«Ну надо же, город как на ладони! Судоверфь-то подтопило опять вешними водами, отрезало совсем, словно островок от большой земли… А ветрено-то нынче как, не вышло бы чего…» Два часа спокойного на этот раз дежурства подходили к концу. Скоро сменяться. А уже через два часа ей нужно будет вновь подняться на пожарную каланчу, чтобы охранять свой город от огненной беды.
Сто ступеней. Ровно столько нужно было пройти телефонистам-колончистам, чтобы оказаться на обзорной площадке каланчи, которой служила раньше самая высокая башня Богоявленского собора. Восемь лет подряд в любую погоду, в любое время года поднималась сюда и Нина Капитоновна Михалева. Для этой женщины пожарная охрана в Енисейске стала почти единственным местом работы: ее общий трудовой стаж на этом предприятии составляет более 40 лет, 30 из которых она была телефонисткой. «Пожарка», как по-простому говорит о своей работе Нина Капитоновна, стала для ее семьи больше, чем просто предприятие: здесь же, на втором этаже, они и жили, здесь же сначала простым бойцом, а затем и начальником караула более 30 лет работал ее супруг, здесь же долгое время работала одна из трех их дочерей. В пожарной же охране продолжает служить и один из зятьев. На всех вместе наберется больше ста трудовых лет на предприятии, ставшем по-настоящему родным. Родным давно стал для нее и Енисейск. А ведь когда-то, в 1954 году, вместе с молодым мужем Александром Николаевичем они пришли сюда пешком, с одним вещевым мешком на плече и первой дочерью под сердцем.
«Через три реки тогда прошли — Тасей, Ангару, Енисей. Ночевали, где в дом пускали, у порога на своих вещичках», — смеется, вспоминая, Нина Капитоновна. Здесь, в Енисейске, должна была начаться их новая жизнь. А деревенька, что на берегу Тасея стояла и откуда они вдвоем были родом, совсем к тому времени «загнулась», не выстояла после того, как колхоз из нее присоединили к другому хозяйству. «Да он и так-то еле жив был, бедный совсем, а после войны и вовсе работать некому стало. Мужчин-то двое или трое в живых осталось ли нет, не знаю», — рассказывает Нина Капитоновна.
Вряд ли осталось… В той деревне Михалево из полсотни домов беда стороной не обошла ни один. Нине было одиннадцать, когда закончилась война. Весть о победе из конторы, где висел единственный в колхозе радиоприемник, мигом разлетелась по деревенским улочкам. «Сколько слез тогда было, похоронок ведь очень много приходило. Но все равно и радовались, и обнимались, и пели. Победа ведь», — вспоминает Нина Капитоновна. И добавляет: «Всякое пришлось пережить тогда, но хоть страха такого до нас не дошло». В их семью с фронта не вернулись двое – мамин брат и брат отца. К счастью, самого отца Нины на фронт не взяли. Все, кто хоть что-то уже мог делать, работали в колхозе. Семьями большими тогда жили. Трудно жили, голодно. Ребятишки помогали чем могли: и сучья рубили, и на лошаденках дрова возили, и боронили, и пахали, и снопы вязали. На ногах летом чирочки – самошитые кожаные обутки, а к ним из домотканного холста пришито что-то наподобие чулков, защищающих хоть как-то от комаров и мошки. Спасались от гнуса и чистым дегтем. Зимой же валеночки носили, но были они не у всех. У Нины вот были – она старшая из пятерых детей, и ей нужно было работать. Однако носила она их очень бережно, чтоб и другим достались. Еды, конечно, не хватало: муку черную, что в колхозе за трудодни давали, делили на несколько дней. Из нее мама пекла хлеб, а для какой-никакой сытости добавляла в этот хлеб все, что хоть как-то было съедобно. По весне выручали старые капустные листья, вытаявшие на огороде. В ходу была и трава лесная, и лебеда. А еще однажды в колхоз уже после войны жмых привезли. «Ели его, рады были. Травились тогда, правда, многие, но ведь все равно выжили. Было так, что и лошадь у нас загибла: мы, девчонки молоденькие, боронили, а она упала, и поднять-то мы ее не можем, плачем», — сейчас все это Нина Капитоновна вспоминает уже спокойней: выстояли, пережили, и слава Богу…
Вспоминалось ли ей все это, когда во время своих дежурств с высоты смотрела на город, что виден был до самых окраин, на Енисей широкий и степенный, теряющийся где-то за поворотом? Как знать. Но о чем бы ни думалось, о чем бы ни мечталось, при малейшей опасности на горизонте от нее требовалась собранность и четкость. В такие минуты быстро-быстро крутилась ручка телефона внутренней связи, и телефонисту поступал короткий сигнал: «Горит!» Кстати, сама-то Нина Капитоновна первое время телефонных звонков побаивалась: аппараты и в городе-то редкостью были, а в деревне их и вовсе не бывало. Волнения добавляла и огромная ответственность. Конечно, с опытом пришли и уверенность, и спокойствие. «А для особых случаев на каланче колокол висел. Мне, к счастью, не довелось в него звонить. В него били тревогу, когда большой пожар случился на улице Худзинского, где конюшни городские располагались», — рассказывает Нина Капитоновна. Вспоминает она, как страшно порой приходилось, если на смотровой площадке заставала гроза. Будка стеклянная наверху, конечно, была, но вот спасала она разве что от ветра и дождя, да и то заходить в нее старались крайне редко, ведь обзор из нее значительно уменьшался. «Там наверху всегда прохладно было, даже в жару летнюю, а уж зимой-то мы туда как собирались: валенки побольше, ватные штаны, фуфайка, полушубок. Пройдешь тесный подъем, а там уж на площадке еще один дежурный тулуп надеваешь. Поднимаешься, бывало, а из проема какого задует керосиновый фонарь твой. Вот и идешь дальше на ощупь, по памяти. Всякое бывало», — улыбается Нина Капитоновна.
В 1964 году каланчу убрали: храм теперь стал кочегаркой, да и в городе стало гораздо больше телефонов. По последней же причине дежурные телефонистки перестали ходить по частным домам, где до этого в целях профилактики проверяли состояние печей, наличие подтопочных железных листов и внешний вид электропроводки. Дежурство теперь проходило только у телефонного пульта. Время шло вперед, изменились и должностные обязанности. Но вот отношение к выполняемой работе ни у Нины Капитоновны, ни у супруга ее Александра Николаевича не менялось никогда. Сейчас она смеется: «И дома-то покоя никогда не было: то кресла спасательные из веревки вязать учимся, то еще что». Они оба ветераны пожарной охраны, правда, юбилейную медаль к 395-летию службы Нина Капитоновна получала уже одна… А вот город ей с четвертого этажа виден, как и прежде, почти как на ладони. От огненной беды теперь его берегут другие, и Нина Капитоновна точно знает – они сделают все как надо. По-другому нельзя.
