Мы целый час, оглушенные, молчали…

Исполнилось 80 лет знаменитому приказу Ставки ВГК № 270 «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия» от 16.08.1941.

Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров.

Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава…

Приказ этот считается предтечей другого приказа, № 227 от 28 июля 1942 года, в народе названного «Ни шагу назад!», согласно которому в войсках формировались заградотряды и штрафные роты.

270-й и 227-й в советской идеологии подавались как пример запредельного напряжения сил для спасения страны; после СССР они стали «драконовскими», «варварскими», «людоедскими» приказами, которые тем не менее помогли одержать победу в войне посредством круговой поруки страха.

В том и другом каноне есть своя доля правды, хотя бы потому, что любая война, ведущаяся буквально «не на жизнь, а на смерть», оставляет далеко позади мирный предел человеческих возможностей; и она же – варварская, драконовская, людоедская – в том числе по отношению к своим.

Но последняя правда, вылупившаяся через полвека после Победы, все же подлая.

Примерно такое же подлое дело – стоять у горной реки и смотреть, как люди, угодившие в ревущий поток, пытаются спастись, хватаясь за все что можно – камни, палки, друг за друга, – смотреть и отмечать, что лица их перекошены ужасом и отчаянием, глаза от напряжения лезут из орбит, движения нелепы; стоять и рассуждать, как нерационально, некрасиво, неправильно они спасаются…

Веревку им все равно не бросишь (через полвека – не долетит), зато потом можно рассказывать о том, что видел. Или, точнее, виделось.

По-моему, есть вещи и события, которым вообще не стоит давать никаких оценок и эпитетов, если сам в них не участвовал, не видел, в руках не держал. Так хоть, по крайней мере, спасешься от вранья – почти неминуемого даже при благорасположенности к непосредственным участникам.

Есть один предельно общий факт: первые полтора года войны были сплошным стремлением вырваться из уносящего в смерть ревущего потока, и потому пусть идут лесом все, кто спустя десятилетия начинает выносить приговоры людям того времени – кто был глуп, кто подл, кто «варвар», «дракон», «людоед», а кому надо памятник ставить…

Вас там не было, молчите. Или хотя бы, беспристрастно оценив собственную жизнь, в которой далеко не всегда было место подвигу, попытайтесь представить себя среди тех людей, от малого до самого главного, и тогда решимость выносить приговоры поуменьшится или вовсе исчезнет.

Война, даже священная в своей сути и цели, – это рациональность, доведенная до внечеловеческого предела. Война – не только «положить душу свою за други своя», но и калькуляция предстоящих смертей, вражеских и своих.

Этим занимается командир, который в иных обстоятельствах может быть человеком милейшим, мухи не обидящим, – но его работа велит добиться того, чтобы врагов погибло больше, чем собственных солдат, которые также неминуемо будут погибать.

Диверсант, замечательный парень, любящий муж и отец, молится, чтобы в предстоящем рейде не попасть в ситуацию, называемую «грибники» или «бабушка и внук», – правила требуют убить всякого, кто увидит группу. Это, в самых общих чертах, неромантическая основа войны.

Что касается штрафбатов и заградотрядов, то в приказе «Ни шагу назад!» черным по белому значится – мы перенимаем опыт врага.

После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи.

Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой.

Кроме того, приказ содержал одну убийственно простую мысль: враг проявил слабость в грязном деле захвата и порабощения чужой земли, мы проявляем слабость в святом деле защиты Родины. Услышав это, вспоминал Константин Симонов, «мы… целый час, оглушенные, молчали».

Нынешние, увы, не молчат – даже если это не интернет-власовцы по сердцу и на зарплате, – не понимая ни смысла молчания, ни страшного величия того, что было восемьдесят лет назад.

Читать все новости

Реплики


Видео

Фоторепортажи

Также по теме

24 марта 2023
Двадцать пять тысяч самоваров Ивана Фомича
В который раз убеждаешься, что русскую литературную классику невозможно сбросить с парохода современности, поскольку она во многом и есть современность.
17 марта 2023
Пацифизм – только для русских
Жизнь научила, что обладатель российского паспорта, выступающий под лозунгом «Нет войне!», на самом деле за войну с нашим поражением в
4 марта 2023
Нейросеть и деревянные солдаты
Самая популярная в мире программа-собеседник ChatGPT, имеющая около 100 миллионов активных пользователей, недавно призналась, что из всех биологических существ более всего

Советуем почитать