Уходящий 2022-й останется в памяти как Год культурного наследия народов России, призванный привлечь внимание широкой общественности, государства, международных организаций к сохранению традиций, этнокультурного многообразия и самобытности всех этнических общностей.
НКК откликнулся на «тематический» год проектом «Дети одной реки». На страницах газеты было опубликовано десять статей, посвященных истории, культуре, мифологии, искусству, верованиям, кухне, народной медицине, традиционным промыслам коренных этносов, населяющих наш регион. Конечно, при всем старании авторов эти публикации по определению не могут дать полной картины того, чем жили и живут исконные сибиряки, – такая тема огромна даже для фундаментальной науки. Но все же основная цель – привлечь внимание читателей к этническому многообразию Красноярского края – была достигнута, о чем свидетельствует редакционная почта.
Ось мира
Название проекта «Дети одной реки» подразумевает главный смысловой и одновременно географический ориентир – Енисей. В представлении древних кетов это была не просто великая река, но «ось земли», вполне реальное «мировое Древо», на котором зиждется весь обитаемый мир. Его «корни» находятся за Саянами, «крона» уходит в Ледовитый океан, каждая впадающая в Енисей река, вплоть до самой малой, – «ветви». Древо дает жизнь всем народам, обитающим по берегам великой реки и ее притоков, объединяет их в единый мир, в котором каждому человеку найдется определенное судьбой, а значит, и неотъемлемое место.
Верование коренных жителей Среднего Енисея не только поэтично и прекрасно, но по большому счету отражает реальность, историческую и нынешнюю.
В Красноярском крае проживают представители более 150 национальностей. Тысячелетия назад на этой территории появились монголоидные племена, далекие предки нынешних хакасов, эвенков, ненцев, якутов, нганасан, долган, кетов…
Сегодня этническое многообразие края вмещает в себя представителей практически всех языковых групп Северной Азии.
Тюрки – якуты, долганы, хакасы, чулымцы, тувинцы, шорцы, алтайцы, тофалары, кумандинцы, телеуты. Все они являются выходцами из Южной Сибири. Также в крае проживают буряты (монгольская группа алтайской языковой семьи).
Самодийцы – нганасаны, энцы, ненцы, селькупы.
Тунгусо-маньчжуры – эвенки, нанайцы, эвены.
Кеты, коренные жители Среднего Енисея, относятся к отдельной языковой группе народов, некогда весьма многочисленной и многообразной, – в начале XVII века русские первопроходцы застали аринов, ассанов, пумпоколов, югов, яринцев, бахтинцев, коттов… Ни один из азиатских языков не имеет родства с кетской речью. Выдвигалась версия об общности языка кетов с языками коренных народов Северной Америки, однако убедительного научного подтверждения она не нашла.
Исчезающая речь
В СССР поддержка коренных малочисленных народов была частью государственной политики. Это были не только особые условия для северян, занимающихся традиционными промыслами, но и создание письменности и литературы, в том числе у самых малых этносов. В конце 20-х годов был даже разработан единый северный алфавит на основе кириллицы и латиницы, который, по замыслу создателей, должен подходить как минимум к полутора десяткам языков. Этот проект, пусть и не получивший дальнейшего развития, все же является показателем того, что государство осознавало корень всей проблемы – о сохранении национальной культуры можно говорить только в том случае, если жива сама национальная речь. Борьба за нее велась с переменным успехом, и большинство побед было достигнуто благодаря самоотверженным усилиям интеллигенции малых народов, первые представители которой появились именно в советскую эпоху.
Но все же острота проблемы не снижается, и даже наоборот. Причина не столько в «обвале», произошедшем после распада Советского Союза, сколько в самой логике современной жизни – а именно в «наступлении городов», культуры мегаполисов, нивелирующей многообразие жизни даже на самых отдаленных территориях. Одной из первых жертв такого наступления становятся языки малых этносов.
По прогнозам ученых, из примерно шести тысяч языков, существующих сегодня в мире, в нынешнем столетии исчезнет не менее трети. Сегодня около трех десятков языков коренных народов Сибири находятся в группе риска.
К примеру, среди языков, относящихся к самодийской ветви, юрацкий, матарско-тайгийско-карагасский считаются исчезнувшими, энецкий и нганасанский языки – исчезающие, селькупский, эвенский, эвенкийский, нанайский, долганский, шорский относятся к группе редких языков, так же как кумандинское, убаларское, телеутское, теленгитское наречия.
Относительно неплохая ситуация с сохранением ненецкого и хакасского языков, а судьба якутского, тувинского, бурятского не вызывает особого беспокойства, поскольку они опираются на сильную культурную основу, на них говорит и пишет достаточно большое количество людей.
Именно с уменьшением – вплоть до исчезновения – носителей языка принято связывать уменьшение речевого многообразия. Например, кетов, чей язык уникален, поскольку не принадлежит ни к какой крупной языковой семье, осталось около тысячи человек, живущих в поселках по берегам Енисея, Подкаменной Тунгуски, Елогуса. По сравнительно недавним подсчетам, из этой тысячи свободно владеют родной речью не более трех десятков. Еще печальнее ситуация с энецким – самих энцев не более двухсот, а владеющих языком предков – десятки.
Мировая тенденция состоит в том, что исчезновение носителей не означает в буквальном смысле их «вымирание» – сфера использования языка становится все меньше. Чаще всего она просто аннулируется, когда человек меняет образ жизни, переезжает в город, пусть и небольшой, а там почти безраздельное господство языков-гигантов, один из которых – русский.
«Среднестатистическому» жителю мегаполиса подчас трудно понять смысл и пользу от сохранения наречия, на котором где-то очень далеко говорит несколько десятков или сотен человек. Но те, кто в теме, прекрасно осознают, что с исчезновением даже самого малого языка исчезает еще один инструмент познания мира, что в итоге ведет к общему культурному обеднению.
– Мир начал осознавать ценность языков малых народов, и это очень важно, – говорит лингвист Василий Харитонов, руководитель проекта «Страна языков», сотрудник научного центра по сохранению, возрождению и документации языков народов России Института языкознания РАН. – Когда ты учишь другой язык, это позволяет по-иному себя почувствовать, посмотреть на мир другими глазами. Такое ощущение ничем не заменить, ни с чем не спутать. Да, мы в начале очень большого пути, но я уверен, что в деле сохранения языков мы будем двигаться только вперед.
