нас привез?! Как здесь жить? Но ничего, потихоньку, помаленьку устроились… Тоннели в снегу прорыли, по ним доски таскали для будущей фермы. В 2012 году купили усадьбу, а на ней – скособоченный домик. Полы проваливаются, под ними вода, дверь тряпкой завесили, печка не греет, спали в одежде. Так и жили. Потом его уже немного отремонтировали. Стали обзаводиться хозяйством, построили баню, заложили фундамент нового дома.
Земля прокормит
Хороших овец и племенных баранов в крае было не найти – извели у нас овцеводство, которое когда-то на юге края и в Хакасии процветало. Пришлось сыну ехать за животными на Алтай. Денег у него было голов на 50, но оказалось, что на Алтае в тот год случился неурожай, и овец продавали совсем дешево. Купил сразу 300 голов эдельбаевской курдючной породы. Хорошие овцы, неприхотливые.
Но первую зиму с трудом пережили, сена не хватало. Помогли местные фермеры из соседних сел, которые приняли Емельяновых как своих. Привезли солому, доски, поддержали советом и делом… Сейчас они сами заготавливают 500 тонн сена в рулонах, нынче впервые засеяли десяток гектаров овсом, на корм скоту, чтобы не покупать зерно. Овощи к столу все свои, еще и с соседями делятся.
Недавно фермеры приютили рядом с собой, через дорогу, где у них тоже куплены две заброшенные усадьбы, узбекскую семью – женщину Азизу со взрослыми сыновьями. Они выращивают на овечьем перегное зелень и овощи.
– Все экологически чистое, без химии, – объясняет Азиза. – Будем в город возить. Мы еще в этом году теплицы построим, вон доски уже привезли…
– Нам бы сюда людей побольше, хороших соседей. Вон сколько домов брошенных, приезжай, живи, занимайся фермерством, земли полно, а мы подскажем, поможем. Надо возрождать деревню, – говорит Людмила Михайловна. – Здесь жить можно. Если только работы не боишься. Тогда все получится. Тем более государство сейчас реально помогает фермерам. Например, нам субсидируют половину стоимости племенных баранов, покупку техники. Надо только уметь стучаться во все двери, правильно составить бизнес-план, и тебе помогут – руководство района нас слышит, всегда идет навстречу.
Недавно Емельяновы выиграли губернаторский грант – шесть миллионов рублей. Планируют пустить их на развитие хозяйства. Нужен еще один трактор, хотят увеличить поголовье, построить еще одну кошару.
Вот она, старая закалка, трудовая косточка! В то время, когда молодежь бежит из села потому, что им тут «никто ничего не дает», двое пенсионеров поднимают это самое село. Вкалывают и не ноют, как тяжело жить. Твердо знают: земля прокормит. Надо только ее любить.
