С директором и совладельцем АПК «Абалаковский» Николаем Михайловичем Беспаловым мы встречаемся не первый раз и не первый год. И что примечательно, с каждой новой встречей настроение руководителя хозяйства падает, а былой оптимизм улетучивается.
Действительно, при первых встречах Николай Михайлович, что называется, горел делом. Год от года росло элитное стадо хозяйства, прикупалась современная кормозаготовительная техника, создавался участок по переработке молока. И в растениеводстве, благодаря Беспалову, наметились позитивные перемены. Он стал внедрять в севооборот новую культуру – тритикале. Самое бы время дальше развиваться абалаковскому хозяйству, но… В первой половине сентября я вновь встретился с Николаем Беспаловым, чтобы узнать о заключительном полеводческом этапе в этом хозяйстве.
— Николай Михайлович, расскажите, как проходила в этом году уборка урожая?
— Должен заметить, что уборочной страде предшествовало хорошее лето, которое позволило вырастить неплохой урожай зерна. Однако в природе, от состояния которой зависит наше благополучие, произошел некий сдвиг. По идее тритикале мы должны были убирать не в сентябре, а в августе. Но так как весна припозднилась, все в природе изменилось. Вы сами видите, что до сей поры еще листва деревьев зеленая, цветут жарки, что обычно не характерно для глубокой осени. Потому и уборка урожая сместилась у нас на сентябрь. В середине сентября должны были уже убирать овес, а мы убирали тритикале. В общем, в нынешней уборке зерна были свои особенности.
Как заметил, урожай выращен неплохой. Однако две сентябрьские недели внесли корректировку в его намолот. Много полей у нас потоптал скот. Беда в том, что частники не отвечают за свою собственность, выпуская скот, который, где хочет, там и ходит, в том числе и по хлебным полям. Мы стараемся это предотвратить, то есть пасем чужой скот. Но, к сожалению, один пастух не в состоянии справиться, поскольку частный скот приходит с разных мест и сторон. За буренками и молодняком не уследить. Они то там, то здесь заходят в хлеба. Словом, потрава от чужого скота получилась немалая.
Еще один негативный момент. В округе много машин. С одной стороны это говорит о росте благосостояния сельчан, но с другой — несет потери для наших полей. Поясню сложившуюся ситуацию. Люди, имеющие автомобили, как правило, далеки от хлеба, они плохо представляют, откуда и какой путь он проходит, прежде чем появится на столе. Хлебные поля здорово потоптали техникой. Через все поле может пройти уазик. Топчут поля многочисленные вездеходы, квадроциклы, автомобили на высоком ходу. Причем водители ведут свои машины по полям безо всякой причины, ради удовольствия проехаться по полю. Был случай, когда большегрузный автомобиль с прицепом разворачивался прямо на хлебном поле. А еще один водитель загнал машину в хлеб и тут же рядом закинул удочку в речку. Все эти негативные явления внесли существенную корректировку в ожидаемую урожайность зерна. И в результате урожай у нас получился меньше, чем мы ожидали.
— Ваше хозяйство не первый год занимается выращиванием тритикале. Получается?
— Благодаря урожаю этого года, мы запаслись необходимым количеством фуража для общественного животноводства. Собственно, эту задачу мы перед собой ставили и ее благополучно решили. Семена тритикале нами были запасены. Возобновили сев озимых тритикале. Планировалось засеять озимыми 100 гектаров, и мы выполнили намеченное. Поступила заявка на приобретение тритикале из Пировского района. Эти моменты, безусловно, приятны. Хорошо, когда есть семенной материал, когда есть что и кому продавать. И, конечно, когда есть, что убирать. Неприятно одно – варварское отношению людей к хлебу, к труду хлебороба. Конечно, обвинять весь народ глупо. Выходит, что я виноват в том, что вокруг происходит. Вывод: не будешь сеять – не о чем будет и переживать. На нет, как говорится, и суда нет. Это, разумеется, шутка, но шутка горькая.
Если шутки убрать в сторону, то в наших краях можно стабильно получать до 30 центнеров тритикале с одного гектара. Правда, при устранении тех негативных явлений, о которых сказано выше. Это прекрасная зерновая культура, хотя в наших землях она не аккредитована. Я убежден, что она создана для нас, для нашего региона. К примеру, рядом с нами, в Казачинском районе, активно занимаются озимой рожью. И урожайность там хорошая, около 25 центнеров с гектара. Но рожь – это не тритикале. Рожь можно в небольших дозах добавлять в корм скоту. Из этой культуры можно выпекать ржаной хлеб, но у нас этот продукт особым спросом не пользуется. Тритикале состоит из пшеницы и ржи. Отшелушите зерно, и налицо — пшеница белого цвета. Из нее можно и хлеб печь.
— Кто работал на уборке урожая?
— Убирал выращенный урожай зерна комбайнер Сергей Иванов. Он трудится у нас давно. Еще при Советской власти работал в колхозе механизатором. В нынешнее время работал в жилищно-коммунальной сфере, но в период уборочной страды приходил в АПК «Абалаковский» и помогал убирать урожай. Сейчас он на пенсии, но в сезон жатвы хлебов приходит к нам и убирает хлеб. В сезон уборки он воодушевляется, у него меняется настроение, видно, что душа крестьянская в нем жива, как бы там ни было в жизни.
Намолоченное зерно грузится из бункера на тележку, и К-700 отвозит его на сушилку. Сушильные агрегаты работают стабильно. В середине сентября мы одновременно убирали урожай, вели сев озимых, прессовали солому, сушили и заготавливали зернофураж на зиму для общественного стада.
— Хозяйства переводят скот на зимне-стойловое содержание. Подведите итоги летне-пастбищного сезона.
— В этом году с пастбищами произошло недоразумение, поскольку достаточно рано у нас появился медведь, который в буквальном смысле пас наш скот. Не мы пасли общественный скот, а зверь. Потому потеряно немалое количество голов. Мы почти на месяц раньше начали реализацию молодняка, хотя это время можно было его пасти, и скот набирал бы вес на подножном корме. Этого нынче не случилось. Медведь не давал нам спокойно жить. Таким образом, в этом году пришлось реализовывать скот себе в убыток, потому что была вероятность его полной потери. К тому же зверь зверем, а под это дело возобновился отстрел общественного скота неизвестными лицами. На это указывают брошенные на месте убоя шкуры животных. Та же история, кстати, была и в прошлом году. Бывали случаи, когда, забив животное, злоумышленники, чтобы не задерживаться на месте преступления, попросту выкидывали внутренности, а мясо увозили в багажнике автомобиля. Все это несет с собой большое напряжение, которое не дает сосредоточиться на работе, подумать о завтрашнем дне хозяйства, о приобретении вещей и материалов, которые бы работали на будущее предприятия. По моему мнению, у нас нет системы, которая позволяла бы сельскому труженику спокойно работать и получать от этой работы какой-то доход. Сейчас мы получаем от работы только нервотрепку. Постоянным потоком идут в хозяйство письма из фискальных структур, в которых сообщается о том, что необходимо в срочном порядке заплатить за то-то и то-то определенную сумму. Иначе…
Я понимаю, что платят все. Но сельское хозяйство загнано в тупик. И это не только мое мнение. Недавно я разговаривал с руководителем одного из сельскохозяйственных предприятий Казачинского района. Он тоже говорил о постоянном нервном напряжении, в котором живет. По этому поводу вопрос один: зачем!? Передо мною этот вопрос все чаще и чаще встает во главу угла. Полагаю, что с этого «зачем?» и надо смотреть на все, что происходит вокруг.
— Дойный гурт войдет в зиму тем же числом, что и прежде, или будет наращиваться?
— Нет. Дойный гурт по предприятию мы сокращаем на 30 процентов. И делаем это не из каких-то глобальных соображений, это вызвано элементарным желанием сохранить свое здоровье, свою жизнь, потому что невозможно дальше жить в том напряжении. И экономика здесь ни причем. Ситуация такова, что работать в сельском хозяйстве становится все труднее. Только один вопрос по этому поводу. Идет уборка урожая, хозяйства задыхаются в финансовом тупике, и в этот горячий сезон поднимаются цены на дизельное топливо. Как это все понять и принять!?
