– Герой? Ну какой из меня герой был? – улыбается Николай Евгеньевич. – Я ж подросток еще был – щуплый, ростом от горшка два вершка, – и показывает фронтовой портрет, с которого уверенно смотрит на нас кудрявый мальчишка. – Просто старался хорошо выполнять все порученные задания.
«Хорошо выполнять все порученные задания» означало для связиста Николая по 30–40 и 50 раз восстанавливать телефонное сообщение в бою под непрекращающимся огнем. Боец понимал: без связи командиры не могут управлять войсками, а значит, нужно ползком, бегом или вплавь добраться до кабеля и устранить порыв.
Из шишельников в связисты
В 1941-м Николаю исполнилось 17 лет, но он еще учился в школе. Учебу пришлось отложить и пойти работать на военный завод в Красноярске.
– Должность моя называлась шишельник. В форму для снаряда вставлялась «шишка». Ее потом нужно было выбивать из формы, чтобы на это место поставить заряд. Вот я и занимался тем, что шишки выбивал, – рассказывает Николай Евгеньевич. – Ой тяжело было, 12 часов работы каждый день. В итоге руку растянул, норму выполнять не мог. А дело это подсудное. Пошел к начальнику завода – говорю, переведите на легкий труд. А он: «У нас на заводе легкого труда нет»… Но потом все же отправил меня в Миндерлу на подсобное хозяйство. Вечером с завода уволился, а утром в 6 уже должен был выйти на работу в Миндерлу, иначе – суд. Чтобы не опоздать, пришлось отмахать за ночь пешком 50 километров, транспорт тогда не ходил…
Потом Николаю еще не раз придется «прогуливаться» из деревни в город, но привычка преодолевать пешком, а иногда почти бегом многокилометровые расстояния сослужила будущему связисту хорошую службу. Может, потому и жив остался, что на отлично выполнял «заповедь связиста» – бегать быстро и бегать много, чтобы пуля не догнала. Николай Евгеньевич вспоминает, что во время одного из тяжелейших боев в Латвии из 47 связистов подразделения остались в живых только двое: он и тот, что сидел у коммутатора за линией огня.
– То ли бегал быстро, то ли удача помогла, а может, все вместе, – вздыхает фронтовик. – Вот смотрите, мой оберег, как нынче говорят.
Николай Евгеньевич показывает пожелтевшую бумагу. Это повестка, прошла она с ним всю войну. После вручения повестки Николая зачислили в Киевское военное училище связи, эвакуированное в Красноярск с Запада. По итогам обучения он сдал зачеты на звание лейтенанта. Но документы о присвоении звания и окончании курса так и не получил.
– Назавтра должны были нам вручать «корочки», а в ночь пришел приказ из Москвы – весь личный состав училища, кроме командиров и преподавателей, – срочно на передний край. Нас в вагоны – и вперед. Так я и не получил аттестат, – вспоминает ветеран. – В октябре 1943-го попал на фронт рядовым связистом.
Кто знает, как бы повернулась судьба, попади Литвиненко на фронт лейтенантом. Может, и не довелось бы ему стать полным кавалером ордена Славы. Награды этой удостаивались только солдаты.
Подвиги во имя телефона
Первый орден Славы – третьей степени – телефонист взвода связи 1-го стрелкового батальона 1253-го стрелкового полка (379-я стрелковая дивизия, 6-я гвардейская армия, 2-й Прибалтийский фронт) красноармеец Николай Литвиненко получил в феврале 1944-го. По официальной формулировке – «за мужество и отвагу, проявленные в боях».
– Штурмовали высоту северо-западнее города Невель в Псковской области, занимали деревню Нестерково, огонь беспрерывный, провода все в клочья. Бегал туда-сюда, связь налаживал, – скромно рассказывает Николай Евгеньевич. – Товарища моего из Боготола, Даниилу Ракуту, ранило, меня зацепило. Я вроде рванул, чтобы его санитарам передать, а потом думаю – там же командир без телефона, как воевать-то без связи? Вывел его на косогорчик, дал палку в руки, говорю: тут тебя санитары заметят, а я побегу, надо линию наладить.
В наградных документах приводится цифра – 35 порывов линии устранил в том бою связист.
– Работал я хорошо, поэтому на мне всегда была задача организовать связь командному составу. Не раз приходилось и отбиваться от немцев плечом к плечу с командиром – очень им хотелось в плен нас взять.
Второй орден Славы третьей степени Николай получил уже в Германии в феврале 45-го. В бою в районе города Пенцих не просто обеспечивал бесперебойную связь командованию – истребил около десяти гитлеровцев. Позже, в 1968-м, этот орден специальным указом Президиума Верховного Совета СССР заменят орденом Славы первой степени. И Николай Литвиненко обретет почетный статус полного кавалера. Но это потом, а пока – бои, обстрелы, порванный кабель, столбы, катушки, морзянка…
Буквально через месяц бесстрашного связиста вновь представили к награде. Орден Славы 2-й степени младший сержант Литвиненко получил за то, что в боях у деревни Розенгруд больше 25 раз восстанавливал под огнем поврежденную линию связи, отражая контратаку, уничтожил четырех солдат и офицера противника.
– В тех местах я чуть не погиб, – без эмоций – давно дело было – говорит Литвиненко. – Группа прорыва должна была перебраться через Одер и закрепиться на плацдарме. Моя задача – обеспечить связь группы с командиром полка. Намотали мне ребята кабель вокруг ребер, и побежал я через замерзшую реку на тот берег. Пули свистят над головой, справа, слева, прыгаю, как заяц и с ходу – в полынью. Лед-то возле берега снарядами раздолбило. В фуфайке, валенках оказался на самой середине Одера. Давай плыть кое-как. Ногу судорогой свело, тонуть начал, с жизнью уже попрощался. Хорошо, ребята, которые за мной с берега наблюдали, кинулись в воду и вытащили меня. Так я познакомился с Одером. Ну и связь, конечно, сделал командиру.
Такой подвиг на войне оценивали в звезду Героя СССР, но у Николая Евгеньевича этой награды нет. Почему? Говорит, есть на то причина. Мужского полу. Но подробностей просит не рассказывать.
– Двое суток потом семеро наших бойцов удерживали оборону в барском доме. Положили 16 фашистов, – вспоминает Литвиненко. – Патроны были на исходе, доложил комбату, а тот – кроме патронов, у советского солдата есть еще штык, приклад и руки, иди, мол, воюй. Возвращаюсь на свою точку, а там немец собственной персоной. Пришлось воспользоваться советами командира. Два раза я был в штыковом бою. Страшно это, но, если штыком не владеешь, сложно уцелеть на войне.
«Жду пятый орден»
Были и другие награды – ордена и медали, храбрость и бесстрашие вошли в привычку у молодого бойца, был несколько раз ранен. Однажды врачи хотели ампутировать руку, но Николай отказался – кому он безрукий в деревне нужен будет? И удивительным образом молодой организм справился с тяжелой раной. Домой Николай Евгеньевич вернулся в 1947-м. В родной деревне стал егерем. Тридцать лет каждый день без выходных и отпусков – по лесам и болотам, где на транспорте, а где и пешком.
– Потому и живу долго: ходил много, воздух свежий, лес, – улыбается ветеран.
В этом году ему исполняется 91 год. До недавнего времени еще держал свое хозяйство, потом оставил только пасеку и собаку. Несколько лет тому назад освоил квадроцикл. Очень удобный вид транспорта для деревни оказался.
В отличие от большинства своих сверстников Николай Евгеньевич не любит жаловаться на жизнь. Все, говорит, хорошо: войны нет, пенсию дают, и слава Богу. В этом году вновь собирается на парад Победы. В строю ветеранов маршировал по Красной площади в 1990-е и 2000-м, сейчас уже будет почетным гостем на трибуне. Говорит, на праздничный парад очень хочет надеть полный комплект наград: пять орденов Славы и все медали. Оказывается, он был награжден еще одним орденом Славы третьей степени. «Устранил 56 порывов линии и уничтожил 12 фашистов», – сказано в наградном листе, но сама награда так и не дошла до героя.
– Недавно давал телеграмму президенту. Так, мол, и так – где мой пятый орден Славы ходит-бродит? Прошу вручить к юбилею Победы, – говорит Николай Евгеньевич.
Солдатский орден
Орден Славы был учрежден 8 ноября 1943 года в один день с орденом Победы. Первым решено было награждать только рядовых и сержантов (в авиации еще и младших лейтенантов), вторым – полководцев. Интересно, что орден Славы по своему статуту и цвету ленты практически повторял одну из самых почитаемых в дореволюционной России наград – Георгиевский крест.
Орден Славы вручался только за личные заслуги, им никогда не награждались воинские части и соединения. Вручался по восходящему порядку – от низшего к высшему. Орден Славы третьей степени изготовлялся из серебра, второй – из серебра с позолоченным центральным медальоном, первой – полностью из золота.
Всего в годы Великой Отечественной войны было выдано около миллиона знаков ордена Славы III степени, более 46 тысяч – II степени и 2 672 – I степени. Полных кавалеров ордена Славы – 2 672 человека. Они были приравнены в правах к лицам, удостоенным звания Героя Советского Союза. Среди них было только четыре женщины: снайпер старшина Петрова Н. П. (погибла в возрасте 52 лет), пулеметчица сержант Станилиене Д. Ю., медсестра старшина Ноздрачева М. С., воздушный стрелок-радист гвардии старшина Журкина Н. А.
Среди полных кавалеров около 30 (в разных источниках приводятся разные цифры) человек имеют четыре ордена Славы, несколько человек – пять. Николай Евгеньевич – единственный полный кавалер ордена Славы в Красноярском крае и единственный из ныне здравствующих, кто имеет пять орденов.
Как ветерана обокрали
Собираясь в гости к Николаю Литвиненко, мы с фотографом запаслись бумагами и документами, подтверждающими статус корреспондентов. В приоткрытую калитку зайти не решились, позвонили сначала по телефону. Не хотелось лишний раз нервировать ветерана. Дважды в его дом забирались грабители, а потому незнакомый человек возле дома вызывает у Николая Евгеньевича большое беспокойство.
Один раз мошенница представилась журналисткой одной уважаемой в крае газеты, долго беседовала с ветераном и наконец попросила воды. Схватила китель с наградами в охапку, выскочила за ворота и уехала в неизвестном направлении. Награды она пыталась продать местным коллекционерам. Тут ее и взяли с поличным. Женщине дали шесть лет условно, Николай Евгеньевич на более строгом наказании не настаивал. С высоты прожитых лет мудро сказал: «Бог ей судья».
После череды ограблений свой китель с наградами ветеран отдал на хранение родственникам, а о визитерах взял за правило всегда предупреждать племянника.
Помимо денег, из дома ветерана пропадали и фронтовые фотографии. Кто-то из журналистов (а они частые гости у Николая Евгеньевича) брал «скопировать» и не возвращал. Как ни старались, альбом с архивными фото мы так и не нашли.
– То ли к родне отнес, то ли растащили все, – развел руками ветеран.
Горько, но, видимо, у тех, кто крадет ветеранские награды и оставляет себе фронтовые фотографии, нет понимания простой истины: чем дальше от событий, тем бережнее мы должны относиться к их свидетелям и свидетельствам.
Фронтовые истории
Рассказывать о войне Николай Евгеньевич может долго: редкий день на передовой обходился без подвига. И не только потому, что у Литвиненко какое-то особое геройство в характере – по-другому на переднем краю просто было нельзя. Либо ты, либо тебя.
Николай Евгеньевич вспоминает о случае в Литве.
– Комполка и офицеры пошли осматривать деревню в нейтральной зоне, мы тянули связь. Осмотрели, решили уходить. Вдруг кто-то как закричит: танки! Пришлось отстреливаться из артиллерийского орудия. Я подносил снаряды. В очередной раз прибежал, а артиллеристы раненые, один остался в строю. Пришлось мне заряжать орудие. Только отбежал за следующим снарядом – танк немецкий разбомбил наше орудие. Гляжу, ползет прямо на меня, начал с жизнью прощаться. Тут вижу – две противотанковые гранаты, метнул, конечно. Танк задымил, люк открылся, из него фрицы полезли. Я – очередь из автомата, рухнули, как подкошенные… Тут и наши танки подоспели.
Рига запомнилась фронтовику такой историей:
– Зашел в один дом, дверь открываю, а там немец, здоровенный такой. Он мне пистолет в живот нацелил. Немцы любили русским в живот стрелять. Нравилось смотреть, как мучились люди. Выстрелил, а пуля вкось пошла, в пятку попала. Я не растерялся, давай этого бугая по ногам лупить карабином, ноги перебил ему, упал он. Гляжу – на нем кортик офицерский, я этим кортиком его и докончил. Пистолет у него забрал, которым он меня убить хотел. Красивый такой – браунинг.
Вместо радио – голуби
В начале Великой Отечественной войны немецкие войска разрушили огромное количество воздушных и полевых кабелей, проводная связь работала с большими перерывами. Связистам в это время отводили особую роль: необходимо было срочно восстановить сигналы, чтобы избежать хаоса в войсках. Помимо этого, радиозаводы и институты стали модернизировать средства связи. Именно в период войны были выпущены переносные ультракоротковолновые радиостанции для стрелковых и артиллерийских частей, радиостанция РБМ-5 повышенной мощности, которую использовали командующие армиями, несколько видов специальных танковых радиостанций, для ВДВ.
Кстати, именно в русской армии в годы Первой мировой войны впервые в истории были использованы радиосигналы для передачи информации по управлению сухопутными войсками, разработаны способы организации радиосвязи, причем некоторые действуют до сих пор. Тогда же появился и новый вид разведки, который представлял собой перехват радиограмм противника.
В Великую Отечественную, когда связь выходила из строя и не было никакой возможности лично доставить информацию, на помощь бойцам приходили животные: собаки и голуби. Было создано 168 отдельных частей, использовавших собак. Из донесений Ленинградского фронта: «Шесть собак связи заменили десять человек посыльных, причем доставка донесений ускорилась в 3–4 раза».
Первые бои Великой Отечественной показали: проводная связь действует на расстоянии 3 км, радио – 5 км, при этом техника часто выходит из строя. Голубь способен пролететь несколько десятков километров, скорость его может достигать 100 км/ч. При форсировании реки Великая в 1944 году наши войска оторвались от основных частей больше чем на 25 км. Связь на таком расстоянии не работала. Использовали обученных голубей. Ежечасно они приносили сведения, что позволяло корректировать огонь. Военные историки подсчитали: всего за годы войны почтовыми голубями доставлено более 15 тысяч голубеграмм.
