Описание декоративно-прикладного искусства народов Енисейского Севера в небольшом тексте – заведомая профанация, хотя бы потому, что невозможно в двух словах рассказать о целой вселенной.
Здесь надо отметить очевидную, всечеловеческую вещь – искусство не имеет практической цели, не может быть «для чего-то», поскольку это свойство человека как такового. Видовое свойство. Поэтому нет народов вне искусства – непохожим бывает только его материальное воплощение.
Как отмечает большинство исследователей, художественное творчество кочевников Нижнего Енисея и его притоков изначально было сугубо прикладным, то есть касалось тех вещей, которые окружают человека в его повседневной жизни, – одежды, домашней утвари, оружия, упряжи…
Оно неотделимо от представлений коренного северянина об устройстве мира, его верований, поэтому трудно провести четкую границу между религией и собственно художеством.
Пройдут столетия, прежде чем творчество северных художников, не покидая привычного прикладного значения, перейдет в разряд «чистого искусства», будет удивлять посетителей выставочных залов и галерей по всему свету. Бесспорно, что произведения современных косторезов Таймыра – хотя бы только они – это не экзотика, а по всем канонам искусство высочайшего полета…
Европейский взгляд
Одно из первых европейских определений тунгусов – «французы Севера», придуманное неизвестно кем, неуклюжее, но по сути верное – европейца в первую очередь удивила страсть эвенков украшать все, что под рукой, все, что их окружает…
Англичанин Джон Белл, увидевший эвенков в начале XVIII века, прежде всего отмечает сходство тунгусской одежды с европейским фраком.
Одежда мужчин очень проста и удобна для передвижения. Она состоит из короткой куртки с узкими рукавами, сделанной из шкур животных мехом наружу. Шаровары и чулки из того же самого меха, оба из одного куска, плотно прилегают к телу. Сверх того они носят кусок меха, покрывающий грудь и живот, свисающий с шеи на длинных ремнях, в большинстве случаев вышитый руками их жен и украшенный узорами.
Академик Александр Федорович Миддендорф, русский немец, внесший неоценимый вклад в исследование Северной Евразии, оставил в середине сороковых годов позапрошлого века удивительно теплое и точное воспоминание о том, как рождается это искусство:
Тунгуска рядит с головы до ног всех дорогих ее сердцу, да и самое себя, в великолепнейшее блистательнейшее шитье. Что значит в сравнении с ними произведения наших наемных изготовителей нарядов, самые блестящие костюмы и парадные мундиры наших щегольских гвардейцев? Разве еще камергер может сравниться с нарядным тунгусом…
Едва горит огонек среди зимней полярной ночи: чад и дым вылетают из полусухого, гнилого топлива и затемняют свет в чуме. Слезы безостановочно струятся из воспаленных глаз, а женщина сидит лицом к огню, выкраивает лоскуток за лоскутком по красивому узору, сортирует волосы по цветам, прицепляет мелкие привесочки и кисточки, красит и шьет, сшивает и вышивает, нанизывает бисеринку за бисеринкой на самодельные нитки, которые она сумела расщепить и спрясть из сухих жилок северного оленя.
Иван Демьянович Булычев, автор фундаментального труда «Путешествие по Восточной Сибири»:
Что касается до рукоделия и искусств, то тунгусы, будучи весьма неприхотливы в домашних потребностях, заменяют их собственными изделиями, из коих некоторые заслуживают особенного внимания. Шкура оленя, называемая ровдугой, выделывается ими так мягко и чисто, что может сравниться с обыкновенной лайкой… Одежда весьма красивого покроя, вышитая разноцветным бисером, есть замечательное произведение женского рукоделия.
Техника украшения нагрудников – сакральной детали тунгусского костюма, – а также кумаланов, мозаичных меховых ковриков, была отточена столетиями, имела свои каноны.
Сформировалась стилистика орнамента:
- удякар – «следы зверьков»,
- иекэр – «рога оленя»,
- дюкар – «чумики»…
Узор также имеет метафизический подтекст.
Традиционно крест в семантике орнамента северян означает создателя, творца. Его вписанность в круг говорит о союзе творца и солярного начала – речь идет о синтезе божеств Верхнего мира. В то же время круг, разделенный крестом, обычно представляет структуру сакрального мира, состоящего из Верхнего и Нижнего миров, делящихся на правую – позитивную, и левую – негативную, стороны.
(Наталья Пименова. «Культурное наследие коренных малочисленных народов Красноярского края и современные культурные практики»).
Наследие предков
Что касается собственно «касты» профессиональных мастеров, то появилась она сравнительно недавно и существует благодаря их репутации, а не формальному статусу.
Портал «Малочисленные народы России» приводит один из таких перечней.
В каждом поселке были свои мастера. В Хамакаре – Монго Агафья Владимировна, Монго Октябрина Валентиновна, Попова Лидия Захаровна. В Тетее – Колобовшина Маина Васильевна, Каплина Мария Николаевна, Каплина Надежда Матвеевна. В Наканно – Егорова Евдокия Николаевна, Комбагир Ирина Николаевна – многие помнят их модные сумки из меха, расшитые бисером. В Ербогачене славились свои мастерицы – Сычегир Екатерина Петровна, Попова Анна Дмитриевна. Им шли заказы отовсюду.
Давно уже нет этих мастериц, но изделия, сшитые их руками, до сих пор носят наши земляки. Радует, что до сих пор катангские мастерицы не забывают традиции своих предков, умеют сшить красивые унты, шапки или нарядный меховой кумалан. Все знают мастерицу Гавага Эльвиру Афанасьевну, которая умеет сшить и модную меховую шапку, и красивые унты, Юрьеву Светлану Владимировну, которая вот уже много лет учит детей шить красивые меховые и бисерные изделия.
Узор из древности
Еще одно направление художественного творчества – украшение упряжи. В статье «Резная кость Таймыра» сотрудник Государственного музея Востока Михаил Бронштейн рассказывает о технике северных мастеров:
Орнаментированные детали оленьей упряжи бытовали у разных народов Таймыра – у долган, нганасан, эвенков… Тонкие линии проводили обычным ножом, им же делали небольшие углубления. Неглубокие линии, точки и мелкие треугольники мастер мог вырезать шилом. Углубленные узоры из треугольников и ямок выполняли ножами с клиновидными лезвиями. Лезвия различались по длине: были либо очень короткими, либо чуть больших размеров. Если требовалось провести несколько параллельных линий, пользовались специальными резцами, у которых были короткие лезвия с зазубренной режущей кромкой.
Наличие у долган в начале ХХ столетия столь разнообразных инструментов для резьбы и гравировки по кости свидетельствует, с моей точки зрения, о том, что у косторезного искусства Таймыра длительная, возможно, многовековая история.
Фото Олега Кузьмина, культура24.ru
