Сегодня у нас на первой полосе обычное читательское письмо. Вроде бы заурядная жалоба на бытовые проблемы. Недоразумение, связанное с оплатой за капремонт. Ни тебе скандала, ни сенсации, ни разоблачений. В редакцию такие письма приходят десятками.
Можно было направить это письмо в соответствующую государственную структуру, опубликовать сухой ответ: параграфы законов, номера постановлений… Однако что-то нас в нем насторожило. В письме звучал сигнал о нехорошей тенденции, набирающей силу, – «нагружать» пожилых людей просто потому, что у них нет ни сил, ни знаний, чтобы отстаивать свои права, а законы, как известно, у нас как дышло. Огреют тебя ими по голове, и будут правы – юридически все чисто, не подкопаешься. А по совести… Но совесть к делу ведь не пришьешь, правда?
Нам написала пенсионерка Зоя Петровна Ильичева из села Атаманово Сухобузимского района.
«Уважаемая редакция!
Правильно ли с меня берут деньги на капитальный ремонт жилья? Дело в том, что у нас два таких дома – № 1 и № 3. В феврале у нас было собрание, я на нем присутствовала, были два представителя от РЭС, они говорили, что мы не должны платить, так как наши дома считаются ветхим жильем и ремонту не подлежат. Посоветовали организовать сбор денег, организовать свой «кооператив», избрали председателя, секретаря… Я обращалась несколько раз к председателю, он мне сказал, что многие стали платить энергосбыту.
Мне 75 лет, ветеран труда РФ, инвалид 3-й группы, стаж работы 40 лет, из них 35 лет на строительстве. В четырех квартирах нашего дома проживают женщины, всем за 70 лет, все прописаны по одной, в том числе и я.
Кому мы платим деньги, если наш дом не подлежит ремонту?
На данный момент у меня нет задолженности по капремонту, правда, пени берут исправно третий месяц, а за квартиру плату я вообще никогда не задерживаю».
Фанера вместо стекол и полы ходуном
Капитальный ремонт многоквартирных домов – тема сегодня горячая, спорная, нюансы всей этой затеи до конца непонятны, хотя населению вроде уже сто раз все разжевали – в газетах, по телевизору. Большинство смирилось: надо платить. Дело вроде нужное, сама идея в целом правильная. Но вот ее воплощение…
Выкрасить и выбросить
Нам показалось странным, что дом, как говорится в письме, признан аварийным, а деньги за капремонт все равно берут. Разве так можно? Или он не аварийный, наша читательница что-то путает?
И мы с фотокорреспондентом отправились в Атаманово, чтобы увидеть все своими глазами.
Два дома на улице Дудинской, номер 1 и номер 3, оказались старыми деревянными восьмиквартирными двухэтажками, которые так и тянет назвать бараками. Мечта российского кинорежиссера-чернушника, у которого все фильмы сняты в полутьме, на фоне ободранных стен и загаженных подъездов. Видимо, это намек на темную, беспросветную жизнь россиян. На западных кинофестивалях такие фильмы очень любят.
Но мы приехали днем. На улице лежал снег, сияло солнце, и свет его вполне бодро пробивался даже сквозь окна подъезда, покрытые толстым слоем пыли. Не мыли их, наверное, с полгода, а то и больше. Только через куски фанеры, кое-где заменяющие стекла, свет, конечно, проникнуть не мог. Тем не менее все было хорошо видно. И облупленные стены, и кривые, уходящие из-под ног полы, и ободранная проводка, и старая скрипучая деревянная лестница. И кирпичи, которыми заложена дырка у входа.
Правда, сначала в тот подъезд, в котором живет Зоя Петровна, надо было еще умудриться зайти, не сломав ноги и не расшибив голову. 
Прямо у входной двери – кочка голого скользкого льда. Из-за нее и дверь не закрывается. Нормально, да? Жить зимой с открытой дверью подъезда? Но ничего, говорят жильцы, весной лед растает, дом, который ходит ходуном, расправит плечи, и дверь снова станет закрываться. Соседний – в еще более плачевном состоянии. Выкрасить и выбросить.
Снаружи оба строения тоже не внушают веры в светлое будущее. Обиты они плоским шифером. А он в бесстыжих дырах. Стены покосившиеся, щели там и сям, доски, которыми обит фундамент, местами отодраны… Наверное, глухими зимними ночами, когда все засыпают и злой ветер с Енисея пробирает до стропил, эти два дома-старичка кряхтят, переговариваясь: «Господи, да когда же нас уже снесут наконец? Сил больше нет эту крышу держать, эти стены, которые во все стороны разъезжаются…»
Однако в квартире пенсионерки, к которой мы приехали, чисто и уютно. Видно, что хозяйка следит за жильем изо всех сил.
Слышим, в ванной шумит вода.
– Холодная, – перехватив наш взгляд, объясняет Зоя Петровна, интеллигентная пожилая женщина. – Надо все время держать кран приоткрытым. Иначе вода в трубах замерзнет, они без теплоизоляции, никак не могут сделать. Я всю жизнь на стройке проработала, много лет на северах – и штукатуром, и маляром, да много чего могу. Дали бы мне материал, я бы сама все сделала или показала как. Жаль, ноги уже ходят плохо.
Овчинка выделки не стоит
Зоя Петровна показывает нам документ – технический паспорт на квартиру. И тут – сюрпраайз! Оказывается, дом 1975 года постройки… щитовой! Кто знает, тот поймет. В паспорте написано, что износ его 50 процентов. Я, конечно, не специалист, но если чисто субъективно, то… побоку эти проценты, когда своими глазами ты видишь, что в таком доме люди великой страны жить не должны – стыдно. Такое жилье возводилось в советские годы на великих стройках социализма как временное – на БАМе, КАТЭКе. Там эти дома метко прозвали «сборно-щелевыми». Но нет ничего постоянней временного, и кое-где люди до сих пор в них обитают. В основном доживающие свой век старики. Соседний, что под номером один, такой же, но только на пять лет старше. Интересно, как вообще можно капитально отремонтировать щитовые дома, одному из которых 40 лет, а другому 45, кроме как снести их? Это вам любой честный строитель скажет. Овчинка выделки не стоит.
Но это не смутило тех специалистов, которые внесли оба здания в график капитального ремонта. Он есть на сайте одноименного фонда. Очень любопытный документ. Там, например, сказано, что капремонт крыш запланирован на 2014–2023 годы. (Интересно, их что, девять лет собираются ремонтировать?) А ремонт фасадов, которые нуждаются в нем немедленно, – на 2034–2038-й. Очень большие оптимисты составляли этот график. Посчитайте, сколько исполнится домам к тому времени? Доживут ли они до этих светлых дней? А люди, в них обитающие? Но денежки с них собирают исправно. По 250–270 рублей. Ведь по закону дом не аварийный, так в бумагах написано. А бумаги – великая сила. Да и привыкли наши пенсионеры безропотно платить за все, что скажут. Советское воспитание. Вроде небольшая сумма? Как сказать. Все же 10–20 буханок хлеба.
А если собрать по 250 рублей с миллиона обитателей таких халуп? Помните бородатый анекдот? Как судили мужика, который убил старушку, чтобы отобрать у нее 10 копеек. Судья его спрашивает: зачем?! А он ему: ну как же? Десять старушек – уже рубль.
Заходим во второй подъезд. К нам на площадку выходят еще две пожилые женщины. Жалуются, что никому они не нужны, дом никто не обслуживает, не следит за его состоянием. Случись какая авария, не знают, кому звонить, куда бежать.
– У нас тут до последнего времени одни бабушки жили, – рассказывают женщины. – А недавно мужчина поселился. Мы так рады – хоть один мужик в доме, хоть какая-то надежда, что гвоздь где-нибудь забьет. Провода вот тут все пообрезали, электрик не появляется…
А платят женщины за свои двухкомнатные квартиры в ветхом доме немало – по 5 200 рублей с лишним. Я за свою хорошую трехкомнатную в городе – 4 500. Правда, у них есть компенсация – 1 338 рублей.
– Но ничего, – говорят бабушки, словно стесняясь своих жалоб, своего убогого подъезда… – Жить все равно можно. Люди и в землянках живут. А мы всякое повидали, бывало и тяжелей. А сейчас хоть пенсию регулярно платят, хлеб есть…
Святые люди наши старики. Поднявшие страну на своих плечах, пережившие тяжкое послевоенное время. Всю жизнь вкалывали. И не жалуются. «Лишь бы не было войны».
Спрашиваем у инициатора нашего визита:
– Зоя Петровна, так у вас же этот, как его… кооператив. То есть жильцы взяли дом в собственное управление. Сами пишете: председателя выбрали. Ну так с него и спрашивайте. Кто вам снег, например, чистит? Дворник хоть есть?
– Какой дворник? Все сами. Одно время я соседке приплачивала, она помоложе, вот и чистила. А председатель, не помню, как его зовут, в соседнем доме живет, зайдите, спросите.
Стучим в указанную квартиру. Дома никого. Не повезло.
Два мира, два Шапиро
Глава сельской администрации Владимир Мельников так прокомментировал ситуацию:
– Они собственники жилья. Сами должны найти организацию, которая будет управлять домом. Мне по-человечески жалко этих бабушек, но они должны понимать, что ушло то время, когда за них кто-то что-то делал. Если их этот председатель не устраивает, может, им надо снова собраться и другого человека выбрать?
– Ну а хоть снег им почистить вокруг дома, лед у входа сколоть – можно?
– Понимаете, у меня нет такой организации или человека, который бы это делал. На это нет денег. А если я возьму их из другой статьи бюджета, то это будет нецелевое расходование средств. И тогда я буду разговаривать уже не с вами, а с прокурором. Не я эти законы принимал, и не вы. И мы с вами тут ничего не изменим.
Резонно. Логично. Юридически верно. Кто мы? Маленькие люди. От нас ничего не зависит.
Такими же юридически выверенными были и ответы из регионального фонда капремонта, из службы строительного надзора и жилищного контроля: указанные дома не признаны аварийными. Жить в них можно. Деньги за капремонт платить надо. То же подтвердила и вежливая оператор Ася на телефоне горячей линии по вопросам ЖКХ. Мол, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Если жильцы считают, что их дом аварийный, пусть обращаются в межведомственную комиссию в своем районе. Она проведет проверку, составит акт…
Круг замкнулся. Виноваты сами жильцы. Инициативы и упорства им не хватает. А многочисленные государственные организации им не нянька. Они всего лишь выполняют инструкции. Не придерешься.
– Не мы эти законы придумали, мы только исполнители, посредники. Нам приказали – мы выполняем. Квитанции доставляем и собираем деньги, – объяснили мне милые женщины в сухобузимском энергосбыте.
Спросил у них:
– А вот представим чисто гипотетически (хотя в нашей стране такого никогда не может быть!). Пришел вам завтра приказ – травить всех пенсионеров дустом, потому что от них одни проблемы. Будете выполнять?
Вопрос повис в воздухе. Каюсь, тут я, конечно, перегнул палку. Простите, женщины.
Но бабушек жалко. Им бы во дворцах жить на старости лет, а не в разваливающихся халупах. Не заслужили, что ли? А кто заслужил?
Контролирующих структур у нас как тараканов за печкой. Приказы сверху ими выполняются четко. Голоса снизу доносятся слабо. В стране есть даже государственная корпорация – Фонд содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства. Фонд! То есть там деньги водятся. Кабинеты, в них сидят важные дядьки, у дядек секретарши, дорогие служебные иномарки, хорошие зарплаты…
А тут, в глухом сибирском селе, живут в гнилых «щитовухах» бедные одинокие бабушки, считают копейки до пенсии и не понимают, зачем с них собирают ежемесячно по 250 рублей. На ремонт фасада в 2038 году? Два мира, два Шапиро.
Или 10 старушек – рубль?
