Сначала поговорим о событиях, не имеющих прямого отношения к коронавирусу. Молодой московский врач Вячеслав Спиридонов был приговорен в Белоруссии к трем годам лишения свободы за то, что в его багаже нашли сувенирный мешочек декоративной конопли, купленной в одной из сувенирных лавок Милана.
Сколько врач не показывал на итальянскую надпись, что мешочек легальный и содержание наркотического вещества ниже нижнего – ничего не помогло. В белорусском законодательстве нет понятия минимально допустимого количества – сажают за любое.
Жестоко? Да. Жалко Спиридонова? Очень. Никому никакого зла он не причинил, кроме себя самого. Даже не хочется произносить ожидаемую фразу «чтоб другим неповадно было». Остается только роптать на ту таинственную силу, которая потащила его из Европы домой именно через Минск. Потащила бы другим маршрутом, и все было бы по-другому, хотя как знать…
Конкретный вопрос к доктору есть только один: в той миланской лавке больше ничего интересного не было? Магнитиков, кружечек, куколок, маечек? Было, конечно. Но он купил мешочек, потому что, как сам сказал, это «прикольно», хотел друзьям показать. Ответ-то простой: доктор поступил как ребенок. В большом образованном человеке проснулось детство. А может, и не засыпало вовсе.
И молоденькой израильтянке Иссахар, которую также осудили за крохотный пакетик в багаже и которую помиловал Путин, надо молиться богу праотцев своих, что летела она домой через Москву, а не через Пекин – там бы ее попросту расстреляли. И никто бы не спас: у китайцев с евреями нет ни общих воспоминаний, ни особых отношений.
Столкновение детства с взрослым миром часто оборачивается такими вот трагическими странностями, и большеглазое младенческое недоумение – я ведь никому ничего плохого не сделал! – взрослым миром не принимается.
У детского сознания и взрослого мира совместимость такая же, как у воды и масла. Поэтому чем больше люди впадают в детство, тем нелепее, жестче кажутся им законы и правила.
«Я», «хочу», «можно»
Последние недели две эфир переполнен рассуждениями всевозможных экспертов о том, что убьет всемирная пандемия – ОПЕК, Евросоюз, санкции, глобализм и пр. Хоть я и не эксперт, но смею надеяться, что коронавирус если не убьет, то потеснит детство во взрослых телесах.
Поясню: слишком поверхностным было бы считать, что взрослость – это ответственность и знание жизни, а детство – отсутствие таковых. Есть «дети», уже давно прошедшие основные стадии постижения мира, не только знающие, что нельзя лизать железки на морозе, но окончившие несколько вузов и занимающие должности.
Ребенок отличается от взрослого прежде всего тем, что полностью сосредоточен на собственном «я», на своих фантазиях и желаниях. И это не банальный эгоизм: дитя не хочет делиться игрушками, не понимает, «почему нельзя», оттого, что еще не совсем постигло самого факта существования других людей, у которых могут быть свои желания, иных сообществ, имеющих свои правила. Сегодня это касается не одной лишь педагогики.
Последние лет тридцать мир переживает триумф детства – и не только потому, что ювенальная юстиция в развитых странах сделала ребенка фактическим главой семьи, а родителей – подконтрольным обслуживающим персоналом. Сама либеральная модель построена на обожествлении «я» и «можно», а дело государства – следить за тем, чтобы одни «я» и «можно» не обижали других, и подтирать последствия их шалостей. (Это и ширящаяся легализация марихуаны, и голландские мобильные аптеки, бесплатно снимающие ломки у наркоманов, и охраняемые полицией «радужные» парады, и еще много чего). Неудивительно, что взрослые люди начали одеваться как дети, вести себя по-детски в общественных местах, слушать детские по простоте песенки, красивому предпочитать прикольное (мешочки с коноплей, например), а всем искусствам – мультики или что-то на них похожее. Промышленность следует за ними.
К нам это тоже проникло, и не вчера – заглядывайте иногда в передовые сетевые ресурсы, где «лидеры мнений» зовутся нютами, митями, варями, катями, лялями. Они носят шапочки с рожками, летные шлемы, нарочно косолапят, и в самом деле искренне не понимают, почему, когда им приспичит митинговать, это разрешают только на одной площади, а на прочих – нет. Это и есть детство, хотя ему обычно под тридцать, а бывает, что и за сорок.
Тропинка на юг
И когда, сразу после объявления президентом первой карантинной недели в Сочи и Крыму, втрое подскочило бронирование гостиниц, и на опубликованной распечатке авиамаршрутов самой заметной деталью стала плотная вереница самолетиков от Москвы до черноморского берега, как-то сразу угадалось – это тоже детство. Только уже играющее с огнем.
В интернете, по телевидению, в газетах многократно рассказали как о москвичах, летевших по той тропочке, так и провинциалах, вернувшихся из Таиланда в самый разгар карантинной недели и скандально не желавших отправляться в обсервации (и осудили их). Так было в Иркутске, Южно-Сахалинске, а у нас пришлось даже устраивать выездное заседание райсуда в аэропорту. Справедливости ради надо сказать, что бунтовали далеко не все, большинство смирилось, хоть и ворчало. Так ведь и дети бывают как разумные, понимающие, что нашкодили, так и откровенно гадкие. Но все равно те и другие – дети. Хотя бы потому, что улетали они в опасную страну не ранее 20 марта, когда главным словом в мире и в России уже стало слово «коронавирус», в Италии умирало до 900 человек в день… Об этом вопил весь интернет, в котором они живут, и потому неведение исключается, а то, что полеты еще не запретили, – не оправдание. Можно привести десяток самых вроде бы взрослых доводов, начиная с «деньгам, что ли, пропадать?», но все равно на поверхности окажется детское «хочу». Любые помехи этому «хочу» воспринимаются как сугубо внешние факторы, которые надо обойти, а если папка поругает, то все равно простит, ведь – см. выше – я никому ничего плохого сделать не хотел.
В общем-то, так оно и вышло. Но это – у нас. В Италии за нарушение карантина – штраф четыре тысячи евро и тюрьма, в Индии бьют палками по ляжкам, в Нью-Йорк вводят войска… Жизнь так прижала, что уже все, как говорится, по-взрослому. И вполне возможно, эпидемия не приобрела у нас столь угрожающих масштабов, потому что «вирус детства» еще не столь глубоко проник в массы и, что особенно важно, в государственный аппарат. То, что упомянуто выше, скорее исключения. А в Швеции, где всеобщий культ детства достиг высшей планки, вообще никаких ограничительных мер не вводили, дабы не оскорбить чьи-то «я» и «можно» – теперь считают растущее число заболевших и умерших. В Великобритании было то же самое, потом спохватились, ввели жесточайший карантин, но вирус уже заполонил острова.
Кто тут большой?
Летом прошлого года Владимир Путин заявил западным журналистам, что либеральная модель себя изжила – в переводе на нашу тему это звучит так: жизнь, построенная на сосуществовании множества «я» и «хочу», от беды не спасет. И как в воду глядел: когда все началось, страны-дети искренне не понимали, почему надо делиться «игрушками», то бишь масками, врачами, лекарствами… Взрослыми оказались только те, кого эти дети постоянно дразнили, – мы да китайцы.
По-настоящему взрослый человек тем и отличается от ребенка, что в полной мере понимает – он лишь точка в этом мире. Богоподобная – но точка. И принимает то, что взрослый мир непредсказуем, как море: может из болота вытащить, а может посадить за прогулку в парке и даже расстрелять за зернышко конопли в багаже, и будет иметь для того вполне четкую логику.
Надеюсь, пандемия поможет понять это и повзрослеть тем, кто не успел это сделать.
