Имя Юрия Павловича Похабова уже известно читателям газеты. Кандидат наук, руководитель одного из отделов Красноярского научного центра, он ещё и увлечённый родослов и краевед. Балахтинцы присутствовали на презентации его книги «Красноярские Похабовы», читали полемические публикации в «Сельской нови» об истории возникновения Балахты (06.12.1990, 08.03.1991, 11.01.2008). С тех пор были выявлены новые архивные данные, позволяющие не только покончить с полемикой, но дать вполне конкретный ответ на вопрос: где и почему был забит первый колышек русского поселения в Балахте? Мы предлагаем вашему вниманию , уважаемые читатели, последнее исследование Юрия Павловича, которое несёт в себе элемент неожиданности.
Откуда пошла Балахта?
Топоним «Балахта» образовался в результате длительного процесса фонетического и морфологического приближения древнетюркского слова «Балыкты» к наилучшему звуковому восприятию в русском языке. Следует отметить, что в неизменном виде топоним «Балыкты» существует и поныне. Известны посёлки и реки с таким названием в Республике Казахстан и в Горном Алтае.
Первые русские, поселившиеся на реке Июс (устаревшее название Чулыма в его среднем течении), переняли исконное тюркское название правого притока с заменой аффикса «-ты» на окончание «-та» для более привычного звучания слова на русском языке (как в народе говорят, чтобы язык «не ломать»). В Сибири это было повсеместной и широко распространённой практикой, русские принимали до 80% существующих к тому времени топонимов. Из дошедших до нашего времени архивных документов, впервые название Балыкта было использовано российским историографом немецкого происхождения Г.Ф. Миллером в феврале 1735 года при описании деревни Балыктинская.
В таком звучании – Балыкта и Балыктинская, топонимы, по всей видимости, сохранялись до переселения сюда крестьян и разночинцев из удалённых районов Сибирской губернии по указу Берг-коллегии от 2 января 1744 года, послужившему мощным импульсом к массовому заселению территории нынешнего Балахтинского района.
Следующей трансформацией топонима, подтверждённого в документальных источниках, стало название Балыхтинское, просуществовавшее вплоть до начала XIX века. В окончательном варианте закрепилось название села Балахтинское, давшее уже советскому посёлку имя Балахта, соответственно, речке – Балахтинка.
Как известно, слово «Балыкты» состоит из корня «балык» и словообразующего аффикса «-ты». Балык со всех тюркских языков переводится как «рыба». В тюркской топонимии названия с аффиксом «-ты» обозначают наличие чего-либо или его изобилие. В своей монографии «Топонимы Казахского Алтая» Б.Н. Бияров обращает внимание на связь аффикса «-ты» с видоизменённой формой древнетюркского географического термина «тау» в значении «гора». Словообразующий аффикс «-ты», означающий изобилие чего-либо, являясь суффиксом прилагательного, передаёт смысловое понятие о внешнем виде и рельефе объекта, отображая древнетюркский вариант нарицательного имени «тау» в значении «гора» (изобилие камней). Это естественным образом увязывает топонимические названия с аффиксом «-ты» с конкретным местом изобилия или наличия чего-либо, поскольку его видоизмененная основа «тау» выражает неподвижность, закреплённость к месту.
Как совершенно справедливо отмечалось на станицах газеты («Сельская новь», 1990, 2008), в названии «Балыкта» корень «балык» переводится как рыба, а окончание «-та» указывает на место, где водится рыба. Однако, в совокупности корня и аффикса, восприятие гидронима «Балыкта» как «рыбное место», или просто речка «Рыбная», не совсем верно, поскольку не отражает всей глубины смыслов исконного тюркского названия речки, заслоняя тем самым исторический аспект истории Балахты.
Прежде всего, гидроним «Балыкты» означает изобилующее рыбой [место]. Иными словами, место, где много рыбы (по-простому, можно даже сказать, «гора» рыбы). Интересно отметить, что Балыкты – это имя нарицательное, говорящее, прежде всего, о том, что в речке водится множество рыб разных видов, иначе бы в названии непременно отразилось изобилие конкретного вида рыб, например, шереш – наименование маленьких рыб, давшее название речки Сереж, левому притоку Чулыма.
Изобилие рыбы, причём разных видов, говорит о возможности обретения людьми на берегах речки Балыкты сытного пропитания, отражённого в гидрониме, что подтверждает версию, указывающую на то, что слово «балыкта» нужно понимать не просто как «рыбное место», а как «место обитания людей, живущих рыбной ловлей» («Сельская новь», 2008). Причём, исходя из тюркского происхождения гидронима, эти люди – изначально были татарами, жившими здесь задолго до прихода русских. То, что татары активно промышляли рыбной ловлей, неоднократно отмечал Г.Ф. Миллер в своих путевых записках во время научных экспедиций по Красноярскому уезду в 1735 и 1740 годах.
В 1735 году Г.Ф. Миллер дал поразительные по лаконичности и насыщенности сведения про речку Балыкта, «которая никогда не замерзает и позволяет ловить рыбу даже посреди зимы, откуда и возникло татарское название». Здесь уже прямо, как об историческом факте, говорится об образовании гидронима «Балыкта» от занятия людей рыбной ловлей, причём круглогодичного, что преподносится Г.Ф. Миллером как ключ к объяснению названия речки. Остаётся добавить, что в своём основном фундаментальном труде – киргизско-русском словаре, выдающийся советский учёный-лексикограф К.К. Юдахин даёт перевод слову «балыкта» – «ловить рыбу».
В это сложно поверить, но когда-то Балахтинка кишела рыбой и не замерзала круглый год, именно это послужило причиной возникновения здесь улусных поселений и позволяло татарам иметь удобное и комфортное место для жизни.
Важный исторический аспект заключается в том, что русские в начале 30-х годов XVIII века пришли в окрестности Балыкты не на пустое место, на что указывает нам топоним, они пришли в хорошо обжитую аборигенами местность. Как отмечал Г.Ф. Быконя, по существующим тогда правилам русским поселенцам не разрешалось занимать угодья ясашных людей в целях обеспечения бездоимочного сбора ясака (ясак – натуральная подать пушниной, взимаемая с нерусского населения), поэтому русские изначально не имели права селиться по Балыкте, где в ту пору жили ясашные. Они селились, причём с согласья ясашных людей, невдалеке от них по Июсу. Самое потрясающее: Г.Ф. Миллер с предельной точностью указывает на это место (редчайшая для историков и краеведов удача!). В 1735 году деревня Балыктинская находилась на восточном берегу реки Июс в трёх верстах выше устья речки Балыкта.
Мало того, в 1771 году немецкий исследователь и путешественник П.С. Паллас оставляет нам живописную зарисовку Балыктинского: «Большое село, по сему ручью названное, лежит на Юсе, разделено на разные малые деревни, не в дальнем одна от другой расстоянии, и имеет в несколько вёрст пространство. Главная деревня около 40 дворов в селе содержит».
В то же самое время, когда П.С. Паллас гостил в Балыктинском, татары жили с русскими рядышком, о чём свидетельствует солидный список семей улусных людей в исповедной росписи Балыхтинской Николаевской церкви 1769 года, среди которых, кстати, некоторые современные жители Балахты могут увидеть своих предков.
Как видно, русские достаточно долго жили по Июсу, не нарушая договорённостей не селиться по речке Балыкта. Такому бесконфликтному сосуществованию способствовала преимущественная занятость русского населения землепашеством, для чего в окрестностях Балахты были и остаются прекрасные условия.
И в это тоже трудно поверить, но «первый колышек был забит» русскими поселенцами в существенном удалении от тех мест, где раскинулся современный посёлок Балахта. Место, откуда пошла Балахта, находится там, где нет сегодня никаких строений и поселений – пустошь, примерно в 3-х километрах выше устья Балахтинки. Посёлок же Балахта, по иронии судьбы, расположен ровно в том месте, где давным-давно располагались улусы аборигенных нерусских жителей.
Всмотритесь в местность на восточном берегу Чулыма напротив левобережной старицы (район высоты 295,7 м) – именно это место облюбовали для жизни и где-то здесь ставили свои избы первые жители Балахты, предки современных балахтинцев.
В заключение следует отметить, что, к сожалению, точного времени основания русской деревни и имён первожителей история не сохранила. По неумолимой логике исторических и военных событий, которые тогда происходили на балахтинской земле, построение первой крестьянской избы в Балахте не могло быть сильно отдалено от упомянутой Г.Ф. Миллером даты. Таким образом, февраль 2015 года для балахтинцев является знаменательной по важности вехой – исполняется ровно 280 лет с первого документально подтверждения о существования оседлого поселения в Балахте.
Справка
Юрий Павлович Похабов (г. Железногорск Красноярского края) по увлечениям – родослов и краевед. Действительный член Иркутского общества «Родословие» и член-соревнователь Красноярского историко-родословного общества. Автор книги «Красноярские Похабовы: история фамильного рода», посвящённой истории одного их фамильных родов коренных балахтинцев. Автор множества публицистических и научных статей по истории и краеведению Красноярья, Причулымья и Прибайкалья. За освещение роли казаков в основании Иркутского острога отмечен нагрудным знаком «Крест к 350-летию основания казаками г. Иркутска».
По профессии инженер-механик. Автор 22 изобретений, больше половины из которых серийно используются на космических аппаратах. Лауреат золотой медали Всемирного Салона изобретений «Брюссель-Эврика-2002».
Кандидат технических наук. Автор более десятка научных работ в области прочности и надежности механических систем.
Событие
23 октября Балахтинский краеведческий музей (ул. Ленина, 48) организует экспедицию под названием «Откуда пошла Балахта» на место, указанное в статье. В ней примет участие автор версии Юрий Похабов. Основная задача экспедиции – найти на предполагаемом месте хоть какие-то следы, указывающие на проживание там людей. Если удастся, это будет большой успех, который нужно будет развивать в дальнейшем, вплоть до раскопок и установки памятного знака. Музей приглашает всех желающих принять участие в экспедиции. Справки по телефону 20-1-05.
