Однажды ехал я в метро. Рядом стояла девчоночка лет восьми. Наступила мне на ногу. Вроде бы случайно. Посмотрела на меня. Я молчу. Наступила еще раз – нарочно. И смотрит ангельски, ждет, что скажу. А я молчу. Когда поезд подъехал к станции, дитя подпрыгнуло, обеими ножками приземлилось на мою ступню и смылось. Вот какие наглые девочки встречались мне в столице нашей Родины.
Случай этот вспомнился в связи с демонстрацией запрещенной английской комедии «Смерть Сталина» в московском кинотеатре «Пионер». Все билеты на сеансы от 25 января до 3 февраля были молниеносно раскуплены. Если учесть, что это не демонстрация подлинника «Джоконды», которую и так все знают, то главным привлекающим фактором были не художественные качества картины, а ее запрет. Получился эдакий праздник непослушания для прокатчика и зрителей.
Вообще, поступать вопреки, поперек и назло – одно из магистральных направлений российской жизни. Зародилось оно лет полтораста назад, когда оформилась когорта людей, внушивших себе, что их нравственный долг – всегда противостоять власти. Возник даже культ личностей, чья жизнь стала сплошной акцией гражданского неповиновения. С перерывом на советский период тенденция дошла до наших дней. Если ее зачинателям приходилось расплачиваться за свои душевные позывы, сидеть и даже идти на эшафот, то нынешним их продолжателям достались времена поистине счастливые – можно, как та девочка в метро, скакать по ногам – и ноль реакции. Ну или почти ноль. Ежедневно они сканируют эфир, ожидая, когда государство опять чего-нибудь запретит и можно будет почувствовать себя свободными людьми и вообще повеселиться.
Но пафосно-красивая жизнь этих замечательных граждан лишилась бы всякого смысла, не будь противостоящей им когорты запретителей. Это подразделение куда более древнее и в каком-то смысле более сильное. Его коллективный портрет вошел в классику русской литературы – «держать и не пущать», «как бы чего не вышло», все эти Угрюм-Бурчеевы, Победоносцев с совиными крылами и пр. Запретительная тенденция играла значительную роль в отечественной истории, но опять же с перерывом на полтора-два послесоветских десятилетия, когда запретить что-либо было практически невозможно. Английская комедия про Сталина в те времена прошла бы по экранам без сучка и задоринки, да, пожалуй, поблекла бы на фоне доморощенных произведений на ту же тему. В последние годы запретители подняли головы и принялись искать клевету на Россию повсюду – от текстиля и кондитерских изделий (три года назад в Красноярске рьяно травили девушку-кондитера за торты с символами Победы) до собственно искусства.
Понятно, что англичане, и особенно сейчас, ничего хорошего про нас снять не могут: единственный понятный мне мотив запрета – не надо чужим людям объяснять нам, кто такой Сталин. Без вас разберемся.
Нынешние запретители совсем не страшные, но этот вечный тяни-толкай между ними и любителями праздников непослушания сопровождает почти всю нашу историю. Уже дошло до того, что любой фильм, книгу, картину принято рассматривать лишь с той позиции, «очерняют» они или, наоборот, возбуждают патриотические чувства. Пасквиль это или гимн. При этом у тех и других есть уважительные причины. Петрашевцев повели на расстрел, а потом упекли на каторгу только за то, что они читали какие-то неподцензурные книжки – и это, конечно, ужас. Но стоит запретителям ослабить хватку, как свободолюбы такого наваяют, что самые искренние наши враги позавидуют им. Так вот и чередуются у нас «оттепели» с «реакциями».
Самое глупое в этой ситуации – выяснять, «кто первый начал». Вроде бы власть всегда завинчивает гайки, поскольку имеет такую возможность. Но трудно отрицать, что именно свободолюбы-декабристы во многом сформировали стиль правления хрестоматийного реакционера Николая Первого. Царь, кстати, сначала хотел попугать и помиловать нашкодивших аристократов, но когда узнал (из документов Южного общества), что его самого со всем обширным семейством планировали пустить под нож, миловать передумал и начал придираться ко всему – людям, журналам… Сын его действовал в противоположном направлении, за что был убит и оклеветан. А его сын решил брать пример со строгого дедушки. Правнук же вообще отпустил вожжи. Так все и продолжалось – в шахматном порядке. Самое скверное, что запретителям и свободолюбам жизнь в одной стране представлялась как борьба, а не общее дело. Поэтому у нас до сих пор боятся какого-то кино.
Кстати, одна из причин запрета комедии в том, что юное поколение, ничего толком не знающее о той эпохе, увидит ее в извращенном виде. Если за столько лет запретители не удосужились объяснить поколению, кто такой Сталин, – это камень в их огород. Даже не камень – валун.
