Многие приезжие испытывают в Кодинске легкое замешательство, связанное с местной топонимикой. Следите за руками: район называется Кежемским, но Кежмы, бывшего райцентра, не существует с 2012 года – на ее месте плещутся волны искусственного водохранилища. Столица района – город Кодинск. А ГЭС, которая находится в Кежемском районе чуть ниже Кодинска по течению Ангары, называется… Богучанской. Правда, до самих Богучан отсюда сотня километров по прямой.
Признаться, первое время я путался: то район называл Кодинским, то райцентр – Кежмой.
Чехарда с названиями уходит в советские и досоветские времена, когда границы районов были совсем не такие, как сегодня, а будущая ГЭС вообще сначала называлась Кодинской.
Но главная достопримечательность здешних мест все же не из области топонимики. Она в людях, в целом народе, который зовется кежмарями-ангарцами – это уникальная ветвь русскоязычного населения Сибири, особый субэтнос, сформировавшийся из поморов и предков нынешних эвенков, разбавленный казаками и политическими ссыльными. Они веками хранили свои традиции, неповторимый уклад жизни и особый говор, непонятный даже соседям из ближних районов: не одно десятилетие уникальный язык и фольклор ангарцев исследуют ученые.
Казаки-первопроходцы женщин с собой не брали – невест находили здесь же, на Ангаре, из местного населения. Поэтому многие коренные ангарцы отличаются скуластой внешностью – тунгусская кровь пробивается в ней через столетия.
О кежмарях, об их особой культуре написаны сотни монографий, диссертаций и статей. Но всегда полезно услышать о народе от самих его представителей.
И я отправился в Кодинский краеведческий музей. Его директор Елена Юрьевна Калинина – из самых что ни на есть ангарцев: здесь ее корни, она окончила школу в Кежме, была последним председателем Кежемского сельсовета. Много лет проработала учителем истории.
– Первые русские поселенцы появились на Ангаре в начале XVII века. Это были казаки, которые поднимались в верховья реки, знакомились с местными тунгусами. Ангара тогда называлась Верхней Тунгуской, – рассказывает Елена Юрьевна. – Аборигены приняли гостей доброжелательно. Пока те не стали требовать с них все больше и больше дани – ясака. Пушнины, мяса. Начались стычки, которые продолжались более 20 лет. Потом по царскому указу на Ангару стали отправлять землепашцев. Первые русские деревни и заимки возникали на основных торговых и промысловых путях. А первыми вольнопереселенцами были преимущественно выходцы из Поморского Севера европейской части России. В XVII – начале XVIII века поморы (архангелогородцы, устюжане, сольвычегодцы, вычегжане) сыграли ведущую роль в формировании старожильческого населения Приангарья. Из Поволжья, с юга, запада и из центральных губерний России, из Белоруссии и Украины приезжали ссыльные.
Засельники обживали новые места по русскому обычаю: рубили избы, пахали землю, разводили скот, занимались охотой и рыболовством.
Ангарцы многому научились у коренных жителей – способам рыбалки и охоты, хитростям выживания в тайге, изготовлению снаряжения, перенимали особенности быта, шили себе одежду как у аборигенов.
Уникальные изделия кежмарей хранятся в музее – подлинные орудия охоты, одежда, обувь, всевозможные приспособления.
– Вот чисто тунгусское изобретение – натруска, – показывает директор музея. – Это такой пояс, к которому подвешивалась всякая мелочь, необходимая на охоте. Вот широкая лыжа-волокуша, подбитая камусом, – на таких вывозили мясо из тайги. А это сумка из кожи сохатого, чтобы носить в тайгу припасы… Биток для сбора ягоды – конусное ведерко из бересты. Ударяешь краем этого ведерка по кусту спелой черники или голубики – ягода сама падает в него… А это волшебные носки из конского волоса. Если вода в сапоги попала – снял носки, стряхнул, и они снова сухие. И нога быстро согревается, потому что конский волос ее массирует, он жесткий, колючий. Старинная обувь ручной работы – чирки, ичиги. А эти рыболовные сети называются поплавень и мерега. Морды – плетеные ловушки для рыбы… Замечу, что они считались у кежмарей детским орудием лова. А рыбалка – занятием преимущественно женским, – рассказывает Елена Юрьевна. – Мужчины занимались более тяжелым делом – охотой и землепашеством.
Заселение Приангарья шло примерно 100 лет. Кежма была основана в 1665 году, старинное село Паново, которое тоже ушло под воду, – в 1667-м.
Потом, когда был построен Московский тракт, Ангара утратила прежнее торгово-купеческое значение, и здесь сформировался анклав – дорог нет, кругом тайга. Поэтому культура кежмарей, которая почти в изоляции формировалась более 300 лет, сохранилась практически в первобытном состоянии.
Могла бы храниться и дальше – в старинных деревнях, в крепких семьях, а не в музее. Но жизнь не стоит на месте, прогресс неумолим. Во второй половине ХХ века на берегах Ангары начались большие перемены. В 60-х годах сюда пришли первые изыскатели будущей ГЭС. В 70-х начал строиться город Кодинск, в 2012-м исконные территории обитания ангарцев ушли под воду. Стране нужны были электроэнергия и алюминий.
Но это уже совсем другая история…
Елена Калинина, директор музея:
– Ангарцы всегда жили зажиточно, не голодали. Потому что много трудились, держали скот. Земля, тайга и река кормили всех, кто не ленив. За короткое сибирское лето нужно было сделать очень много – впереди полгода суровой зимы. Не подготовишься к ней – пропадешь.
Даже в военные времена Кежемский район занимал первое место по заготовкам хлеба, хотя и приравнен к районам Крайнего Севера.
Есть у ангарцев такая особенность характера: на нового, незнакомого человека они сначала смотрят с настороженностью, присматриваются. Но если видят, что человек хороший, работящий, то прикипают к нему всей душой, он становится как родной. Для гостя на стол выставляется все самое лучшее. Помню, у бабушек и дедушек была такая особая кладовка – под замком, где зимой хранилось все самое вкусное – замороженные пироги, котлеты, пельмени, хорошая рыбка. Нас туда не пускали: «это для гостей».
*Поплавень – сплавная рыболовная сеть; кибас – грузило для сети, обернутое в бересту; цевка – поплавок из бересты (ангарский говор).
