Какую книгу взять в отпуск? Чтобы окунуться в нее с головой и читать с наслаждением, не отрываясь. У писателя, которого мы сегодня вспомним, есть такая книга. И не одна. Произведения Паустовского вообще обладают удивительным свойством: бери любое, начинай читать с любого места – остановиться невозможно.
Восемь томов счастья
Отточенный стиль, спокойная манера изложения и глубокое знание жизни. Потрясающая наблюдательность, точность сравнений и виртуозное владение метафорой…
В этом году в конце мая у выдающегося русского писателя Константина Георгиевича Паустовского (1892–1968) был юбилей – 130 лет со дня рождения.
Очень жаль, что в школе его почти не изучают. В программе по литературе Паустовский представлен как автор пейзажной и лирической прозы, преимущественно о природе. Останови на улице десяток людей, спроси их, о чем писал Паустовский, и максимум, что вспомнят девять из них, это что-то про барсучий нос (есть у писателя такой рассказ) и, может быть, про Мещерскую сторону: какие-то реки, лодки, зайцы…
Обидно. Это все равно что Льва Толстого представлять как автора рассказов для детей – «Косточка» и «Филипок».
Паустовский, конечно, писал и для детей. Добрые эти рассказы читаются на одном дыхании. А цикл его очерков «Мещерская сторона» – гимн русской природе средней полосы. Тоже возьмешь в руки – не бросишь.
Но выдающегося прозаика четыре раза номинировали на Нобелевскую премию не только за эти произведения. А великая Марлен Дитрих, преклонявшаяся перед его талантом, однажды встала перед Паустовским на колени.
Это очень серьезный автор – глубокий, разносторонний и, увы, недооцененный современниками.
Мое знакомство с Паустовским произошло в конце прошлого века в одной сибирской деревне, где зимой по вечерам отключали свет до утра, и приходилось читать книги при свечах. В районной библиотеке я взял его восьмитомник… И пропал! Утонул в нем. С тех пор мне не трудно отвечать на вопрос, кто мой любимый писатель. Конечно, Паустовский.
Восемь томов, один за другим, проглотил, кажется, недели за две. К сожалению, надо было еще ходить на работу. Весь день долбил на стройке мерзлую землю отбойным молотком и мечтал об одном: скорей бы прийти домой, наскоро поужинать, схватить книгу и читать до трех ночи.
Помню огромное разочарование, когда закрыл последний том – что, это все?! Так мало… За окном мела февральская метель, трещал сибирский мороз. А в книгах Паустовского гремела война и гудели пароходы, шуршали пески пустынь и вздымались океанские волны.
В них
падал первый снег. Он сваливался пластами с грубых парусов, но тонким серебром ложился на реи. В сумерки корабль, занесенный снегом и освещенный огнем фонарей, казался даже собственным матросам нарядным и легким. Корабль привез редкий груз – последние картины русских художников, живших в то время в Риме. Полотна Брюллова и Бруни, портреты Кипренского и гравюры Иордана были бережно завернуты и сложены в пустой каюте…
Это из повести о великом русском художнике Кипренском и его трудной судьбе.
Звенящие строки
Паустовский создал прекрасные литературные портреты Горького, Грина, Киплинга, Диккенса, Алексея Толстого, Гиляровского, Шиллера, Уайльда, Бунина, Андерсена… И это не какое-то там сухое «литературоведение» – это великолепная сюжетная проза! Его повести «Исаак Левитан», «Орест Кипренский» и «Тарас Шевченко» читаются как детективы.
Начните знакомство с писателем с автобиографического произведения «Повесть о жизни», над ним он работал лет 20. Это два толстенных тома, они издавались большими тиражами, найти легко. Вряд ли сможете оторваться. Там есть все: дореволюционная Россия, фронт, белогвардейщина, Киев, Одесса и в целом Украина времен Гражданской войны… Очень, кстати, полезное произведение для понимания сегодняшней ситуации с Украиной. Много о литературной и газетной работе, друзьях-писателях, о поездках, встречах и расставаниях. И просто умных мыслей о жизни.
Паустовского я рекомендую читать всем, чья работа связана со словом. Смешно видеть, как люди ищут какие-то тренинги, курсы, где их научат писать тексты. За деньги. Да вот же они, «курсы», в любой библиотеке: Паустовский! «Золотая роза» – это тоже повесть о жизни. Но это же и учебник для писателя и журналиста. Библия работы над текстом. Вообще заметки, советы и наблюдения о писательском мастерстве, о работе со словом рассыпаны у него по всем произведениям.
Повести «Черное море» и «Кара-Бугаз», «Повесть о лесах» и «Северная повесть», «Созвездие Гончих Псов», «Судьба Шарля Лонсевиля»… Цикл очерков «Странствия». Десятки великолепных рассказов, где каждое слово на месте, будто гвоздем прибито. В каждом его произведении русский язык звенит и сверкает, как отточенный клинок. Все это Паустовский. Большой стилист, последний романтик XX века. Его письма, эссе и статьи тоже чрезвычайно интересны.
Думаю, нам нужно заново открывать для себя этого выдающегося писателя. Он как море. Увидев которое один раз, влюбляешься в него навсегда.
«Позволю себе посвятить его Вам…»
В 1964 году Марлен Дитрих в рамках мирового турне приехала с концертами в Советский Союз. В аэропорту кинозвезда рассказала журналистам, что обязательно хочет встретиться с Паустовским. Его рассказ «Телеграмма», который она однажды прочитала в переводе на английский, потряс ее.
В московском аэропорту я спросила о Паустовском… Он в то время лежал в больнице. Позже я прочитала оба тома «Повести о жизни» и была опьянена его прозой, – вспоминала актриса в автобиографической книге «Рассуждения».
На концерте в Центральном Доме литераторов прямо перед выходом на сцену Дитрих узнала от переводчицы, что Паустовский здесь, в зале. Актриса удивилась и не поверила этому, зная, что писатель оправляется после инфаркта. Когда концерт закончился, Марлен Дитрих попросили остаться на сцене.
И вдруг по ступенькам поднялся Паустовский. Я была так потрясена его присутствием, что, будучи не в состоянии вымолвить по-русски ни слова, не нашла иного способа высказать ему свое восхищение, кроме как опуститься перед ним на колени, – написала позже Дитрих.
Марлен Дитрих была любимой актрисой Константина Георгиевича, пропустить ее выступление в Москве он просто не мог, хотя врачи запретили ему идти на концерт.
На память об их встрече кинозвезда оставила писателю снимок с автографом. В ответ Константин Георгиевич подарил ей свой сборник «Потерянные романы» с подписью: «Марлен Дитрих, если я напишу рассказ, подобный «Телеграмме», то я позволю себе посвятить его Вам».
