Владимир САВИНКИН считает советско-афганскую войну, как и многие её участники, лучшим временем жизни
Хотя Афганистан был и остался для него чужой страной. Всего в часе лёта от Кабула, «за речкой», как тогда говорили, оставалась большая Родина – Советский Союз, его родители, любимая жена и маленький сын Ваня. То, ради чего, начнись война на нашей территории, он, как и любой русский мужик, был готов, не раздумывая, отдать свою жизнь.
Смерть на войне ходила рядом
Малая родина «сибиряка с двадцатилетним стажем» Владимира Сергеевича Савинкина — солнечный Узбекистан, Ташкент, где прошли его детские годы и юность. Туда по воле судьбы из Центральной России приехали его родители. Отец воевал на финской, служил в войсках МВД. Мама-повар, две сестрёнки. Обычное детство, как у всех. После окончания средней школы Владимир выбрал самую мирную и нужную в 70-е годы профессию — поступил на строительный факультет Ташкентского института инженеров железнодорожного транспорта.
После вуза год отслужил в армии, в ракетных войсках стратегического назначения. Вернулся в Ташкент, устроился на работу в институт № 704 «Военпроект». Женился, создал семью, родился сын. Молодая семья жила на съёмной квартире. Сообща преодолевали трудности, строили планы на будущее. Но жизнь внесла в них свои неожиданные коррективы.
В соседнем Афганистане шла кровопролитная, жестокая гражданская война. В 1979 году на помощь правительственным войскам был введён 52-тысячный ограниченный контингент советских войск. Первоначально наши солдаты и офицеры жили в брезентовых палатках, мало приспособленных для этого сурового климата (летом – страшная жара, сплошное адское пекло, от которого негде укрыться, а зимой – пронизывающий до костей ветер полупустыни).
Для создания инфраструктуры войск требовались инженеры-строители с опытом работы и армейской службы. Владимира Савинкина пригласили в военкомат, уговорили, как и некоторых молодых офицеров запаса, «помочь братскому афганскому народу».
В 1981 году он надел погоны лейтенанта инженерных войск, а через полтора года попал в Афганистан. Служил в Кабуле, вместе с коллегами-инженерами проектировал сотни необходимых армейских объектов в военных городках – казармы, штабы, хлебозаводы. Самый значительный из них – кабульский Дворец афгано-советской дружбы.
Выполняли генпланы модульных военных посёлков, определяя необходимые габариты, фундаменты, разводку инженерных сетей. После чего в недельный срок строители возводили казармы.
В крупных городах, где власть принадлежала правительственным силам, опиравшимся на поддержку советских войск, жизнь людей была относительно спокойной и безопасной. За пределами городов хозяйничали моджахеды, которых поддерживали США, Пакистан, Иран и Китай. Перестрелки и бои шли на всей территории страны.
Большие сложности возникали при перемещении из Кабула в другие части и гарнизоны: будь то полет на вертолете или поездка в автоколонне сопровождения. За два года службы группа инженеров потеряла двух офицеров. Один погиб от руки пьяного прапорщика, второй – в колонне, отстреливаясь от наседавших моджахедов.
По большому счету, смерть и в Кабуле ходила рядом: по ночам часть периодически подвергалась миномётным обстрелам, от которых пострадал модуль, в котором жили инженеры. Опасность для шурави (так афганцы называли всех советских военных) таилась и на городских улицах и рынках. Покупать сувениры для родных выходили небольшими группами по два-три человека, подстраховывая и прикрывая друг друга.
Потому что рискнувшие пойти на рынок в одиночку пропадали бесследно или были убиты. То шнурок сзади на шею накинут, то спицу или шило в спину или под сердце воткнут. «Чужие мы там были, враги для них», — говорит Владимир Сергеевич.
Молодые солдатики, прибывшие из учебки, гибли из-за неопытности и непонимания ситуации. Как-то прапорщик приказал одному «молодому» подмести плац, а веника не дал. Солдат, деревенский парень, направился к саксауловой роще – порубить ветки. Ступил через дорогу и подорвался на мине. Лежит, кричит, кровь хлещет ручьем. К нему на подмогу бросился товарищ. Опять подрыв! Стоны, крики. Истекавших кровью ребят попытался спасти прапорщик и тоже подорвался на мине.
«Мне повезло, — говорит Владимир Сергеевич. — Не разу не попал под обстрел ни в колонне, ни на вертушке, вернулся домой живым. Правда, в самом конце службы подхватил гепатит, отлежал в госпитале в Кабуле. Затем отправили в Союз, в военный госпиталь под Ашхабадом».
Домой вернулся в январе 1985 года, пройдя путь от лейтенанта до майора армии.
Война подарила друзей
О том, что в Афгане всё было честно и без вранья, говорят многие афганцы. Оказавшись на войне, где смерть тебя поджидает каждую минуту, человек становится самим собой, вся наносная «шелуха» с него слетает. И молодые солдатики, и офицеры постарше (Владимир Савинкин попал на службу в ДРА в 29 лет), были готовы прийти на помощь товарищам, попавшим в беду, не считая это подвигом и геройством. Помогали и мирному населению нищей, измученной бесконечными войнами страны. Строили предприятия, больницы и школы, дороги, которых там почти не было. Афганцы помнят это до сих пор. И некоторые жалеют, как и кубинцы, что их «Россия бросила».
В группе инженеров, которой руководил Владимир Сергеевич, к командировкам за пределы Кабула были готовы все. А чтобы никому не было обидно, тянули жребий. Короткая спичка – едешь в командировку, длинная – остаешься на месте. Бывало, уже перед отправкой в Союз у кого-то не выдерживали нервы, и человек притворялся заболевшим. Отношение товарищей к таким было суровое: никто не подаст руки, не сядет за общий стол. Приходилось искать замену трусу.
Владимир Сергеевич говорит, что в его группе таких не было. «Мы всегда старались поддерживать друг друга, боевое братство сохраняем до сих пор, хотя прошло уже 30 лет. Друзья у меня остались во многих городах бывшего Союза: Москве, Риге, Краснодаре, Новосибирске, Хабаровске. Бывает, едешь на поезде, и товарищ хоть на полчаса, но приедет на вокзал, чтобы повидаться с тобой.
Все эти годы после демобилизации мы переписывались, перезванивались, теперь вот по скайпу общаемся. Боевое братство, настоящая мужская дружба – самое дорогое, что мы вынесли из Афганистана».
Главное богатство его жизни
Недавно ушедший из жизни православный художник Павел Рыженко в одном из интервью утверждал, что «женщина дана мужчине для спасения». «Принимая Бога как своего Творца, русская женщина является помощницей для мужчины. Под этим словом скрывается огромный диапазон её деятельности, и поэтому женщина становится для своего мужа незаменимой, она ему не просто помогает в жизни, она вдохновляет его на всё великое и святое. Женщина понимает главное предназначение мужчины — его жизненный подвиг во имя Бога и России.
Отправляя мужчину на войну, она понимает, что он может пропасть без вести, погибнуть или стать инвалидом».
Именно такую жену Владимиру Сергеевичу даровал Бог. Елена Васильевна стала надежной спутницей на протяжении всей его жизни. Ждала из Афгана, имея на руках маленького сына. У них не было квартиры, и по действовавшему на тот момент законодательству её супруга не имели права отправлять на войну. В случае гибели офицера семья могла оказаться на улице без возможности получения жилья.
Хрупкая на вид Елена Васильевна проявила силу воли и характер: пройдя все возможные инстанции, выбила у командования квартиру и отпуск для мужа. Поддерживала его после возвращения в Союз. Благодаря её вниманию и заботе он сумел относительно легко справиться с синдромом участника боевых действий.
Как правило, они с трудом вписываются в мирную жизнь. Их нервы, как оголённые провода, — только тронь, и получишь удар тока. Сразу после возвращения из Афганистана он болезненно реагировал на равнодушие окружающих: в Ташкенте, как и раньше, народ веселился и радовался жизни. Горожане гуляли по улицам по вечерам после работы и по выходным, ходили отдыхать на аттракционы в скверы и парки, на премьеры фильмов в кинотеатры, а всего в часе лета от них, «за речкой», погибали молодые ребята, попадали в плен, чтобы уже никогда не вернуться домой…
Он видел изувеченных и искалеченных войной молодых солдат, представлял, как нелегко придется им без профессии и жилья, без собственной семьи и детей в будущем…
После демобилизации в 1985 году вернулся на прежнее место работы. В 1988 году в семье Савинкиных родилась дочка Маша. Забот и хлопот прибавилось, старался наверстать упущенное, больше помогать жене.
В начале 90-х начался распад Советского Союза. Прежде спокойный и мирный Узбекистан начал бурлить, активизировались местные националисты, русские люди в одночасье почувствовали себя чужими в этой стране. Да и на работе возникли проблемы: сокращение штатов поражало своим размахом: из 24 офицеров на работе осталось два человека. Три с половиной года Владимир Сергеевич работал в гражданской сфере, размышлял, как переехать в Россию.
После развала большой страны и раздела «общего имущества» стали направлять осужденных по своим национальным государствам. Вновь потребовались строители с опытом работы, на сей раз — в МВД Узбекистана. Один из друзей пригласил Владимира Савинкина в отдел капитального строительства при этом министерстве, прошёл аттестацию, чтобы получить работу.
Вскоре (опять-таки через друзей) последовало приглашение на работу в Россию, в структуру исполнения наказаний. Так семья южан Савинкиных оказалась в Сибири, в набиравшем силу учреждении К-100, в поселке Ново-Проспихино. В ИК-11 Владимир Савинкин работал начальником отряда, оперативным дежурным. Порой сутками пропадал на работе.
Вновь удивлялся и поражался силе духа своей жены. Семья жила в неблагоустроенном доме, нужно было топить печи (зимой, в морозы, не по одному разу), перетаскивать залитую в бочки воду для стирки, мытья и готовки. Боялся, что Елена не выдержит трудностей быта и вернется в Ташкент, ближе к маме. Теперь уже он старался ей помочь и поддержать её.
В начале двухтысячных Владимир Сергеевич перешёл на гражданский объект – работал инженером на строительстве завода ТТС-лес. С 2006 по 2013 годы — в производственном департаменте ОАО «Богучанская ГЭС» на должности менеджера по строительству.
Неоторые из его товарищей по службе, с которыми он приехал в Сибирь в начале 90-х, уехали с семьями из нашего таёжного и отдалённого района в более обустроенные регионы России. Савинкины остались. Потому что, по словам Владимира Сергеевича, здесь неплохой уютный городок, нет суеты и спешки, как в большом городе. Здесь живут хорошие люди, да и быт обустроен. Есть квартира, работа, дача, на которой он с женой с удовольствием работает летом. Можно съездить отдохнуть на Ангару, в лес, за ягодами-грибами.
Подрастают внуки. Любимец дедушки и бабушки Илюша не дает скучать. Жизнь дарит радости, от которых на душе тепло и светло.
