Я шла на эту встречу в приподнятом настроении, заранее предвкушая знакомство с приятными и добрыми людьми, которые позволят мне прикоснуться к источнику их мудрости и долголетия, что непременно сделает и меня чуточку мудрее.
60 лет вместе
Вот уже 60 лет Фаина Петровна и Николай Никитич Макаревские идут по жизни одной дорогой, отметив 8 марта свой бриллиантовый юбилей… На столе фотография, где им по 24 года – своеобразная точка отсчета их семейной жизни. Впереди будет много всего: трудности послевоенного времени, разлуки, ожидания, встречи, переезды, болезни… Не будет одного – желания расстаться. Может, уже оттого, что пережитого у каждого до той самой встречи было с лихвой: война, она ведь никого не щадила. Прошедшие ее «школу» по-другому относились к жизни. Война научила их быть мужественными и решительными, человечными и терпеливыми. Ценить, беречь и любить друг друга, радоваться малому и прощать за ошибки, а потому любые ссоры в семье казались незначительными, по сравнению с теми утратами, какие принесла людям война. А значит, нам всегда будет чему учиться у старшего поколения, потому и сказанное супругами Макаревскими было очень важно для меня.
Им самим удивительно, как много у них общего: оба родились в 1930-м, в седьмой день месяца, только Николай в мае, а Фаина – в июне (а значит, скоро им по 85). И фамилии у них начинались на «м»: Макаревский и Мясникова… Конечно, все это просто совпадения, но общего у них действительно много оказалось.
Кубанский казак
«Казак!» — подумала я, взглянув на фотографию главы семейства в молодости. И Николай Никитич, словно читая мои мысли: «Кубанский я. Из кубанских казаков».
— Да, такого трудно было не заметить! С такой-то шевелюрой!
— Вот и бабушка заметила, — смеется мой собеседник.
Из рассказа Николая Никитича я узнала, что жили они на хуторе Спокойная Синюха, в 18 километрах от станицы Спокойная Отрадненского района. Из детей в семье – он да сестра. Вроде и семья-то небольшая, а все одно – достатка не было. Приходилось Никите Тимофеевичу на заработки в город уезжать. Ефимия Феоктистовна, завидев издалека возвращающегося супруга, по походке определяла, в каком тот состоянии: ежели во хмелю, хватала детей и вон из дома. Уж больно крепок на руку был ее муженек. А война началась, забрали отца семейства на фронт. Года не прошло — похоронку получили. Погиб Никита Тимофеевич Макаревский под Смоленском, в районе деревни Векичи Велижского района… Похоронили славного бойца 16-й гвардейской стрелковой дивизии в д. Проявино. И осталась Ефимия Феоктистовна с детьми одна. Голод и нищета надолго поселились в их доме. Особенно остро ощущался голод во время оккупации. Теперь на колхозных полях вместе с взрослыми трудились и дети. Да как! На износ! Полевые работы не прекращались ни днем, ни ночью. Вспоминая об этом времени, Николай Никитич вдруг замолкает… Боль эта до сих пор не отпускает, прорывается порой наружу слезами горькими и неудержимыми… Здесь время бессильно, здесь оно не лечит.
О зверствах фашистов уже знали на хуторе и о краснодарских душегубках — тоже, поэтому, когда над Спокойной Синюхой немецкий истребитель, прежде чем сесть, сбросил желтый порошок, — хутор словно вымер: люди в страхе попрятались кто куда. Однако на удивление жителей гитлеровцы стали ходить по домам и предлагать спички в обмен на сало, мясо и яйца. Если бы, вспоминает Николай Никитич, они применили силу, то встретили бы яростный отпор, но тогда бы и хутор был стерт с лица земли.
К концу войны Николай уже прекрасно управлял комбайном, но знаний парню явно не хватало, ведь за плечами было только шесть классов. «Отправило меня начальство МТС на электромонтера учиться, а я через две недели сбежал из училища: есть нечего, носить нечего, — рассказывает Николай Никитич. — Узнал, что в Армавире есть ремесленное училище, где обучают на слесарей, а еще кормят три раза в день, дают обмундирование и место в общежитии. Я туда. Директор: «Уже поздно, группы набраны. И потом документы нужны». А у меня паспорта нет, а свидетельство о рождении в деревне. Надо ехать домой. А до хутора 100 км. Пешком добирался. Хорошо волки не напали, а то ведь и такое могло случиться. Ночевал в дороге на сеновалах. Пришел домой, свидетельство забрал и назад. Пешком. В ГПТУ получил специальность слесаря, а после в Ростов-на-Дону отправили на Ростсельмаш». Оттуда Николая и в армию призвали. А через полгода отправили нести службу не куда-нибудь, а в Германию. Вот там-то и встретил он свою Фаину.
Войной закаленная
Нет, она вовсе не была немкой: в Германии тоже по воле случая оказалась. Родом Фаина из Кировской области. Может, и жили бы там всю жизнь, да только мама ее Александра Матвеевна ни в какую не хотела в колхоз вступать. Умру, говорила, а не вступлю. Чревато такое заявление было, а ведь в семье четверо детей. Пришлось супругу ее Петру Павловичу Мясникову в Сибирь податься, не дожидаясь приговора со стороны властей. Приехали в 36-м на Ангару и обустроились в д. Гальтявино. А потом в Стрелку перебрались, так до войны там и жили. Как и все, в 40-е хлебнули лиха. Петра Павловича в трудовую армию забрали, так в бинтах после операции и увезли. Тяжело было Александре без помощника остаться с четырьмя детьми, да кому тогда легко было. Одна беда на всех навалилась, всем вместе и одолевать ее пришлось. И в колхозе работали, и лес корчевали, и рыбачили. Выдержали, выстояли, победили! И вернулся Петр Павлович домой, перевез семью в Енисейск, сам в Ялани в леспромхоз устроился. И пошла жизнь своим чередом. Хоть и голодно было в послевоенные годы, так и это было временно. Вот уже и карточки отменили, и хлеба стало вдосталь. И бежит студентка учетно-планового техникума Фаина с подругами в кино. Счастливая! А что из еды у девчонок в общежитии соль, хлеб и вода из Енисея, так это не беда. Лишь бы не было войны.
После окончания техникума в 1950 году отправили Фаину бухгалтером в управление геологоразведочной экспедиции, которая работала на территории Германии, неподалеку от Геры. Здесь, в войсковой части, и служил Николай Макаревский. Занимался проведением пространственно-геометрических измерений в шахтах и на поверхности земли — одним словом, работал маркшейдером. Иногда просил Фаину напечатать какой-нибудь документ: не то, чтобы сам не мог, просто уж больно девушка красивая, взглянуть на нее — что из родника напиться: глаза, как небо, голубые, распахнутые, улыбка нежная и обаятельная. В общем, Николай всякий раз находил повод встретиться и с этими глазами, и с этой улыбкой. Не на работе, так на концерте каком: Фаина любила и петь, и танцевать – первая в художественной самодеятельности была. А не получалось свидеться, звонил или иначе знаки внимания проявлял: придет, например, Фаина на работу, откроет ящик стола, а там – розы! В общем, от предложения казака выйти замуж она не отказалась, и сыграли они в 55-м свадьбу – пышную и веселую, в мужском общежитии отмечали.
Счастливые перемены
Кабы знать, что все так обернется, может, и не остался бы Николай еще на два года на сверхсрочную службу, через четыре бы домой вернулся. Только вот возвращаться было некуда. Отец на войне погиб, мать в 52-м умерла. Вот и принял он решение такое. А тут вон какие перемены! Теперь у него есть жена-красавица, а значит, уже не один он на белом свете. А там еще одна радость: дитя у молодых наметилось, теперь жить да жить. Съездил Николай в отпуск в Енисейск, отвез жену домой, с родственниками новыми познакомился и обратно, в Германию, дослуживать последний год. Андрюшка без него на свет народился. Вместе с мамой папу со службы ждали.
А вернулся Николай, так вовсе жизнь наладилась. Она в АТП в бухгалтерию пошла работать, он – на мехзавод. А потом окончил курсы водителей. Сначала воду по городу развозил, потом почту, затем перешел работать в АТП. Много лет ходил в рейсы до Красноярска и обратно, а перед уходом за заслуженный отдых — еще несколько лет механиком, отдав предприятию 45 лет жизни. Правда, стаж у Николая Никитича на самом деле больше, он ведь и на МТС до армии работал, и на заводе, только не сохранились документы, а с ними и стаж «пропал». А Фаина Петровна из АТП перешла работать в горфинотдел, а потом в бухгалтерию ДРСУ. Родилась у них еще дочь Марина. Сегодня уже не только внуки растут, правнуки подрастают – прадедов радуют.
Молчание — золото
Родители для детей всегда примером были и остаются. Никогда они не видели дома ссор. Если и вздумает Фаина Петровна супруга в чем упрекнуть, так тот лучше промолчит. Да и сама она в подобном случае так же поступает. «Если человек что-то сделал, чего на него кричать, ведь уже все сделано. Назад ведь ничего не вернуть. Поэтому я лучше промолчу. Не довожу себя до истерик. Мне вообще неприятно наблюдать такие сцены. Просто надо сдерживаться. Я, например, никогда и нигде не критикую своего мужа. Это же глупо: меня никто насильно замуж не выдавал — сама выбрала. Ну случилось что-то — не разводиться же теперь. А дети? Их без отца растить что ли? Надо же детей жалеть. Об этом мы всегда помним, поэтому и не сердимся друг на друга. Пройдет время, уже и не помним обид. Он за всю жизнь ни разу меня не оскорбил. Да нам и делить-то нечего: все, что нажито, – все на виду», — улыбается Фаина Петровна.
Как же нечего делить! А радость? Она в этой семье всегда на двоих была. А горе? Ведь и оно пополам было. А иначе разве прожили бы они 60 лет вместе! Как-то заболела Фаина Петровна, совсем было зрения лишилась, так всю работу по дому Николай Никитич на себя взял, лишь бы супруга поправилась. И по молодости так было и до сей поры остается. Давно поняли супруги Макаревские, что не в золоте да бриллиантах счастье заключается, оно — в здоровье, в детской улыбке, в заботе и внимании близких. Чтоб дорогой тебе человек рядом был. А там… Расцвели под окном цветы – радость, прилетели на кормушку птицы – сердце улыбается, появились на березах первые листочки – жизнь продолжается, и счастье видеть все это. Кстати, березы напротив своего дома Макаревские сами посадили. 35 лет назад. А вот рябина – символ семейного благополучия – так и не прижилась у них. Вот и верь потом в приметы.
