На Августу Ивановну Рассудову, пансионерку «казённого дома» в Ястребово, нельзя не обратить внимание. Встретившись с ней глазами, невольно остановишь взгляд. После того как познакомилась с ней и пообщалась, поняла, в чём изюминка этого человека: детская непосредственность и доброта. Она сразу стала обращаться ко мне «девушка». На возражение, что мне «далеко уже не 17 лет», ответила, что для неё все девушки, кто помоложе.
И что могло случиться с таким душевным и приветливым человеком, если в преклонных летах оказалась в интернате? Она не похожа на тех, кто стал не нужен родственникам из-за испорченного к старости характера или физической дряхлости. Для своих лет подвижна, как подросток. Натруженные руки говорят о том, что их не берегли и не холили, а наоборот, нагружали тяжёлой работой. У таких по жизни должно быть свито своё уютное гнёздышко, где можно почивать в старости среди родных и близких.
– Всё у меня было, девушка, – рассказывает Августа Ивановна. – Выросла я в большой семье, имела пять братьев и сестёр. Сейчас никого в живых не осталось. И муж был. Только своих детей Бог не дал, но я племянников помогала растить. У нас с мужем и свекровью полный двор скота был, работали в охотку, жили в достатке, помогали всем, к кому нужда привяжется. Одинокой я себя никогда не чувствовала, даже когда не стало свекрови, а потом и мужа. И деревня Алтат была большой, весёлой. Работать умели, умели и отдыхать. Как праздник какой, не по домам сидели да самогонку пили, а всем миром отмечали. Гармонисты деревенские меж собой в игре соревновались, песни пели, частушек много знали, плясали. И выпивали, конечно, но не до безобразия. Праздник отгуляли, и опять все на работе.
— А вы, Августа Ивановна, где работали?
– А везде! Раньше как было: спозаранку бригадир по селу проскакал, устроил всем побудку. Собрались у конторы. Там он и отправлял всех по разным работам. Меня в доярки поставили, когда убедились, что хорошо с коровами управляться могу. Так перестала быть разнорабочей. До 15 литров раздаивала каждую корову. Да никаких доилок, всё своими ручками. Болят ли руки, девушка? По опыту других знаю: должны болеть. Но не болят. И читаю я до сих пор без очков, без них вяжу, пришью, что надо. Сама не знаю, почему зрение сохранилось. Из сорока лет стажа больше всего на ферме отработала. Я семилетку окончила, учиться никуда не поехала. Родители нас как-то не настраивали, что надо в город уезжать, профессию получать, в «люди выбиваться». В колхозе всегда работы всем хватало. Да мы с малых лет были к делу приставлены. В шесть-семь лет ребёнок уже мог скотине травы нарвать, сено в маленькие кучки сгрести, хвороста для костра натаскать, грядки полить. Как в школу пошли, так нас и колхозу после уроков приставили помогать.
— Как же! Помню стишок из «Родной речи»: «Мы на озере купались, загорали у реки. И в большом колхозном поле собирали колоски».
– Собирали, девушка, собирали. И картошку копали, и зерно на току ворошили, чтобы не сопрело. И на свои ребячьи забавы времени хватало. Родители ещё не успеют поручений надавать – сами всё быстро переделаем, чтобы и в речке поплескаться, и по ближайшим лесам прогуляться, а зимой с горок накататься, в сугробах нор наделать. Много в моё время в детстве интересного было, а нынешняя мелкота перед телевизорами да компьютерами растёт.
— Не любите телевизор?
– Не люблю. Я могла бы его и здесь в свою комнату купить, а не хочу. Раньше по телевизору хорошее кино показывали, концерты, а теперь не артисты, а бесы по экрану скачут, не поймёшь, про что поют. И фильмы срамные. Другой раз проходишь мимо общего телевизора, а там такое показывают, что в одиночку стыдно смотреть, не то что всем залом. Я лучше почитаю – вот у меня православный календарь есть. Или повяжу чего-нибудь.
На стене перед её комнатой заботливые работники этого учреждения для одиноких престарелых, а с недавнего времени ещё и для людей с ограниченной дееспособностью, сделали стенд с её поделками. Носки, тапочки, варежки – всё из очень ярких ниток. Я видела её пакет с пряжей. Никаких тёмных оттенков. Психологи про таких говорят: это люди, не склонные к унынию, депрессии, оптимисты по жизни. Августа Ивановна и одевается ярко. Я сделала комплимент её наряду – шёлковому платью молодёжного кроя с яркими цветами. И услышала в ответ:
– А свозила бы ты меня, девушка, на рынок, я бы себе новое платье выбрала.
Я несколько опешила от этой просьбы. Администрация учреждения вряд ли доверит стороннему человеку свою подопечную. Хотя ради просьбы ветерана труда в канун праздника Победы нам бы никто не попенял, что использовали редакционную машину не по назначению.
Я не первый раз брала интервью у обитателей этого дома. Каждый раз при разговоре присутствовал кто-то из работников. И не потому, чтобы кто чего лишнего не сболтнул. Здесь к каждому относятся с заботой и почтением. На этот раз разговор помогала поддерживать Наталья Владимировна Тарасова, заведующая отделением. Она поспешила заверить Рассудову:
– Августа Ивановна, конечно, свозим вас за обновкой, – и уже обращаясь ко мне, пояснила: — Нам самим нравится, когда человек настроен позитивно. Такие желания на девятом десятке лет можно только приветствовать. Большинство пожилых всё-таки больше склонны к экономии, накопительству, а Августа Ивановна каждый год отмечает свой день рождения. Покупает всё для праздничного стола в местном магазине, мы помогаем ей донести продукты, устроить парадное чаепитие. Гости приходят охотно, но больше никто не последовал её примеру. Она продолжает жить теми традициями, которые были заведены в её окружении прежде.
– А почему я должна на других равняться? Я рада, что появилась на свет, вот и праздную этот день. Другие всё говорят о тяжком труде в годы войны. А я помню, что с радостью работали, чтобы фронт обеспечить. У меня муж фронтовиком был, про войну не любил распространяться. Радовался, что живым вернулся, что может работать за себя и за тех, кто с войны не пришёл. Вдовам и сиротам помогал.
— Вы счастливы в браке были? Во сколько лет замуж вышли?
– Да 16 лет, наверно, уже было. Я в ту пору в колхозе работала после школы. Фронтовики с войны возвращались. Он меня как-то где-то высмотрел, позвал вместе на постановку в клуб сходить. С той постановки я уже домой и не вернулась, замуж пошла. Хороший человек был. Дружно прожили, уважительно. Потом я одна осталась, а вскоре и власть переменилась. Совхоз распался, работы не было. Те, кто помоложе, в город подались. Старшие вымирать стали. Опустела деревня. Я скотину продала: одной уже не под силу стало корм заготавливать. Живу одна в большом доме, и он ветшает, пригляду нет хорошего. Всё-таки уже 80 лет мне подоспело. Из собеса девушки приехали и говорят, что выхлопотали мне место в доме престарелых. Ну, я собралась и поехала. Люди старались, чего я вредничать буду…
— А дом отдали кому-нибудь из родных?
– По всей деревне дома пустые, брошенные. И я свой закрыла да поехала. Меня племянница навещает здесь каждый месяц. Она тоже в летах, своим детям помогает внуков нянчить. Сказала, что в деревне пять домов выгорели, в том числе и мой. Жалею ли? Так на всё воля Божья. Если рассудить, то мне повезло тут оказаться. Меня бы и дальняя родня не бросила, только сама знаю, что все живут в стеснённых условиях, а я не люблю кого-то обременять. А тут у меня свой угол, сама себе хозяйка. Хочу – хожу, хочу – лежу, хочу – читаю, хочу – вяжу. Татьяна Ивановна (директор) и все девушки о нас как дочки заботятся.
Немногим год назад я писала о единственном ветеране войны, проживавшем в этом многолюдном доме. Разговор состоялся благодаря поддержке директора Татьяны Ивановны Лапиной. Она называла старичка своей правой рукой, ведь он стал первым пансионером дома для одиноких людей. Лет 15 был ещё в силе, весной принимался грядки копать, овощи сажать, клумбы разбивать. Потребность в труде у людей этого поколения пропадает только вместе с силами. Ветеран вспоминал про свой фронтовой путь только после того, как Лапина начинала рассказывать какой-нибудь из эпизодов, услышанных от него, пока тот был при доброй памяти. Очередного юбилея ветеран не дождался…
Рассудова единственная из многочисленных обитателей этого дома является ветераном войны и труда. К её нарядному платью прикреплены четыре юбилейные медали. Последнюю, в честь 70-летия Победы, ей вручала глава района Тамара Осипова. И про неё Августа Ивановна сказала: «Красивая девушка и негордая, вон в какую даль поехала, чтобы меня поздравить. Мало ли у неё другой работы».
– Августа Ивановна, а вы живите и здравствуйте. Ради такого человека, как вы, если провидению будет угодно, она приедет вас и с 75-летием Победы поздравить, а Бог даст, то и 80-летием! Здоровья вам и многие лета!
Уходила я от неё с подарком. Она мне вручила самосвязанные носки с ярчайшими полосами. Буду хранить их, как талисман, как напоминание об очень солнечной женщине, о мудром человеке.
