Почему человек, едва начавший жить, решается заглянуть в бездну? Что может стать причиной боли, настолько сильной, что хочется ее прекратить любым способом? Почему подростки добровольно уходят из жизни? И существуют ли способы остановить их на краю? На все эти вопросы корреспонденту газеты «Наш Красноярский край» отвечает один из самых авторитетных красноярских психологов Борис ХАСАН.
– Какие изменения в общественной жизни могут повлиять на решение подростка совершить самоубийство?
– Речь идет о колоссальном разрыве между поколениями. Преемственности, когда дети воспринимают родителей в качестве хотя бы какого-то образца, сейчас нет. То, что раньше было реальным стержнем для личности – семья, – находится в полуразрушенном состоянии.
– А в чем причины кризиса семейных отношений?
.jpg)
– Это можно объяснить тем, что – пардон, я сейчас объясняю не как журналисту, а как женщине, – вы обрели слишком большую самостоятельность. Раньше семья удерживалась за счет зависимости. Женщины представляли себе: если сейчас трудности с мужем, то последствия и риски развода настолько серьезные, что лучше потерпеть. И через некоторое время супружеские отношения приходили в норму, а все, что представлялось невыносимым, оказывалось блажью. Этот ресурс – семья – заведомо был дорогой.
– Получается, сейчас он подешевел?
– Да. Женщины думают иначе: «Ну, уйду от мужа. И что? Сама справлюсь». Появились «быстрые» разводы. Появились дети, которые живут в «инвалидных» семьях (там, где не хватает отца или матери). Появились так называемые сетевые семьи. Когда у ребенка есть папа с женой, мама с мужем. И живет то там, то здесь. А на самом деле – находится в подвешенном состоянии. Для детей это настоящая катастрофа.
Так устроен мир
В нашей стране сейчас жизнь устроена таким образом, что и взрослые часто не могут найти смысла в происходящем. Молодому человеку тем более трудно уложить в голове: почему кто-то голодает, а кто-то покупает футбольные клубы? Подросток получает от взрослых объяснение: «Все нормально, так устроен мир». Кем устроен? И с какой стати он должен ориентироваться на тех, кто все так глупо организовал?
– Впервые такой разрыв между поколениями в нашей истории произошел в Европе в 60-е годы. Тогда послевоенная молодежь сказала родителям: «Что вы знаете? Про атомную бомбу? Про Вторую мировую войну? Про геноцид? Что вы ничего не можете поделить и просто уничтожаете друг друга – это и есть ваша мудрость? Это и есть то, что мы должны повторить следом за вами?» Поколение, которое росло в 90-х годах и которому сейчас рассказывают: «А мы-то вот в советские времена…», ответит точно так же.
– Как родителям себя вести, чтобы уберечь ребенка?
– В наше время нет и быть не может никаких непререкаемых авторитетов. Правда, можно держать ребенка в черном теле, условно говоря, пороть и так далее. Такой подход – по поддержанию очень сильной зависимости – работает. Однако в этом случае можно вырастить слабую личность. Беда в том, что эта мощная опора рано или поздно обязательно обвалится. И когда исчезнет единственное, на чем держался человек, это может стать причиной суицида.
– Реально ли стать опорой, но без зависимости? Воспитать сильную личность, но без давления на нее?
– Опорой можно стать, только если кто-то зависит от вас. Возьмем вас – вы же тоже зависимы. У вас есть папа, мама, друзья, работа. Другое дело, что нужно уметь балансировать на этой тонкой грани: не быть деспотом, но при этом оставаться образцом. Но кто может знать, как именно это сделать… Знал бы прикуп – жил бы в Сочи. Все зависит от того, какой у нас опыт, как мы относимся к событиям жизни.
Один молодой человек рассказывал: он был воспитан полоской света под дверью кабинета его отца. И в этом образе – отчетливая психологическая опора. Хотя на самом деле это значит – отец не ходил с ним в зоосад и в цирк. Но ребенок видел эту полоску света и знал, что его отец занят очень важными делами. И в этом – его гордость и ощущение силы.
Три кавалера
Беда может произойти, если человек находится в конфликтной ситуации. Подростки в этом случае особенно уязвимы. Борис Хасан приводит в пример ситуацию с финансовыми пирамидами:
– Мы проводили исследование, как люди туда попадают. Оказалось, в тот момент все они переживали какую-то сложную ситуацию.
Подростковый возраст – это время риска. Появляются различные зависимости: игровая, наркотическая, алкогольная, сексуальная. Некоторые молодые люди начинают исследовать границы жизни и смерти. Например, многие мальчики «играют» в частичное удушение. Иногда заигрываются…
– Чтобы человек не начал искать опору в этих вещах, каким образом это профилактировать?
– Если у подростка узкий репертуар интересов и ценностей, он становится уязвим. Если в жизни один смысл, то его исчезновение означает конец существования. И это настолько больно, что хочется прекратить любыми способами.
Если ребенок сосредоточился на чем-то одном, это опасно. У одной моей знакомой подросла девочка. Я спрашиваю: «Кавалеры есть?» Оказалось, есть – один. Но этого мало. Должно быть три. Три – это значит, что родители ничем не рискуют. Если ухажер один, могут начаться настоящие сексуальные отношения. В этом возрасте они всегда катастрофичны. Драма первой любви давно описана. Но если все переживания сосредоточены на единственном объекте, она может превратиться в трагедию.
И помните: помочь при несчастной любви возможно. Помню, я сам был безответно влюблен и переживал все это просто катастрофически. Выручил даже не родитель, а друг. Он сказал: «Принцессы на горшок не ходят. Если она принцесса, представь ее на горшке». Я дня три боролся с этим сильным образом, но безуспешно. И безответная любовь прошла.
Поэтому компаний у подростка должно быть две как минимум. И вообще, чем больше друзей и интересов, тем лучше. Однако непременно нужно узнать, что это за интересы, что является «темой» тусовки.
– Как далеко могут родители заходить в этом контроле? Могут ли они проверять личную переписку? Вламываться в комнату?
– Вы уже отвечаете на свой вопрос самой формулировкой. Слово «вламываться» не случайное. Если подросток говорит, что родитель «вламывается» в комнату, это обозначает, что он переживает разотождествление с отцом или матерью. Это чужие для него люди.
Даже в самом лучшем случае подростки дистанцируются от близких. Но это именно дистанцирование, а не отчуждение. Поэтому я призываю: товарищи родители, включите свою подростковость. Но при этом – без заигрывания. Если вы начнете рассказывать: «Я в твои годы делал то-то и то-то», то рискуете нарваться на вопрос: «И что? И чего ты добился сейчас?» Недостаточно просто заговорить на молодежном сленге. Близость требует особого построения отношений. С ребенком нужно поговорить, но сделать это уважительно, с пониманием.
– Как определить, что ребенок находится в зоне риска? И что делать в этом случае?
– Признаков, что ребенок находится в «разобранном состоянии», очень много. Резкая смена настроений, уход от привычных отношений. Человек, который думает о суициде, о своем решении так или иначе говорит. Но дело даже не в признаках, а в том, что их не замечают. Я могу дать родителям самый простой совет – быть внимательными и компетентными. Но ведь если они допустили такое состояние, они уже не являются такими. Поэтому первое, что нужно делать, – бежать к специалисту.
И, разумеется, необходимо выбирать хорошего психолога. Вот с этим у нас проблема. Очень много людей с дипломами, которые бреют крыжовник и выдают его за виноград. Лучше обратиться в серьезный медико-психологический центр. Их в Красноярске несколько (например, центр «Сознание», краевой Центр психолого-медико-социального сопровождения), там аккумулированы хорошие специалисты, с ежедневной практикой. Представьте, что выбираете хирурга. Нужно идти к тому, кто оперирует каждый день, и рука у него набита. В таких центрах есть не только психолог, но и социальный педагог, психиатр, невролог. Некоторые дефекты могут быть скрыты и проявиться только в подростковом возрасте – например, родовая травма. Иногда требуется не только лечение разговорами, но и прием лекарств.
