Сегодня атмосферу Красноярска загрязняют не столько промышленные выбросы, сколько выхлопы автомобилей. В городе и крае остро стоит проблема сбора и переработки бытовых отходов. На эти и другие темы наш корреспондент беседует с руководителем комитета по природным ресурсам и экологии Законодательного собрания края Александром СИМАНОВСКИМ.
– Александр Алексеевич, над городом порой висит такой смог, что дышать нечем. Особенно в Зеленой Роще, в Северном микрорайоне…
– Давайте посмотрим объективно, кто и что на самом деле загрязняет атмосферу Красноярска. Сегодня на территории города остался фактически один крупный завод, выбросы которого серьезно влияют на чистоту воздуха, – КрАЗ. Но при этом РУСАЛ много денег вкладывает в экологические мероприятия. Это подтвержденный факт – выбросы уменьшились за последние годы в два раза. Сейчас на КрАЗе плотно работают над технологией электролиза с применением сухих анодов. Внедрят – жители Северного и Рощи станут просто счастливыми людьми.
Улучшается экологическая ситуация в Норильске и в Ачинске, если говорить только о промышленных выбросах. Ачинский АГК, например, значительно уменьшил их в 2013 году. Но воздух в городе чище не стал! Увеличились выбросы от автотранспорта. То же и в Красноярске.
Загрязняют атмосферу не столько предприятия, где сейчас за этим жесткий контроль, сколько автотранспорт. Количество автомобилей выросло за последние годы в разы!
– А законодатели как-то могут повлиять на ситуацию с выхлопами от автотранспорта?
– По инициативе нашего комитета в 2013 году был принят Закон об экологической безопасности и охране окружающей среды в Красноярском крае. Замечательный закон, можно сказать, экологический кодекс края. Также в 2014 году была принята и реализуется концепция экологического развития края. Все это соответствует федеральному закону, вводящему в действие абсолютно новую систему экологического регулирования. Это серьезнейший документ, в котором природоохранные требования настолько ужесточены, что, если их соблюдать от А до Я, у нас практически не останется экологических проблем. Но я понимаю, о чем вы: нельзя ли принять такие драконовские меры против автомобилистов, чтобы…
– Да, как в Китае или Сингапуре. Вроде того, что автомобили с четными номерами ездят только по четным дням, с нечетными – по нечетным, перекрыть центр города для машин, ввести гигантские налоги при покупке авто и т. д.
– Если мы такое примем, нас, депутатов, наши избиратели, мягко говоря, не поймут. Давайте сами себе ответим честно: готово ли население принять такие ограничения? Не приведет ли это к социальному взрыву?
Если говорить о кардинальном решении проблемы, то это, увы, не компетенция краевых законодателей. Возможно, нужна государственная программа по переводу транспорта на электродвигатели… Мы в крае делаем все, что входит в рамки наших полномочий. Например, в законе, о котором я сказал выше, ужесточены требования к экологической экспертизе действующих и строящихся предприятий, к контролю за их экологической безопасностью, по каждому предприятию действуют предельно допустимые нормы выбросов, которые принимаются федеральными органами власти. Достаточно их соблюдать – и все будет в порядке.
Экология очень тесно связана с экономикой. Смотрите, мы создали «экологический кодекс». И точно знаем, что нужно сделать, чтобы улучшить экологическое состояние воздуха, почвы, воды. Но для этого нужны средства! Каждый раз, когда начинаем утверждать бюджет, наш комитет говорит: хотим улучшить экологическую ситуацию? Дайте денег. На передвижные лаборатории, на дополнительные посты. На новое оборудование. Для того чтобы наказать тех, кто наносит вред природе. И когда встает финансовый вопрос, мы начинаем задумываться о приоритетах: куда деньги будут потрачены в первую очередь – на социальные программы, на индексацию зарплаты учителям, на строительство новых детских садов? Или на экологию? Средств на все не хватает. Мы должны развивать экономику, создавать рабочие места, строить новые, экологически чистые предприятия. Тогда и на охрану окружающей среды деньги появятся.
– Знаю, что возглавляемый вами комитет и вы лично серьезно взялись за проблему бытовых отходов, проще говоря, мусора. Добиваетесь, чтобы он перерабатывался цивилизованно, а не гнил на свалках.
– Да, это очень важная задача. Мы посчитали, что для ее воплощения краю нужно порядка 10 млрд рублей. В бюджете таких денег «на мусор» нет и не будет. Поэтому сейчас работаем над концепцией привлечения частных инвестиций. Есть инвесторы, которые готовы строить мусоросортировочные и мусороперерабатывающие заводы. Но для того, чтобы они стабильно работали, им нужно большое количество отходов, не менее 500 тыс. тонн в год. Его можно собрать только с больших территорий. Поэтому мы разделили край на кластеры: запад, восток, Красноярск (тоже на две части). В Красноярске мусор легко собирать, а кто будет собирать его в Манском, Березовском районах, в деревнях? Говорим инвесторам: товарищи, мы готовы отдать вам пол-Красноярска. (Хотя есть инвестор, готовый забрать весь краевой центр. Но нам не нужны монополисты.) Но тогда вы заберите еще Дивногорск, Сосновоборск, Березовку… Логистику можно организовать, это не самое сложное. Но мы столкнулись с другой проблемой – органы местного самоуправления противятся реализации такого подхода. Говорят, тогда у нас рухнут наши муниципальные предприятия, которые занимаются сбором мусора и вывозом его на полигоны.
Мы посмотрели: ни на одном полигоне в Красноярском крае нет весовой. Сколько отходов сюда поступает, одному богу известно. Поэтому, когда с нас берут деньги за вывоз мусора, не исключены приписки. Людям удобно работать по старинке, сидеть на деньгах и ничего не делать. И по-прежнему вывозить мусор на свалки, которые не соответствуют никаким экологическим нормам. Кое-кому выгодно, чтобы все было как раньше. А мусор – это ведь товар. Но только после того, как инвестор вложит деньги в его переработку. Чтобы вложил, у него в аренде должен быть полигон. А то одни будут цивилизованно заниматься сортировкой и переработкой мусора, а другие – по-прежнему возить его на свалку.
Мы приняли закон, что на время строительства таких заводов, на время вложения денег, мы освобождаем инвестора от налогов на прибыль, на имущество, даем льготы на приобретение земли.
Но сейчас, я подчеркиваю, все упирается только во взаимодействие с органами местного самоуправления. И вопрос этот чисто коррупционный. На это обратил внимание и губернатор. В декабре было заседание совета безопасности, и эта проблема там очень серьезно рассматривалась. Думаю, что дело сдвинется с мертвой точки. У отходов должен быть хозяин. Не ЖКХ, не «Жилфонд» или еще какие-то организации, подконтрольные местной власти. А такой, который сам будет заинтересован в том, чтобы собирать мусор, закупать технику. Привозить его на завод, сортировать, перерабатывать, получать прибыль. И нести за это ответственность. Тогда к любой несанкционированной свалке можно будет предъявить претензию.
– Александр Алексеевич, вы уже два созыва являетесь депутатом от Богучанского одномандатного избирательного округа, это огромная территория, шесть районов – Богучанский, Северо-Енисейский, Мотыгинский, Кежемский, Абанский, Тасеевский. Какие проблемы волнуют людей, как меняется жизнь в округе?
– В моем округе многое поменялось в лучшую сторону, если сравнивать с тем, что было семь-восемь лет назад. Регион интенсивно развивается, у людей появилась работа. Действуют филиалы Новоенисейского ЛПК вдоль Ангары. Работает Горевский горно-обогатительный комбинат в Новоангарске. Строятся Богучанский алюминиевый и лесоперерабатывающий заводы, к нам пришла нефтедобыча, «Транснефть» строит нефтепровод, появляются новые дороги. Надеюсь, что в этом году мы добьемся, чтобы началось строительство моста через Енисей в пос. Высокогорский Енисейского района. В округе строятся школы, в прошлом году открылись три новых – в Пинчуге Богучанского района, в Тагаре и Заледеево Кежемского…
– Вам нравится работа депутата?
– Мне нравятся плоды этой работы, реальные дела, которые люди могут увидеть и почувствовать. Чтобы быть хорошим депутатом, особенно одномандатником, надо чаще встречаться с избирателями. Раз в год я стараюсь побывать в каждом поселении округа, знаю ситуацию в каждой деревне. Сидя в кресле, в Красноярске, ты не поймешь, как работают твои законы. Я учусь у наших жителей, у своих избирателей. Когда приезжаю к ним, всегда говорю: вот мы приняли такой-то закон, теперь расскажите мне, как он работает? И каждый раз, возвращаясь из округа в Красноярск, начинаю вносить изменения в законы Красноярского края, объясняю коллегам, специалистам министерств, зачем это нужно.
– Какие задачи стоят перед вами как председателем экологического комитета в 2015 году?
– Нынче мы должны привести наш закон об охране окружающей среды в соответствие с федеральным – в нем произошли изменения, ужесточились требования к экологической экспертизе, в том числе и в части обращения с отходами. Проблемой сбора и переработки мусора по-прежнему будем плотно заниматься. В прошлом году изменилось федеральное земельное законодательство: тоже нужно внести поправки в краевой закон о регулировании земельных отношений, разработать концепцию развития земельных отношений. Будем совершенствовать законодательство о регулировании лесных отношений в Красноярском крае. Много работы предстоит.
