На прошлой неделе наш коллега, красноярский журналист, вышел с больничного. Почти месяц он боролся с коронавирусом, и борьба эта еще не закончена – пневмония без последствий не проходит. Сегодня мы публикуем первую часть его субъективных заметок на медицинские и околомедицинские темы.
Нет, не пронесло…
19 июня я проснулся с ломотой во всем теле и температурой 37,5. Страшно болело горло, даже в покое. Вот только ОРВИ мне сейчас не хватало! Мысли об инфекции, про которую сейчас говорят из каждого утюга, старался гнать от себя. Занялся самолечением – принимал все то же, что при обычной простуде.
Через три дня вроде полегчало. Утром проснулся с нормальной температурой. Ну вот, я же знал, что это обычная ОРВИ. «Отпустило!» – сообщил коллегам по телефону. А вечером опять накрыло. Поднялась температура до 38,5, которая плохо сбивалась жаропонижающими. Появились страшная слабость, которой до этого не было, головная боль и боль в глазах. Бессонница.
В общем, на четвертый или пятый день болезни я понял: влип! И вызвал врача. Наутро приехала бригада из моей поликлиники – врач и медсестра, оба в защитной спецодежде. Измерили сатурацию – уровень кислорода в крови был нормальным. Взяли мазки из носа и горла. Прописали лечение: арбидол, антибиотики, открыли больничный.
У жены развивалось все то же самое, параллельно. Заболели мы одновременно, и больничные нам открыли в один и тот же день.
Через пару дней мне позвонили из поликлиники: ваш тест на коронавирус положительный. Лечитесь дома тем, что доктор прописал. На улицу – ни ногой. Тут же начались звонки из Роспотребнадзора – меня раза два допросили на предмет того, с кем я контактировал, где мог заразиться и т. д. Выспросили всю подноготную. Позвонили даже из прошлой моей поликлиники, от которой я открепился года три назад. Тоже заполняли какие-то анкеты по телефону.
Катание на скорой
Интернет-система поиска лекарств показала, что арбидол в некоторых аптеках есть. Начал их обзванивать. «Был, но уже нет – большой спрос». Или есть, но не в той дозировке, или остался всего один стандарт. А мне на курс надо три пачки. Правда, врач сказал, что если его не будет, можно заменить другим противовирусным. Я и заменил. Но «другое лекарство» ни черта не помогало, мне становилось хуже.
Температура по-прежнему держалась в районе 38, голова будто свинцовая, ноет и ноет. Стало не хватать воздуха – то, чего я опасался больше всего, случилось. Промучившись так еще дня три, позвонил в свою поликлинику и потребовал экстренных мер.
Через пару часов меня везли в федеральный кардиоцентр, переоборудованный под ковид-госпиталь. Там сделали компьютерную томографию. Вердикт: внебольничная двусторонняя полисегментарная пневмония, вызванная коронавирусной инфекцией, распространенность – 25–50 % от объема легких, определяются субплевральные участки уплотнения по типу «матового стекла»… На снимке эти пораженные участки хорошо видно, они серые.
Положат в больницу, с тоской думал я. А там – как в тюрьме, по телевизору рассказывали. Потом еще «на долечивание» в какое-то переоборудованное общежитие. Во попал…
Но в стационаре кардиоцентра не было мест, да и привезли меня сюда, как выяснилось, не «по территориальности» – мне нужно в краевую больницу.
Столько, сколько я катался в тот день на каретах скорой помощи, я никогда раньше не ездил. Молодой врач, приехавший, чтобы отвезти меня в краевую, посоветовал:
– До последнего старайтесь в больницу не попадать! Там плохо. Подхватите еще какие-нибудь инфекции, оно вам надо? Ведь у ковида не один штамм, а несколько! От одного вылечитесь, другим заразитесь.
– А что, от коронавируса можно лечиться дома?
– Конечно. Пока не помираете – лечитесь. Держитесь до последнего. ИВЛ – это часто путь в один конец. Это же как протез, легкие перестают работать. Дышите сами. А будете умирать, звоните нам, мы приедем, увезем.
– В морг?
Ха-ха, посмеялись мы вместе с доктором.
Больше в тот день поводов для смеха не было. Как назло, при мне в обе больницы скорая привезла двух пациенток в тяжелом состоянии, на каталках. Обе женщины неделю назад успешно «вылечились» от коронавирусной пневмонии и пошли на поправку.
Пишу сейчас эти строки, и мне опять не хватает воздуха. Я понимаю, это самовнушение, ага…
Людей много, коек мало
В краевой больнице система работает как конвейер. Одних увозят, других привозят, люди в белых скафандрах четко делают свою работу – принимают и консультируют больных, заполняют документы на компьютере. Одних – домой, других – в палаты.
Мне сделали экспресс-анализ крови, пришел дежурный врач, посмотрел мои бумаги, результаты КТ, расспросил о самочувствии.
– Будем госпитализироваться?
– А что, есть варианты?
– Есть, – сказал доктор вроде бы даже с облегчением. – Лучше лечиться дома. У нас в пятиместных палатах по семь человек – чтобы до своей койки добраться, надо через другие переступать. От одной инфекции вылечитесь, другую подхватите, – повторил он слова своего коллеги со скорой.
Выписал мне кучу лекарств, в том числе какие-то дорогие уколы, и заверил, что здесь меня лечили бы тем же самым, так что никакой разницы – дома или в больнице.
– А будет совсем плохо, звоните в скорую.
Карета отвезла меня домой. Уехал утром, вернулся по темноте.
Про здоровье не спрашивайте
Шесть упаковок арбидола на двоих мы все-таки нашли – дети покупали его в разных аптеках, привезли, положили под дверь. Не знаю, то ли он помог, то ли организм сам начал справляться с болезнью, но именно после нескольких доз этого отечественного препарата, который не пинал только ленивый, нам стало легче.
Хотя как – легче… Тут есть нюансы.
В принципе, коронавирусная инфекция – это и есть ОРВИ. Но в изощренной форме. Все время как на качелях: то вверх, то вниз. Были дни, когда утром встаешь, вроде выздоровел. Даже температура 36,6. А вечером начинается: слабость, ломота, нудная головная боль, температура поднимается выше 38. А главное, задыхаешься, не можешь вдохнуть воздух полной грудью. Этому не мешает даже то, что уровень кислорода в крови у тебя вроде бы нормальный – 97 процентов, утром мерили. Но какое дело мне до циферок на приборе, если воздуха явно не хватает?! А с чего его будет хватать, когда у тебя как минимум 25 процентов легких не работает?
Ночь – время ковида. Он берет за горло и душит. Два раза я прощался с жизнью и был на грани того, чтоб вызвать скорую, сдаться врачам и лечь в больницу на кислородную поддержку.
– Жил как-то неправильно, суетливо, ни черта не успел сделать, – сказал однажды жене.
Но потом брал себя в руки, старался не впадать в панику, ложился на подушки повыше, включал вентилятор посильней и направлял его прямо на себя… И, часто дыша, под утро засыпал на несколько часов.
На другой день все повторялось. Днем вроде полегче, а вечер ждешь, как приговоренный – казни. Что характерно, ни кашля, ни насморка не было ни разу за все время болезни.
Заметил: стоит только сказать по телефону кому-нибудь, что тебе полегчало, как вечером начинаешь задыхаться.
После этого всем друзьям и коллегам, которые справлялись о моем самочувствии, отвечал коротко:
— Пока жив. Лечусь. Без комментариев.
Подробности рассказывал только своему лечащему врачу. Он звонил мне каждый день из поликлиники, задавал вопросы и давал рекомендации: пора начинать дыхательную гимнастику, а подключите еще этот препарат, а какая ночью была температура, как дыхание?
О том, что больше всего раздражает во время болезни, об отношении к информации… Как чувствует себя человек, полностью потерявший обоняние и вкус, как обстоят дела с доставкой еды и лекарств – в следующем номере.
Окончание следует.
