Читая и слушая о том, как в Адлере по требованию черкесских активистов снесли памятник русским солдатам, воевавшим на Кавказе, а в Тобольске сибирско-татарские общественники встали горой против установки креста в память о Ермаке, вспоминаю одно очень давнее путешествие.
Летом 1994 года довелось мне провести без малого неделю в поезде, следовавшем из Красноярска в Бишкек и обратно.
Провонявшая до самого железа помойка на колесах тащилась по выжженной казахской степи, останавливаясь на каждой станции и полустанке, где в обязательном порядке находился ларек бывшей «Союзпечати», а на прилавке – книга или брошюра о Чингисхане. Как правило, это был единственный товар в ларьке.
Книжки вкупе с переменой на фасадах станций русских названий на казахские – Рыбное превращалось в Балыкчи и т. д. – намекали, что страна переживает национальное возрождение. Точнее, самое его начало. Русский человек даже с самым средним образованием должен был уловить из табличек и ассортимента ларьков два посыла: а) хозяева здесь мы, а не вы, б) хозяева – потомки того, кто когда-то поставил на карачки полмира и вас тоже.
Основатели Казахского ханства Жанибек и Керей принадлежали к роду чингизидов – пусть уже как седьмая вода на киселе, но все же принадлежали – и это, надо полагать, воспринималось их потомками как мощный духоподъемный фактор.
Более того, в сети и сейчас можно найти публикации казахских литераторов и ученых, доказывающие, что и сам Чингисхан был вовсе не монголом, а тюрком и, следовательно, казахом. Написаны они чаще всего в стиле «кто не согласен, тот дурак», но стремление осениться величием древнего гиганта вполне понятно и даже извинительно. Надо же с чего-то начинать возрождаться. По крайней мере, намек я понял – но, как русский, понял по-своему.
Чингисхан в мировой истории сопоставим только с Александром Македонским: оба в течение одной жизни (у Александра совсем короткой, 32 года) завоевали полмира, не были побеждены ни разу (Наполеон – бесспорно гений войны, но ушел вследствие цепи именно военных поражений Москва – Лейпциг – Ватерлоо) , убили бессчетное множество людей ради воплощения вроде бы благой идеи, которую Чингисхан, по легенде, обозначил так:
Я хочу, чтобы красивая девушка в наряде, расшитом всеми красками цветущей степи, пронесла золотое блюдо от Желтого моря до моря Красного, не опасаясь ни за наряд, ни за блюдо, ни за свою честь.
Если забыть, что стоит за этими словами, то вряд ли найдешь слова более прекрасные.
Поганит их только одна вещь – реальность. Империя Александра развалилась сразу после его смерти. Чингисхан не успел умереть, а его внуки уже вцепились друг другу в глотки. С Наполеоном случилось почти то же самое. В общем, не прошла девушка…
Но все же она прошла – пусть не буквально там и так, как сказал Темуджин, и благодаря личностям не столь циклопического масштаба. Тем самым личностям, память о которых так некрасиво возбуждает национальных активистов в Тобольске и в Адлере.
Война не появляется из ниоткуда, война плодит взаимные обиды, равно как и братства. Но результат войны открывает ее истинную цель и покрывает прошлые грехи. Те протестующие сибирские татары, собираясь ехать на адлерские пляжи, к тамошним черкесам, пальмам и фруктам, вряд ли понимают (понимали бы – молчали), что Ермак в этом простом мероприятии – исторически необходимое звено, без которого ничего бы не состоялось.
Адлерские черкесы, ненавидящие Ермолова и его солдат, не понимают, что с них началось их превращение из граждан одного ущелья (как забыть слова Расула Гамзатова: «Если бы не русский язык, я был бы поэтом одного ущелья»?) в граждан сверхдержавы, которым открыты не только гигантские пространства «от Желтого моря до моря Красного», но и весь мир. Включая рынки, московские и прочие.
Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии, сказал по поводу того, что случилось в Адлере:
Если власти муниципалитетов и регионов Кавказа возьмут инцидент со сносом памятника русским солдатам за пример, то лишь ухудшат, а не улучшат ситуацию… Негативный опыт США в части переписывания собственной истории и вычищения ее от тех личностей и событий, которые создали эту страну, не приводит к увеличению лояльности групп этнических и расовых меньшинств, а наоборот, усугубляет, вызывает эскалацию новых и новых требований.
То есть получится как в «Очерках криминального мира» Варлама Тихоновича Шаламова: не надейся, что при гоп-стопе, покорившись требованию снять пиджак, уйдешь. Тут же снимешь и штаны, а за штанами все прочее…
