В советские годы он заставлял вставать стадионы своей великолепной игрой на поле, во времена развала он всеми силами удерживал на плаву родную команду «Енисей». В XXI веке он смог вернуть золото чемпионата России в Красноярск и раскрыл талант сына, который сегодня – один из лучших нападающих мира. Но мало кто знает заслуженного мастера, заслуженного тренера и почетного гражданина Красноярска Сергея ЛОМАНОВА с «человеческой» стороны.
Судьей никогда не стану!
– Сергей Иванович, тренер – та профессия, которая доставляет удовольствие?
– Это электрический стул! Иногда думаю, зачем мне это надо? Стоишь, нервничаешь, анализируешь. Я очень сложно все переношу. Сыграли не так, как хотелось бы, – кого винить? Игроков? Мое твердое убеждение: тренер не имеет права осуждать игроков перед другими. Если он винит своих хоккеистов, значит, сам такой, сам так научил, сам так игру выстроил. А вот в раздевалке все выскажу. Там особая территория, где только свои. Там и разбираются все моменты.
– А вы бы сами могли судить матчи?
– Я? Никогда бы не пошел. Ни в российском чемпионате, ни в любом другом судить не хочу. Я не видел ни одного выдающегося спортсмена, который стал бы судьей. Очень большая ответственность. Человек со свистком решает судьбы людей. Он может одним действием перечеркнуть карьеру тренеру или игроку, сломать чью-то жизнь.
– Под столом у вас лежат коньки. Катаетесь? Вы еще можете составить конкуренцию молодым?
– Промчаться на скорости не могу, а вот удар у меня получше многих. И это все идет из детства. У сегодняшних игроков не хватало клюшек в 8–10 лет. Времена были такие, что тебе дали одну клюшку родители и сказали беречь, другой не будет. Хоккей с мячом тогда был под крылом Красмаша. Я вообще себя без клюшки во дворе не помню. Валенки, шапка-ушанка, варежки большие и клюшка в руках. Мы пропадали все свободное время на улице. Мой брат Виктор уже занимался в детской школе, ему выдавали клюшки. И не одну-две, а пачками. В кладовке были залежи. Я ломал одну, брал другую. И тренер потом в школе очень много внимания уделял именно удару. У меня очень хорошо получалось отправлять мяч в «девятку», а он ругал. Когда мяч летит высоко, его может поймать хороший вратарь, а если над самой землей, сантиметрах в 25 надо льдом, – практически невозможно. Ноги ниже, руки выше. Вот мы и тренировали этот удар на определенной высоте, до автоматизма. Я и сегодня его исполняю виртуозно. Никто из парней им не владеет, не научили в свое время.
– Если начали о детском спорте говорить, «Енисей» – одна из немногих команд, которая опирается на своих воспитанников. В чем секрет детской школы?
– Мы действительно опираемся на своих игроков. У нас на сегодняшний день ситуация очень хорошая. Ребята 1992–1994 г. р. – все чемпионы мира. Они в 22–23 года уже будут игроками серьезными. Плюс они через национальные сборные по своему возрасту все прошли. Но даже в такой ситуации у нас все равно есть проблемы с тренерскими кадрами. Это вечная, наверное, проблема во всем российском спорте. Мальчишки же идут на личность, а не на учителей физкультуры (я говорю о специализированных детских школах, где готовят спортсменов). Пришли бы в детские школы Ростовцев, Медведцева, Сайтиев, Ломанов – это личности, авторитетные люди, вся жизнь в спорте, они могут научить и быть большим примером для детей. К сожалению, не идут. Зарплата начальная – шесть тысяч рублей. Ну кто за такие деньги из великих пойдет? Вот и устраиваются кто куда может, бизнес, другие структуры. Даже я в команде мастеров сколько отработал, у меня нет педагогического стажа. Если я сейчас пойду в детскую школу – я «сяду» на шесть тысяч рублей.
– Смогли бы работать детским тренером?
– Я? Смог бы. Однозначно. Набрал бы группу человек 20. Мне нравится с детьми общаться. Я помню своего первого тренера. Мне с ним очень повезло. Поздняков Валерий Филиппович. Выгонял он меня раза четыре. Характер у меня был сложный, спорил, по-своему делал. Прямо так и говорил: «Иди отсюда!» Мне 15 лет было. Перед поездкой на всесоюзные соревнования опять поругались. Я любил обтачивать клюшки, как это делали во взрослых командах, а он запрещал. Увидел и выгнал меня. Я несколько дней ходил кругами около площадки, ждал, что позовет. Я же лидером был в команде. Перед самым отъездом уже спросил: «Понял, что был не прав?» – «Понял». – «Поехали».
– Была ли идея создать частную «Школу Ломановых»?
– Идея была. Частную или государственную – не так важно. Но без поддержки сверху, от властей, это невозможно. Элементарный вопрос – где лед брать? И на него нет ответа. А тренировать можно. Я думаю, с Серегой мы могли бы многое дать детям.
Ломановы не остались в «стране чудес»
– Вы говорите, что ваше хобби, ваша работа и ваша жизнь – хоккей. Вас семья не ревнует к нему?
– Я втянул туда сына. (Улыбается.) Сейчас трудно поверить, но были сложности с тем, чтобы он начал играть. Серегу напугали совсем маленьким. Когда он пришел сюда в школу, его заставили отжиматься, приседать, по трибунам бегать, и ему это страшно не понравилось. Но я сам понимаю, что детям надо игру создавать, а не напрягать их физически. Когда ему было 9 лет, мы переехали в Швецию и попали в «страну чудес». Все есть, компьютеры даже – у нас-то тогда этого ничего не было. И там уже обманом завлекал в хоккей.
– Нет желания на старости лет уехать в Швецию?
– Нет. Те, кто в 20 лет уезжает, те могут остаться и жить там. А я вернулся… Я до Швеции был скромным человеком. Всегда сидел молчал, от ТВ прятался, от прессы бегал. Уехал в Швецию на шесть лет. Вернулся, друзья меня не узнали. Что с ним случилось в этой Швеции? Я начал болтать без устали, балагурить. До игры за границей я никогда не думал, что буду тренером. Молчащий тренер игрокам не нужен. Почему изменился? Видимо, не хватало общения. Очень ждал Серегу со школы, потому что надо было хоть с кем-то говорить. Я специально спать ложился часа в четыре ночи, все фильмы пока посмотрю, почитаю. Встаю в час дня, жду Серегу. Мы с ним на футбол, хоккей, теннис. Мне надо было кому-то эмоции отдавать.
– Заговорили по-шведски за годы выступления там?
– Нет. Я понимал все, а сказать сложно. Те люди, которые со мной часто общались, они меня понимали. Серега надо мной всегда смеялся, когда я давал интервью на шведском. Он-то там школу окончил, прекрасно владел, да и сейчас говорит.
– Сергей Иванович, откройте тайну, где отдыхают Ломановы?
– Отдыхать особо некогда. Летом люблю бывать в Испании. Прошлым собрался и уехал один. Юбилей для меня стал большим стрессом. Я вообще его праздновать не хотел. Но нельзя. Меня так колотило неделю до мероприятия и в сам день, а 23 мая я стал такой расслабленный, все закончилось, я сел в самолет и улетел в Испанию на целый месяц. Мне нравится эта страна. Я начал посещать, когда еще в Швеции играл. Клуб отправил отдохнуть на Мальорку. Как сейчас помню… В Турцию съездил и больше туда не хочу, особенно когда в отеле «все включено». Не надо мне этого. Когда свои платишь, то следишь за тем, что ешь, а так съедаешь что надо и не надо. Я ненавижу халяву. Куда бы ни шел, все равно что-нибудь да ухватишь съедобное, лишние килограммы. А потом как это все сбрасывать?
– Есть традиция у Ломановых собираться всей семьей?
– Только на Новый год. Дочь Лена в Москве, часто приезжает, работает тоже в спорте. Занимается организацией мероприятий. С Серегой мы постоянно видимся на тренировках. С внуками Катей и Сашей меньше удается общаться.
– А почему с внуками редко видитесь?
– Потому что родители у них хорошие. Серега сам успевает наскучаться по семье, пока мы ездим. Проводит время с детьми. К нам иногда Катю привозят ночевать, а Сашу еще не оставляли.
– Внуки – спортсмены?
– Катя художественной гимнастикой занимается, а Саша еще маленький, полтора года всего. Но Серега ему уже и клюшку пластмассовую купил, ворота маленькие, мячики. Уже чего-то пытается забивать.
«Да пропади она, эта рыба!»
– Вас можно встретить в кинотеатре?
– Нет. Не хожу. Не люблю бывать в людных местах, не испытываю удовольствия, когда узнают. Может быть, это воспитание советское. Смотрю на молодых спортсменов, они другие. Им, наоборот, нравится, когда автографы берут, а мне некомфортно. Но бываю иногда в театре.
– А магазины?
– С магазинами та же проблема, что и с кинотеатрами. Стараюсь вообще не заходить. Если уж сильно надо, то в какой-нибудь тихий, где народу поменьше.
– Хобби есть? Рыбалка, охота…
– Хоккей – мое хобби. Я не увлекаюсь ни охотой, ни рыбалкой. Как-то раз Ануфриенко вытащил меня на рыбалку по Енисею до Казачинского. Я молодой еще был, играющий. На моей «Волге» и поехали. Ануфриенко-то любитель, а у меня после той рыбалки отрубило вообще к ней всякую охоту. В шесть утра поехали, а домой я пришел только в семь вечера и есть хотел неимоверно. Я весь день в воде в сапогах проходил. Да пропади она, эта рыба! Я уж думал, все, уходим, а он снова орет: косяк вижу. Наловили. Сварили уху из комарья. Я после этого решил, что не поеду больше. А вот в Швеции как-то был на подледном лове, вот там понравилось. Я поймал рыбу, «лас» называется по-шведски, не знаю, как по-русски. Тогда я, как говорят рыбаки, «затравился» над лункой, меня оторвать не могли. Наверное, было бы хобби, если бы время было… а его нет, тренировки, поездки, матчи, надо и игру отсмотреть, и анализ сделать, и собрание провести. Теории у нас очень много.
– Живете в городе или за городом?
– Сейчас в городе. Хотя могу жить и за городом. Но мне пока там тяжело. Приезжаешь – и тишина. Воду включаешь, а она как отверткой жужжит. Там все здорово. Но, сколько бы ни находился, все равно тянет в город. Друзья говорят, надо два года, чтобы привыкнуть. Если придерживаться этой теории, то со следующего года я уже смогу там жить.
– У Ломановых есть грядки?
– Кабачки выращиваем. Люблю очень. Цветы насажены. А грядок нет. У нас только в этом году более-менее хорошо стало, чисто, строились же. Сейчас уже ландшафт, много травы. В футбол на ней гоняем. Внуки на велосипедах ездят.
– Вы любитель бани?
– Не такой любитель. Раз в неделю… На даче… Опять же баня разная может быть. У меня и финская, и русская есть. Люблю джакузи. Лежишь, телевизор смотришь. И все равно думаешь о хоккее… Не могу отключиться. Домой прихожу, даже если фильм смотрю, в голове процесс идет. Хочется создать что-то новое, интересные моменты прокручиваешь. Нюансов тысячи, и все их надо донести до игроков, найти нужные слова. Надо, чтобы было интересно всем.
– Какие фильмы смотрите?
– Мы часто смотрим фильмы, когда едем куда-то. Я люблю старые. Последний просматривал «Не может быть», играл Пуговкин. Пересматриваю часто с Яковлевым, Мироновым, Моргуновым, Вициным. Я как-то познакомился с Моргуновым и Вициным. Тогда на все советские крупные турниры приглашали артистов. В Сыктывкар к нам их и отправили. Моргунов, кстати, оказался совершенно нормальным человеком, а не громилой. Я его спрашивал: как эффект достигался? Майки на него маленькие подбирали, вот и казался огромным. А Вицин все время алкоголиков играет, а сам ничего не пьет. «Кому бы чего, а мне бы клюквочки!» Великие люди. Я за свою жизнь советскую очень многих знал. И космонавтов, и актеров, и певцов.
– Можете перед телевизором целый день пролежать?
– Могу. Иногда бывают дни, когда есть настроение. После перелетов, наложений, недосыпа устаешь очень. Могу лечь и смотреть фильмы.
Я б в политики пошел…
– Нет желания уйти в политику?
– Был я там уже в начале 2000-х. А куда деваться? Ты руководитель команды. Тебя финансируют город, край. А я очень сильно хотел сохранить команду.
– Это же не была серьезная попытка стать политиком?
– Политикой я вообще не занимался. Я поддерживал людей, которые поддерживали команду. Я в ней не понимаю. Зачем мне туда идти? Но со всеми практически руководителями города и края удавалось найти общий язык. Петр Иванович – много лет работал. Александр Лебедь и его соратники. С Хлопониным после возвращения сели, поговорили – сложились классные отношения…
– Но ведь вы были депутатом городского совета?
– Был. И мне совсем не понравилось. Много там влиятельных людей, у каждого – свои интересы. Надо было лавировать. И я понимаю, как ни проголосуй, все плохо. Я проголосовал за одного, вроде и поступил честно, а на душе было так, как будто меня облили чем-то. В итоге сказал, что ухожу. Собрался и пешком из горсовета пошел на стадион. Больше я не ходил на заседания.
– Времена изменились. Сейчас пошли бы, например, в Законодательное собрание?
– Я бы пошел, если бы это пошло на пользу. Я знаю многое в спорте, знаю, что надо. Опытом надо делиться, мы другими глазами смотрим на проблемы, изнутри. Я знаю, как развивать спорт от массового до профессионального, как детей привлекать, как из них растить чемпионов. Я, кстати, за одномандатников. По спискам мне не нравится.
Своих на шведов менять не собираюсь
– «Енисей» – это та команда, с которой хочется работать и работать?
– Может быть, раньше можно было хотеть чего-то другого… а я прожил всю жизнь здесь, отдал всю жизнь этому городу и этой команде. Знаю все традиции наши, идеологию клуба. У нас как происходит: выиграл тренер – молодец, проиграл – убирают легко. А вот смотрю английский чемпионат по футболу. Фергюсон работает 20 с лишним лет, он знает, кого подбирать из игроков именно под стиль игры и идеологию. Мне тоже хочется здесь работать. Но хочется, конечно, чтобы хотение было взаимным. Если «Енисей» является гордостью города, края, хотелось бы, чтобы и город, и край работали совместно на команду. А руководители вправе ставить задачу команде.
– С чем это связано? Неужели никто не требовал чемпионства?
– Мы все хотим побеждать: и болельщики, и руководители города и края, и тренеры, и игроки. Для этого надо очень много работать. Бывает, чтобы сейчас достичь результата, нужен всего один игрок на усиление, но уровня сборной. У нас никогда не было такой возможности. Хотя, не скрою, хотели. Из Швеции присматривали. Подсчитали стоимость. С налогами игрок обойдется в разы дороже, чем изначально. Конечно, можно было сиюминутное решение принять и на один год взять, но это время хороший домашний парень отсидит на скамейке без практики. Я за то, что пусть не сразу результат и лучше молодой играет этот год, на следующий год он может стать лидером.
– Довольны ли вы составом команды в этом году?
– Состав? Сложно сказать. В этом году клубы усилились серьезно. Хабаровск, например. Если говорить о нашем составе, хотелось бы еще одного нападающего уровня Сереги или Артема. Необходим игрок, который способен и пас вовремя грамотный отдать товарищу, и реализовать момент, когда он создан. «Бортовые» хотелось бы, чтобы сильнее играли. Комбинационные действия все зависят от бортов, оттуда начинается атака. У нас Иван Шевцов сейчас набирает обороты, он нахальный по-спортивному, не боится никого. Но опять же важно, кто у игроков был детский тренер. Чтобы из игрока вырос мастер, надо дать ему почувствовать уверенность. У каждого есть ошибки. Юра Викулин никогда не вырос бы в одного из лидеров, если бы в самом начале я начал сажать его за промахи в запас. А я ему сразу сказал: «Ты играй, не бойся, не заменю». Пусть ошибаются, учатся. Я равнодушия никому не прощу, а ошибки – это поправимо. Только надо больше разговаривать с игроками, объяснять, но не давить, тогда и дело пойдет.
– Сергею бы доверили в будущем команду?
– Да. Серега смог бы тренировать. Он склонен к анализу. Я его с малолетства заставлял анализировать. В 9 лет купил ему камеру, записывали его тренировки и игры. Заставлял искать собственные ошибки. Я ему говорил – у тебя 10 ошибок. Сидит, ищет. 9 нашел, десятую не видит. Перематывает, пересматривает, может часами искать, пока не закричит: «Папа, я нашел ее!» Серега читает много специальной литературы. Смотрит трансляции футбола и хоккея. Мы часто обмениваемся мнениями о той или иной ситуации, рассуждаем.
– Какие у вас планы на ближайшее будущее?
– Я никогда не планирую.
– Вообще?
– Не так выразился. Планирую, но никогда не высказываюсь. Потому что все высказываются: мы хотим занять первое место, второе, пятое. Ставят задачи. А никто не говорит о том, что это ж спорт. Я суеверный человек, как и большинство спортсменов. Я считаю, можно сглазить. Когда говоришь о результате, вылетают травмы разные, проблемы неожиданные и ненужные совершенно, поэтому лучше молчать и тихо делать свое дело. Всегда ставим задачу – выиграть в каждом матче. А потом уже посчитаем, что получилось, на каком месте мы находимся.
Самое главное при этом – качество, обучаемость. Чтобы команда была обучаемая и из каждого матча выносила самое лучшее. Даже если поражение, все равно это тоже результат, есть что анализировать, разбираться, в чем ты сегодня уступил. Не помню себя, чтобы я где-то в интервью сказал, что мы планируем стать чемпионами или еще что-то. Внутри я, конечно, планирую и считаю. Тот же Кубок мира, я внутренне всегда хожу и мечтаю его выиграть. Когда ты мечтаешь, анализируешь, представляешь, это материализуется, воплощается в жизнь. Произнеси вслух раньше времени – у тебя ничего не получится.
