Прочитав заголовок «Лавров прокомментировал запрет Путину посещать Олимпиады и чемпионаты мира», неожиданно поймал себя на мысли, что как-то совсем забыл об их существовании. Не Путина и Лаврова, конечно, а Олимпиад и чемпионатов. Равно как и спорта вообще.
Кроме того, обнаружил (по комментариям и блогам), что не у меня одного такая вот амнезия. Граждане вроде как слыхали про какие-то соревнования, которые где-то там отменили, и что-то такое опять против нас придумали, но где и что в точности, не знали, и уточнять, судя по всему, не собирались.
Во всяком случае, того массового возмущения происками западной спортбюрократии, имевшего место лет пять назад, даже в малой доле нет. И еще заметил, что новости о том, кто выиграл-проиграл, давно в топах не появляются – если, конечно, это не спортивное СМИ.
Все вышесказанное привожу как пример избирательности внимания. Ну отменили, ну запретили, ну проиграли – помер Максим, да и ладно, не до него сейчас…
При этом вполне отдаю себе отчет, что для тысяч людей спорт – профессия, для миллионов – главная страсть и лучшее на свете зрелище, для государств – важный элемент престижа, и в целом это индустрия – настолько огромная и разветвленная, что гибель ей не грозит.
Но когда в стране и мире начинаются события особого порядка – эпидемии, войны, кризисы и пр., – массовое внимание начинает само сортировать вещи по степени их важности. Две волны коронавируса с сотнями тысяч умерших, десятками миллионов заболевших, локдауны, массовые беспорядки в США – мягко говоря, весьма своеобразные по форме и содержанию, — поединки кощунников с головорезами в Старом Свете, новые санкции против нас, протесты с попыткой госпереворота в Белоруссии, война в Карабахе и прочее, что не упомянул, оттеснили спорт в общественном внимании на очень дальний план.
Более того, его оттеснили дело Ефремова (как очень важный для общества вопрос о подсудности элиты), нудная история «отравленного» Леши (как показательная степень дозволенного против нас), и даже хорошие новости о разработке вакцины, полетах новейших российских лайнеров, гиперзвуковых «Цирконов», ракеты «Ангара»…
Призыв «О спорт, ты – мир» сейчас имеет иной смысл, нежели тот, какой в него вкладывал Пьер де Кубертен, – спорт как альтернатива войне. Но когда спорт стал интернациональным и насквозь коммерческим, он перестал быть той самой альтернативой, теперь это просто зрелище и не более.
Эпитафию национальному – кубертеновскому – спорту впервые изрек лет десять назад мой сосед по даче, после того как увидел в городском баскетбольном клубе чернокожего игрока: «А почему я должен за него болеть, если он сюда деньгу приехал заколачивать?» И он абсолютно прав – негр этот имеет к городскому патриотизму соседа такое же отношение, как гонорары лучшего бомбардира НХЛ Овечкина к державной гордости россиян.
Теперь спорт – это атрибут мирного, спокойного времени, его роскошь и блажь.
Когда футбольный мундиаль в России еще задолго до своего начала был на вершине медийного и общественного внимания – значит, в общественном самочувствии еще был мир.
И когда люди, даже повседневно равнодушные к спорту, переживали из-за отстранения наших атлетов от Олимпиад и чемпионатов, из-за всех этих гнусных историй с пробирками – тоже был мир. Теперь вот Путина «отстранили» – и тишина.
Нет мира – нет спорта. Вернее, он никуда не делся, но пребывает на периферии внимания, поскольку в кренящемся, мрачнеющем мире его сущностный вес становится все меньше и меньше. Есть вещи неизмеримо более важные.
