В книге Владимира Цветова «Пятнадцатый камень сада Реандзи», рассказывающей о природе японского экономического чуда, описано занимательное изделие, снаружи напоминающее небольшой шкаф. Внутри сиденье, столик, лампа. Габариты рассчитаны на подростка средних размеров.
Назначение и порядок использования. Подростка помещают внутрь изделия, дают ему учебники, письменные принадлежности и запирают на ключ. Помещенному ничего не остается, кроме как усердно делать уроки, поскольку, во-первых, чем-то другим заниматься практически невозможно, во-вторых, через специальное окошечко у родителей есть возможность постоянно его контролировать, и, в-третьих, если результата они не увидят, то могут вообще не открыть. Некоторые, говорят, так в изделии и помирали.
Это не особая форма национального садизма, совсем нет. Большинство сами просили себя запереть. Была даже такая молодежная поговорка: «Будешь заниматься 24 часа в сутки – поступишь в университет. Будешь заниматься 23 часа – провалишься». В судьбе человека назревают моменты, когда стоит искусственно загонять себя в угол ради достижения результата. Не знаю, насколько широко применялся шкаф – и без него жестких методов принуждения к результату было достаточно, – но именно эти подростки из шкафов превратили оккупированную, со всех сторон униженную страну в ту Японию, которую мы знаем. Экономическое чудо стало ответом на унижения извне.
Нынешний событийный фон подталкивает к мысли, что перед нами сейчас встает та же необходимость запереть себя в шкафу. Почему и для чего?
Я не хочу пересказывать последние подробности пресловутого «дела Скрипаля», которое лишь одно из подобных «дел», начатых ранее. Нет смысла всерьез разбирать чушь. Просто на «Скрипале» стали совершенно очевидны две принципиально важные вещи. В отношении России не просто нарушаются законы, а разрушены фундаментальные принципы права – презумпция невиновности и неприкосновенность собственности. Первое уже видно давно – когда сразу зачисляют в преступники и требуют доказать свою невиновность непонятно в чем. Второе увидим, когда начнут, как обещали, изымать российские капиталы, помещенные за границей. Собственность уже изымают. С отдельными изгоями так уже поступали – например, с Каддафи – с прямым прицелом на будущую войну против него.
У нас любят говорить, что «партнеры» взбешены новейшим нашим оружием и, главное, единством, которое продемонстрировала страна на недавних выборах президента. Но они тоже демонстрируют единство, причем не хуже нашего – масштабнее. Одна история с высылкой дипломатов чего стоит. И не надо смеяться над тем, что это единство основано на позорной, глупо сработанной фактологической туфте. Хакеры, допинг, Скрипали – это всего лишь постоянно обновляемый предлог. Зиждется их единство на глубинной, древней ненависти западных элит к «русскому варвару», а это совсем не туфта. В 2007 году одна из крупнейших американских газет «Лос-Анджелес таймс» опубликовала статью о мюнхенской речи Путина под заголовком «Вошь, которая зарычала». Теперь-то они видят, что это, мягко говоря, не вошь, а огромный зверь, он не рычит, а просто показывает себя, – и никогда этого не простят. Британский министр иностранных дел в своей речи сравнивает Россию с морским чудовищем Ктулху – а если дипломатия переходит на язык мифа, то это предвестие ничего хорошего не сулит.
То, что еще недавно считалось бы театром абсурда, сегодня – повседневность, о которой пресса рассказывает как о погоде.
Что можно противопоставить этой внешней тьме? Новейшее оружие – вещь замечательная, хотя бы потому, что гарантирует сам факт нашего существования.
Но наши чудо-ракеты сосуществуют с разваливающимися домами, с многочасовыми очередями в поликлиниках, свалками, душащими целые города. Как заметил публицист Георгий Бовт, наши проблемы XXI века – это «их» проблемы века XX. За столько лет не наладить современную переработку мусора в самом населенном месте страны – весьма отрезвляющий фактор. Точнее, один из таких факторов.
Россия удивляла мир своей жертвенностью, мужеством, изобретательностью, способностью выживать, когда шансов выжить нет, но так и не создала привлекательного для других способа жизни. Можно сколько угодно презирать и осмеивать призывы «жить как в Европе», но помнить при этом, что призыва «жить как в России» в природе не существует.
Когда он прозвучит впервые, это станет признаком грандиозной перемены. А произойдет она, когда в нашей социальной жизни появится хоть что-нибудь равное нашим «кинжалам» с атомными моторчиками, против которых «нет приема». Хотя бы для начала что-то одно – такое же, как израильская медицина, германский автопром, японская электроника, скандинавская «социалка»… Это и будет единственно внятным ответом обложившему со всех сторон, охамевшему «чемберлену». А чтобы он прозвучал, нужно запереть себя в шкаф, как тот японский подросток, и стучать в дверцу, чтобы выпустили, только когда будет результат. Не отчет о принятых мерах, а результат. Как буквально это может выглядеть, я не знаю. Это отдельный разговор.
