12 декабря 1993 года на всенародном голосовании была принята Конституция Российской Федерации – основной документ нового государства, возникшего на обломках СССР. О том, как мучительно рождалась новая государственность, написано много. И частью этого становления стала борьба за право писать Конституцию страны.
Можно быть сторонником или противником того или иного общественного деятеля, но суть любой революции в том, что это катастрофический процесс обрушения старого. И нужно очень быстро принимать решения, чтобы не оказаться под обломками прежнего мира.
На обломках империи
Разработка новой Конституции России началась еще в последний год существования СССР. Однако процесс тормозился тем, что сотня человек, входившая в состав так называемой Конституционной комиссии, не могла определиться в выработке общих подходов. Достаточно сказать, что председателем комиссии был назначен Борис Ельцин, а заместителем – его будущий непримиримый противник Руслан Хасбулатов. Помимо этого, все многочисленные поправки вносились в текст действующего Основного закона РСФСР.
Разумеется, попытки внести капиталистические новации в текст Конституции социалистического государства ни к чему хорошему привести не могли и не приводили. Между тем после краха Советского Союза остро встал вопрос: что делать дальше? Одно цеплялось за другое: без новых законов невозможно было запустить новые экономические механизмы. А их отсутствие порождало правовой вакуум, ведь законы рождаются из практики, а не из пальца.
В этой ситуации требовались быстрые решения и твердость в их осуществлении. Карт-бланш Съезда народных депутатов РФ (а тогда это была верховная форма власти в России) на эти решения получил Борис Ельцин. Фактически это была почти диктаторская власть. И первый российский президент воспользовался ею в полной мере, запустив маховик шоковой терапии.
Результаты ужаснули и значительную часть населения, и большинство народных депутатов России, которые на очередном Съезде в декабре 1992 года выразили недоверие команде реформаторов. Начался политический кризис, завершившийся вооруженным столкновением ветвей власти, победой Ельцина и роспуском Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ.
За два месяца
Стоит напомнить, что одной из причин перехода конфликта в стадию вооруженной борьбы стал указ президента от 21 сентября 1993 года «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», упраздняющий Съезд и Верховный Совет. В этом же указе установлен срок подготовки новой Конституции – 12 декабря 1993 года. Иначе говоря, на весь процесс подготовки и принятия нового основного документа страны Борис Ельцин отвел два с половиной месяца! И, несмотря на кровавое противостояние октября, этот срок был выдержан.
Зачем нужна была такая спешка? Ну, во-первых, подготовка нового текста продолжалась с 1990 года, и хотя она не завершилась полным успехом, все же было наработано огромное количество материалов. Во-вторых, президент создал специальный орган – Конституционное совещание. Его основное отличие от огромной и малоэффективной Конституционной комиссии в том, что в президентском органе работали единомышленники. Собственно говоря, вся разработка велась под руководством трех профессоров-правоведов: Сергея Алексеева, Анатолия Собчака и Сергея Шахрая. Все трое – убежденные сторонники реформ. Кстати, они включили в текст основного закона многое из того, что было наработано в Конституционной комиссии.
В-третьих, принятие новой Конституции было необходимо, чтобы закрепить результаты победы Ельцина над оппозицией и консолидации общества.
Наследие социализма
Противники «ельцинской» Конституции зачастую говорят о том, что она писалась едва ли не под диктовку американцев. Действительно, в подготовке документа принимали участие иностранные правоведы. Однако они выступали лишь в качестве экспертов, оценивающих правовую состоятельность фрагментов уже готового текста.
Сторонники же социалистического выбора ставят в укор «ельцинской» Конституции то, что из нее были выхолощены все завоевания социализма.
На самом деле это далеко не так. Дело в том, что конституции СССР и других стран «народной демократии» серьезно изменили подход к конституционному процессу и в странах «капиталистического выбора». Советские конституции впервые включили нормы об основах общественного строя и социально-экономических правах человека. Эти положения после Второй мировой войны вошли в основные законы некоторых капиталистических стран, а там, где не были включены, подразумевались. Речь идет о социальной справедливости и социальной роли частной собственности, о гарантиях интересов трудящихся.
И наиболее полно эти положения представлены именно в российской Конституции. Например, закреплен принцип не только светского и демократического, но и социального государства. Зафиксированы нормы равенства всех видов собственности, свободы труда. Запрещены монополизм и недобросовестная конкуренция. Определено такое основополагающее понятие в сфере защиты прав трудящихся, как минимальный размер оплаты труда (МРОТ).
Вектор движения
Таким образом, наш основной документ оказался наиболее современным с точки зрения тенденций развития общества. Можно ожидать, что его положения не только с течением времени станут стандартом при подготовке и изменении основных документов других стран, но и получат дальнейшее развитие. Кстати, оно уже очевидно, по крайней мере в России. Такие понятия, как «социально ориентированная рыночная экономика», «социальное партнерство», «социальная ответственность бизнеса», пока не включены в Конституцию, но де-факто становятся нормой. Для любой солидной компании социальная составляющая – один из основных показателей деятельности. Более того, существование крупной, но социально безответственной компании в сегодняшней России вообще представляется проблематичным. И это радикально отличается от тех, в общем-то, недавних времен, когда те же компании по максимуму избавлялись от своей ответственности перед обществом.
А посему в преддверии очередной даты принятия российской Конституции, пусть и не круглой, стоит подчеркнуть, что при всех своих недостатках (а они, конечно же, есть) она сохранила главный принцип: «Государство для человека, а не человек для государства».
