Краевой онкологический диспансер сегодня – это современный центр, обеспеченный всем необходимым. Хотя проект не завершен. В прошлом году сдан очередной корпус – поликлинический, но пока не начат палатный. Приведена в порядок территория, но нет так красиво нарисованного на бумаге сквера для пациентов с выходом к Енисею. Вся надежда на губернатора Толоконского, который пристально следит за строительством. Но сегодня – о другом.
Сегодня – о докторах. Красивые корпуса и самое крутое оборудование без талантливых и опытных специалистов – деньги на ветер. В онкоцентре врачей от бога не в избытке (кадровая проблема как везде), но немало. Например, Виктор Константинович Бельтюков, один из старейших и лучших. И в 2017 году у него тройной юбилей. 40 лет отделению торакальной хирургии, где он работает с первого дня, 10 лет как руководит этим отделением, ну и личный праздник – 65-летие со дня рождения. Хотя личное – все: здесь, в красноярской онкологии, обретались практические знания, копился бесценный опыт, формировался профессиональный уровень, стиль руководства. Жизнь и работа нераздельны. И это не красивые слова: ну если человек узнает пациентов, которых оперировал и выхаживал 10–15 лет назад, если в законный отпуск каждый день заскакивает проверить состояние сложного больного… Спокойный, добросердечный, интеллигентный – таким его знают и коллеги, и пациенты, и начальство.
Особое звучание это обретает, когда понимаешь, где он работает и какие у него пациенты. Торакальная хирургия – наиболее драматическое направление онкологии. Основной объект приложения сил – патология легких. Есть и другие – плевра, средостенье, ребра, все, что в грудной клетке, но легкие… Всем известно, что рак этого органа – статистический лидер не только по заболеваемости и смертности, но и по скорости развития, агрессивности «поведения» (метастазирует практически во все органы), маскировочному таланту (легкие не болят), сложности хирургического вмешательства (легкие – участник кровообращения)… Работа с ними – высший пилотаж на грани фола.
В 1977 году, когда из общей онкохирургии была выделена торакальная, диагностика в стране была едва ль не нулевая: ни УЗИ, ни бронхоскопии, ни томографии, и уж тем более исследований под контролем видео, как теперь. Создавая отделение, руководствовались одним: частотой заболеваемости и необходимостью развития данного направления медицинской помощи. Из московского института клинической и экспериментальной онкохирургии приехал кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник Анатолий Михайлович Липатов и сумел в сжатые сроки организовать работу отделения на высоком уровне. Благо было с кем. Талантливая сибирская молодежь, к числу которой относился и Виктор БЕЛЬТЮКОВ, проявляла необыкновенный энтузиазм, заинтересованность и работоспособность.
За одним столом
Если говорить о Викторе Константиновиче – за минувшие 40 лет он ни на грамм не изменился: та же заинтересованность, та же работоспособность. Хотя завотделением мог бы уже и не стоять часами за операционным столом.
– Предлагаете бумажки перебирать?! Нет, знаете, пока силы есть, – улыбается доктор. – Тем более что с хирургами перебора нет. Те, что есть, на вес золота. Лев Степанович Микитин, Игорь Николаевич Денисов, Алексей Васильевич Крат, Максим Викторович Яцинов… Давно работаем вместе, понимаем друг друга по повороту глаз (остальное скрывает медицинская маска). В отделении пять врачей, 16 медсестер, семь человек младшего медицинского персонала. Я удовлетворен слаженностью работы коллектива, нашим взаимопониманием и отношением к пациентам.
– Всего пятеро хирургов?
– Мы справляемся. За минувший год сделали 714 операций. Из них 69 пневмоэктомий (полное удаление легкого) и 169 резекций (частичное удаление). Для понимания: 40 лет назад подобных вмешательств было четыре-шесть в год.
– А со строительством хирургического корпуса, расширением площадей число операций выросло?
– Конечно. Но главное не в этом: изменился качественный состав операций. Появилась новая аппаратура, высокие технологии. Например, стали делать видеоторакоскопические операции, биопсию плевры… Это огромная помощь. Большой шаг вперед. К нам регулярно приезжают светила из лучших российских клиник, коллеги из Германии.
– Вы тоже выезжаете за опытом?
– Да. Но за границу я отправляю тех, кто моложе, кому предстоит еще лет 20–30 лечить жителей края.
– Если брать общий объем, больше всего операций у вас?
– Нет, в гинекологии и урологии. Но там вмешательства не так рискованны. Без того, что удаляют гинекологи, жить можно, без легких – нет. И дело не только в дыхании. Уменьшение объема легкого увеличивает нагрузку на сердце. Поэтому всегда ребром стоит вопрос: частичное удаление или полное? Все зависит от распространения опухоли, ее вида. Полное удаление – и проще, и надежнее, но справится ли сердце? Ему придется перегонять прежний объем крови уже через «узкие ворота». Словом, каждый раз нужно учитывать массу очень серьезных нюансов.
– В последние годы онкоцентр уделяет много внимания санпросвету, раннему выявлению опухолей, за что всем огромное спасибо. Но, учитывая «хитрость» рака легкого, много ли тех, кто попадает к вам вовремя?
– Анализом минувшего года я вплотную еще не занимался. А вот по 2015-му скажу: 19 процентов. Это случайно выявленный периферический рак на первой стадии заболевания. Это самый перспективный диагноз. При раннем выявлении лечение онкологического заболевания дает серьезный эффект.
– Даже в случае в «трудными» легкими?
– Да. Пациенты с I–II стадиями заболевания живут по 10–15 лет и более. Например, пациент, которого я оперировал 25 лет назад. Заходит, навещает.
– Но… может, то был не рак? Ошибка вышла?
Это должен знать каждый
Если онкологический живет и живет, окружающие начинают сомневаться: ну, значит, никакого рака и не было. Это отношение обывателя. Но Виктор Константинович рассказал, что такие же сомнения раньше были и у специалистов. Вопрос, не ошибочен ли диагноз, интересовал всех. Был период, когда поднимались гистологические материалы (они тоже архивируются) и отправлялись на пересмотр в Москву, в более совершенные лаборатории. Со всех концов страны. Наука требовала. Данные вышеназванного пациента Бельтюкова тоже были исследованы повторно. Диагноз подтвержден.
Другой случай. Больной попал на операционный стол, но, как говорится, увидели и «зашили» – такой объем опухоли удалить невозможно. Родственникам сказали правду, пациенту – нет. Он ушел в приподнятом настроении, с очевидной надеждой. Через пять лет (!!!) почувствовал себя неважно. Родственники: доктор ошибся с диагнозом, это не рак. И настояли на повторной операции. Она диагноз подтвердила, но человека не стало. Вмешательство родственников сократило его жизнь.
О чем речь?
О высоком профессионализме онкологов краевого онкоцентра, в данном случае – опытного хирурга Виктора Бельтюкова. И об удивительных способностях человеческой психики. Негативный психоэмоциональный фактор может лежать в основе развития онкологического процесса. Позитивный – выступить в роли фактора лечебного. Естественно, дополнением к медицинскому. Поэтому одна из задач, что заведующий ставит перед коллективом, – бережное отношение к пациентам, тщательное выхаживание, повышение оптимистического настроя. И сам тому лучший пример.
– Спрашиваете, что придает нам сил? Да, вы правы – наш контингент подавленный, хмурый, на грани отчаяния. Но как только пролечишь – лица людей светлеют, появляется надежда, вера. Пусть даже на какой-то период. Вот это – и стимул, и удовлетворение, и силы. Ведь в случае онкологического заболевания жизнь обретает иную ценность, когда каждый день и год становятся значительно дороже. Хотя, к великому огорчению, помочь при всех усилиях можно не всегда.
– Что же делать, чтобы не огорчать себя и докторов?
– Быть к себе внимательнее. Мы стали такие занятые, к врачу сходить времени нет. Или желания. Напрасно. С возрастом профосмотры, диспансеризация, лишний поход в поликлинику должны стать нормой.
– Я где-то читала, что рак легкого не всегда можно увидеть на рентгеновском снимке.
– Коварство состоит в том, что легкие имеют такое биологическое расположение, при котором для рентгена 28 процентов легочной ткани скрыто: тени ребер, сердца, ключиц, лопаток. Нужен огромный опыт, чтобы увидеть проблему. Есть виды рентгеннегативных опухолей. Два-три раза в год попадаются. Обнаруживаются при томографическом исследовании в связи с выявлением метастазов в других органах. Рак легких, в отличие от других, развивается очень быстро.
Курите – не взыщите
– Все знают о вреде курения, но еще и еще раз: 70 процентов людей с раком легких – злостные курильщики. Если бы была возможность каждому показать цвет легких курящего и некурящего человека – может, получилось бы доходчивее. Фотографиям не верят.
– Но ведь и режим «черного неба» – не мелочь?
– Да, техногенный фактор серьезен. Американцы подсчитали: продолжительность жизни городских жителей обратно пропорциональна численности населения. Чем крупнее город, тем она меньше. Но влияющих факторов много – в городах люди чаще страдают инфекционными заболеваниями, бессонницей, депрессией, тут больше аварий – речь не только об экологии.
– Иммунитет надо укреплять, но как?
– От лекарств толку не будет. Укреплять иммунитет нужно спортом, радостью, регулярным отдыхом. При первых же ощутимых признаках усталости, переутомления, недосыпания нужно все бросать и… Влияние отдыха на наше здоровье состоит в его своевременности. А не в крутизне. «Второй год без отпуска, зато потом отдохну как следует в Таиланде» – это огромная ошибка. Иммунитет и так устал, а вы его подставляете под новые удары – агрессивным солнцем, сменой климата, чрезмерными возлияниями. Спрашиваешь пациента – давно отдыхал? – отвечает: месяца три назад был в Египте. Все ясно: спровоцировал…
– Но люди едут на море: оно тоже лечит…
– Выбирая море, стоит помнить о факторах риска: возрасте, хронических или перенесенных заболеваниях, эмоциональных перегрузках. Найти мягкий вариант. Растущая заболеваемость раком кожи – кричащее последствие злоупотреблений солнечным облучением.
– А как отдыхаете вы?
– Регулярно. Вечером люблю погулять на свежем воздухе, много хожу пешком, иногда посещаю бассейн или встаю на лыжи. Летом часто бываю на даче.
– Ваши дети, супруга – тоже медики?
– Да, когда-то работали вместе. Сейчас жена в другой сфере, а старший сын работает в университетской клинике г. Умео в Швеции. Младший сын – в клинической ординатуре на кафедре онкологии.
– Виктор Константинович, с юбилеями вас, берегите себя: нам так важно знать, что такие, как вы, существуют не в Москве, не в Германии – Израиле, а здесь – в Красноярске.
Фото: Марина СОКОЛОВА
На снимке (слева направо): Виктор Константинович Бельтюков, Игорь Николаевич Денисов, Максим Викторович Яцинов, Лев Степанович Микитин
