«У закона, ограничивающего курение, есть важная символическая сторона. Дело в том, что курение – это бытовая практика уходящей цивилизации… Закон связан не с медико-биологическими, а с культурными и социальными стереотипами. Они меняются быстрее, чем биология человека, поэтому риски, на которые идут законодатели, заведомая обреченность новых правил на саботаж – это признак того, что сознание планируется менять в долгосрочной перспективе».
Далее автор – профессор ВШЭ выражает стойкую уверенность: курить отучимся так же неизбежно, как приучились к благам нового витка цивилизации, банкоматам например. Короче говоря, «задышим, как задышали европейские города».
Я, в общем-то, совсем не об антитабачных мерах (на эту тему еще в прошлом году все оторвались), а о той самой уверенности, что «культурные и социальные стереотипы» сильнее вечного медицинского факта «курить вредно» и фактов вообще. Надо полагать, мытье рук перед едой и после туалета – тоже своего рода цивилизационный тренд, а не обычная гигиеническая надобность: исчезни тренд – руки мыть перестанут. И зубы чистить.
Между тем с грустью вынужден признать: автор прав.
Стремительное развитие средств массовой коммуникации демонстрирует удручающую податливость, лепкость человеческого разума, которая побеждает уже не просто доводы так называемого здравого смысла, а сами инстинкты. Достаточно сказать, что вечную мечту всего «домедийного» человечества – не голодать, жить сыто – опровергли в несколько жалких десятилетий модные журналы, прославившие фигуры типа «суповой набор» и породившие манию голода, индустрию похудания, анорексию, наконец, т. е. вещи противоестественные по сути.
При штурме городов ленинская четверка «мосты – вокзалы – телеграф – телефон» уже потеряла свою стратегическую исключительность, поскольку главные битвы разворачиваются вокруг телевизионных вышек и прочих передающих устройств. Теперь побеждают не столько войска, сколько эфирный психоз: кто его установит – тот и победил. Именно психоз (старая кондовая пропаганда с ее стремлением убеждать, пусть даже в чем-то нехорошем, – вчерашний день) способен заставить массы видеть мир вверх ногами и считать, что так все и есть на самом деле.
Более того, психоз стал неотъемлемым атрибутом вполне мирного времени, которое по степени нервной взвинченности мало отличается от немирного, поскольку ежечасные порции угроз – большей частью мнимых – старательно поддерживают в массах состояние непреходящей тихой истерики. Под предлогом борьбы за аудиторию явления единичные, экзотические, маргинальные вытесняют в массовом сознании вещи нормальные, бытийные, общепринятые. Пока не началось на Украине, мир зацикливался на положении секс-меньшинств, которых даже на «прогнившем Западе» считаные проценты; однако миллионы на этом Западе верили, что вся Россия, от мала до велика, с подъема до отбоя думает, как бы еще пообиднее обидеть геев. У нас те же миллионы уверены, что Европа в том же масштабе и режиме ломает голову, как бы их еще приголубить. Таковы, как говорил профессор ВШЭ, нынешние «культурные и социальные стереотипы», которые – и это самое скверное – окончательно вытеснили на периферию сознания массовый персонаж, у которого все в порядке с инстинктами и мозгами.
Если среди тысячи человек окажутся два радужных идиота, все внимание будет сосредоточено на них, а оставшиеся 998 как бы не существуют, даже если устраивают митинги и вообще требуют обратить внимание на свою нормальность.
Год назад у алтаря собора Парижской Богоматери застрелился французский писатель Доменик Веннер в знак протеста против узаконивания однополых браков. Поступок чудовищный, но отражающий всю степень отчаяния, которое испытывает нормальный человек, вынужденный, чтобы его услышали, прибегать к методам идиотов. Кстати, уже на другой день на том же месте, у алтаря, скакала голая баба из «Фемен».
Все это сказано к тому, что любые утверждения о нашем переходе из «уходящей цивилизации» в новую не имеют никакого веса, поскольку, из-за отсутствия того самого массового, нормального персонажа, мы ее не знаем. А то, что видим, – скучная, фальшивая экзотика.
