Жили-были дед и баба. Жили они долго, пятьдесят шесть лет вместе. Вырастили двоих дочерей и троих внуков. А еще у них была война. Не та война, которую они пережили в детстве. У них была своя, отдельно придуманная война в отдельной семье. Сначала война была тайной, лишь изредка вспыхивали между ними сражения. Да и работа занимала большую часть времени. Жизнь в маленьком поселке была тихой и скучной, а война позволяла выпустить пар и взбодриться. А когда дед и баба вышли на пенсию, вот тут-то военные события стали разворачиваться. Дед и баба ходили в открытые атаки, забрасывая друг друга страшными словами- гранатами, потому что причиняли эти слова не меньший вред. Рубили друг друга шашками воспоминаний, переиначивая поступки и слова до жути. Подкарауливали в засадах. У деда любимой засадой было дождаться, когда уставшая баба приляжет и уснет, вбежать к ней в комнату с криком: «Опять спишь! А ну вставай, иди работать!». У бабы – убедиться, что дед занялся какой-нибудь домашней работой, и с криком: «Ты опять не так все делаешь!» выскочить из-за его спины и всячески обругать.
Приезжавшие на каникулы дочери — студентки с удивлением смотрели на все это. Но их сразу начинали подключать к военным действиям в качестве дополнительной силы. Раза два ввязавшись в войну на стороне одного из противников, дочери получили потом по полной программе от обеих сторон. После этого, сразу поумнев, поддерживали нейтралитет. Это было очень трудно — соблюдать дистанцию в общении с родными людьми. А еще дочери не понимали, зачем это нужно, тратить все силы, всю энергию, все здоровье на никому не нужные сражения. Поэтому они долго не гостили в отчем доме. Выдержав дней пять осады, возвращались в город.
Потом дочери вышли замуж, появились внучки и внук. Но даже это не остановило войну. Она стала самой главной в жизни деда и бабы. В первый день приезда дочерей и внуков оба радовались, с удовольствием общались. На второй день отношение становилось прохладнее, на третий день военные действия возобновлялись. Поэтому пребывание гостей в их доме сократилось до трех дней.
Внук и внучки стали взрослыми. Младшая дочь давно уже жила в одном из бывших государств СНГ и больше двадцати лет не была у родителей. Ее дочь вышла замуж, родилась правнучка.
Старшая дочь, жившая в краевом центре за пятьсот километров от отчего дома, приезжала дважды в год. С сестрой и племянницей она переписывалась. Когда там, в далекой стране, родилась правнучка, старшая дочь решила порадовать стариков, скачала фото малютки из интернета и отвезла в ноутбуке показать деду с бабой. Дед даже не стал смотреть, а баба, равнодушно взглянув, сказала, что внучка была красивее. И, отмахнувшись от досадной помехи, опять пошли в атаку друг на друга, повторяя, наверное, в тысячный раз, биографию визави от третьего колена в страшно искаженном виде с придуманными за столько лет ужасными подробностями. Старшей дочери стало жутко, и она уехала, даже забыв так необходимый для работы ноутбук.
Когда через два месяца дочь приехала вновь, стало понятно, что баба эту войну проиграла, — она вышла навстречу дочери на трясущихся ногах, держась за стенку. Дед стал поднимать на нее руку – пошел рукопашный бой. И дочь забрала ее с собой. Дед стоял молча в сторонке, а баба шла к машине, держа в руках флакон польских духов, которые подарил ей лет двадцать назад младший зять. Это было все, что она забрала из родного дома. А потом они ехали в город, стоял солнечный день, и баба восхищалась красотой слегка желтеющего леса за окнами машины.
В городе бабу пугало многое: электроплита с непонятными кнопками, входная и балконная двери с непонятными замками, телевизор с непонятным пультом, непонятные краны в кухне и в ванной. Радовал чайник, который сам выключался, спокойная тишина, уютная квартирка с маленьким диванчиком. На диванчике можно было лежать когда захочешь и сколько захочешь. Часто она вспоминала деда – тогда трясла сухоньким кулачком, приговаривая: «У, проклятый!». А через месяц, отойдя и окрепнув, засобиралась домой. Назначили дату поездки, но на следующий день, придя с работы, дочь увидела, что баба лежит на полу и мычит. Быстро приехала скорая. Бабу увезли в больницу с инсультом. Это был уже второй инсульт, в больнице у бабы была даже остановка сердца, но врачи ее откачали. А через двадцать дней выдали дочери.
И в маленькой однокомнатной квартирке открылся лазарет. Утром дочь кормила бабу, меняла ей памперсы, а потом уезжала на работу. После обеда приезжал с работы внук, разговаривал с бабой, убеждал, что надо есть, и пытался поднимать, затем уезжал домой. А вечером на вахту опять заступала дочь.
Дед звонил почти каждый день. Про тяжелое состояние бабы он слышать ничего не хотел, кричал: «Вы все врете! Пусть немедленно приезжает, надо картошку в подвал опускать!» Через месяц баба стала понемножку разговаривать, садится, и даже брать ложку в руку. А еще через месяц потребовала, чтобы ее хоть на скорой, но увезли домой к деду. Стояла суровая зима, кое-как дочь с внуком уговорили ее, что сначала надо встать на ноги. А весной, когда станет тепло, они отвезут бабу домой.
В мае баба встала на ноги. И дочь увезла ее назад в маленький поселок. Дед встретил хорошо, угощал бабу борщом, который сам сварил. Баба сидела допоздна на скамейке и наглядеться не могла на свой огород. Впервые за много лет наступило здесь перемирие. А через три недели баба умерла в больнице от третьего инсульта. Хоронили ее дочь и внук, не завозя домой, прямо из морга, дед не разрешил занести гроб в дом и отказался ехать на кладбище.
Дед жил один, переругался со всеми соседями, которые по доброте помогали одинокому старику. Не пускал в дом приезжавших дочь и внука.
В декабре три дня дед отмечал полгода со смерти бабы. А морозным утром в начале января чисто выбрился, надел белую рубашку, поставил перед зеркалом два стула, достал свое охотничье ружье, зарядил его, положил на один стул, сам сел на другой, взял дуло ружья в рот и нажал спусковой крючок, глядя в зеркало.
Дед лежал на полу маленький, чистенький и с улыбкой на лице. Таким его увидела дочь. Даже лужица крови под головой не портила ощущение чего-то светлого и праздничного. Дед наконец-то закончил свою войну. Войну с самим собой.
Новелла опубликована в «Новом Енисейском литераторе» (№ 3, 2012)
