Более года депутаты Законодательного собрания вынашивали инициативу социальной помощи государства этой категории населения. Но на уровне исполнительной власти тема развития не получала. Губернатор Виктор Толоконский поддержал депутатов.
Но центральной темой минувшей сессии ЗС был, конечно, бюджет. Дефолт 1998-го, мировой экономический кризис 2008–2009-го… Как назовут нынешний период, пока неизвестно. Да и не суть важно – жизнь продолжается. Бюджет 2015 года, который депутаты приняли в первом чтении, верстался в архисложных условиях. К внешним факторам – санкциям против России, скачкам доллара и дешевеющей нефти – добавились внутренние: огромный дефицит и объем госдолга.
Но усилиями исполнительной и законодательной ветвей власти удалось сохранить социальную направленность основного финансового документа. Прошедший горнило публичных слушаний и обсуждений депутатских фракций и комитетов, бюджет просчитан на сто рядов. Нашли резервы для повышения доходной части, избавились от неэффективных расходов (начали, кстати, с себя – управленческий аппарат сокращен на 22 %). В результате дефицит уменьшился почти вдвое – до 18,5 млрд руб. (сравните с дефицитом нынешнего года – 32,6 млрд). И, по словам Виктора Толоконского, это не предел:
Я поставил перед правительством края задачу в 2015 году уменьшить дефицит до 15 млрд рублей, а к 2016 году выйти лишь на технический дефицит. При этом общий объем расходов уменьшенным быть не может. Мы будем выполнять социальные обязательства, продолжим реализацию программ, направленных на повышение качества жизни, на повышение мотивации жить и работать в Красноярском крае. И эти задачи нужно решать одновременно. Важно наращивать доходы, повышать результативность расходов.
Помощь лишенным детства
Говоря о сложном бюджете, самое время вспомнить о стратегической установке губернатора Виктора Толоконского, озвученной им с трибуны краевого съезда депутатов: «Ситуация с краевыми финансами непростая, но есть определенные направления расходов, которые мы будем осознанно увеличивать и наращивать». К ним, безусловно, относится и так называемый закон о детях войны, принятый на нынешней сессии.
Тема статуса детей войны в последнее время активно обсуждается в обществе. С одной стороны, споры о том, кто и по какому принципу должен получить льготы, не утихают. С другой – пожилые люди, чье детство было омрачено войной, одиночеством, лишениями и непосильным трудом, требуют признания их пострадавшей и заслуживающей льгот категорией населения.
Печально, но на общегосударственном уровне подобного закона до сих пор нет. 15 (из 85) российских регионов не стали ждать федерального решения и уже официально признали статус «детей войны» на территории своей области, оказывая указанным лицам социальную и материальную помощь. Теперь к ним присоединился и Красноярский край.
Разработка такого законопроекта у нас велась давно: депутаты Законодательного собрания услышали чаяния красноярцев, представив еще в прошлом году членам профильного комитета сразу два варианта документа. Однако на уровне исполнительной власти тема развития как-то не получала. Мол, бюджет и без того трещит по швам.
– Тем, кто родился в 1945-м, уже исполнится по 70 лет в следующем году, их остаются единицы, а мы до сих пор обсуждаем этот вопрос! Они умирают, не дождавшись моральной поддержки от нас, законодателей, за тот детский труд во время войны, который должен быть чем-то вознагражден, – не скрывал эмоций депутат Владимир Бедарев.
Три проекта
К обсуждению темы на сессии руководитель края подошел не с пустыми руками, внеся на обсуждение депутатов свой, третий по общему счету вариант закона о детях войны. Виктор Толоконский исходил из опыта работы в Новосибирской области: там подобные льготы действуют с 2011 года. И, в отличие от депутатских проектов, предусматривающих помощь всем, кому на 3 сентября 1945 года не исполнилось 18 лет, опирался на более четкие и понятные критерии. Основной тезис: в первую очередь надо поддержать сирот. Тех, чьи отцы и матери не вернулись с полей сражений.
К сожалению, помочь всем и сразу не получается. Но не будем забывать, что многие из тех, кого коснулась война (не считая фронтовиков и тружеников тыла), уже как-то поддержаны: вдовы ветеранов, блокадники, узники лагерей. Все это требует денег, и немалых.
Вариант, предложенный Толоконским, и без того «весит» 650 млн рублей. К тому же, будем реалистами, дать льготы вообще-то легко. Труднее сделать так, чтобы они работали. Вспомним лишь краевой закон о ветеранах, который был принят губернатором Лебедем и до 2002 года фактически не действовал. А сейчас власть старается обещать то, что точно может сделать.
Обсуждая представленный проект, депутаты с сожалением констатировали, что многим сегодняшним пенсионерам будет непросто документально подтвердить, что они действительно остались сиротами во время Великой Отечественной войны. Депутат Елена Ледницкая рассказала, что в реальности столкнулась с такой ситуацией, и понимает, какие трудности ждут людей. Нужно собирать справки, документы. Без этого, увы, никак не обойтись. Но сделать это все же значительно проще, чем, скажем, пять лет назад. Министерство обороны полностью раскрыло в сети Интернет свою базу данных о безвозвратных потерях во время Великой Отечественной войны. Ею можно воспользоваться, чтобы потом сделать запрос о предоставлении недостающих бумаг. Дорогу осилит идущий.
– Какой бы из документов не был одобрен, его следует рассматривать как плод совместных усилий обеих ветвей краевой власти. Здесь ни к чему устраивать состязательность, мы все делаем одно общее дело, – подчеркнул спикер краевого парламента Александр Усс.
По итогам всех обсуждений на сессии в первом чтении был принят вариант закона, предложенный губернатором. 31 депутат проголосовал «за», 11 – «против», четверо воздержались.
Простота или воровство?
Почему, живя в регионе, богатом природными ресурсами, с огромным промышленным потенциалом, мы не можем получить полноценную отдачу, живем бедно и развиваемся медленно? «К сожалению, потому, что некачественно управляем», – дает оценку происходящему Виктор Толоконский. В том, что это действительно так, депутаты смогли убедиться, заслушав отчет Счетной палаты края по итогам проверки финансово-хозяйственной деятельности Красноярской региональной энергетической компании (КРЭК).
Миллионы в офшорах, чудовищные зарплаты топ-менеджеров, полное отсутствие контроля за расходованием средств – по мнению депутатов, это только вершина айсберга, открытая Счетной палатой.
Начиналось все здорово: созданная под патронажем края, КРЭК обязывалась развивать энергетическую инфраструктуру региона. Несколько смущал, правда, факт нахождения на посту генерального директора КРЭК Василия Кузичева. Его отец, Михаил Кузичев, занимал в то же самое время пост заместителя губернатора и курировал как раз энергетику. Однако в кумовство поначалу не верилось. В этой связке хотелось найти и положительные моменты: может, так и вправду сподручнее, на пользу делу.
Вышло с точностью до наоборот. Как отметил заместитель председателя Счетной палаты Виктор Астраханцев, в проверяемый период ни министерство энергетики и ЖКХ края, ни региональная энергетическая комиссия никак не контролировали затраты КРЭК и реализацию ее инвестиционной программы. Более того, был создан экспертный совет, который должен давать оценки и вырабатывать рекомендации в сфере утверждения энерготарифов. Но с 2011 года заседания совета не проводились, и это оценивается Счетной палатой как своего рода коррупционное проявление.
Результат такого попустительства налицо. Из четырех видов деятельности прибыльной является только электроснабжение, а все остальное убыточно. Большой износ оборудования – около 36 %. 640 млн рублей, направленных в адрес кипрской компании, 425 млн, выданных в виде займов, 546 млн рублей, перечисленных на счета физических лиц. Дальше – так, «по мелочи»: 17 млн потрачено на праздники, более двух млн – на вип-обслуживание в аэропортах, 42 млн – на строительство учебно-тренировочного полигона базы с сауной, бильярдом и зоной для барбекю. Наконец, зарплата самого Кузичева-младшего по итогам года составила 20 млн рублей (1 млн 600 тыс. рублей в месяц).
Основные замечания Счетной палаты по итогам проверки выглядят корректно: непрозрачность деятельности, в том числе в части распределения прибыли, а также непонятный механизм оплаты труда топ-менеджмента компании. Однако парламентарии оказались более эмоциональны в оценках:
– Хочется плакать, читая каждую страницу отчета, – говорит депутат Марина Добровольская. – То, что произошло, делалось с полного одобрения людей, сидящих в соседнем здании (имеются в виду органы исполнительной власти. – «НКК»). Сегодня главная задача в том, чтобы компетентные органы проверили и тех, кто руководил предприятием, и тех, кто должен был их контролировать.
– Когда мы создавали КРЭК, мы имели в виду поднятие сети брошенных и обанкроченных предприятий энергосетевого комплекса, – сказал вице-спикер краевого парламента Всеволод Севастьянов. – Во что это все вылилось дальше, надо разбираться. В крае должны быть выработаны эффективные меры управления.
В правительстве региона уже заявили о том, что соответствующие выводы сделаны. Начался процесс реорганизации ООО «КРЭК» в акционерное общество со стопроцентным пакетом акций в пользу края. Планируется, что в марте следующего года будет сформирован совет директоров предприятия. Оценку финансовой деятельности КРЭК обещают дать правоохранительные органы.
И все-таки от всей этой истории остается горький осадок. Куда идем?! Еще свежо эхо судебного процесса над бывшим министром промышленности края Денисом Пашковым. Прозвучит ли так же громко дело младшего Кузичева?
