Если вдруг все смешается, как в доме Облонских, надо взглянуть на такие семьи… Константин и Анна узнали друг о друге через сайт знакомств, и уже спустя несколько дней после первой встречи он представлял ее знакомым как свою жену, а она не возражала, хоть и не думала, что все так быстро произойдет. Через год у них уже была общая фамилия – Сытовы.
Теперь у них четверо детей. Старший, Иван, учится в седьмом классе, обаятельный подвижный парень, увлекается регби; второклассник Дима занимается плаванием, любит петь, играть на синтезаторе и вообще, по маминым словам, «восхищает своими способностями»; шестилетний Леня танцует брейк и изучает китайский, а десятимесячная Маша пока восхищает самим фактом своего существования.
Константин – автоэлектрик, добытчик и в полном смысле слова глава семьи. Анна – педагог и логопед-дефектолог, мать и хранительница очага. Семья дружная, активная, ходит в походы, путешествует, вместе делает домашнюю работу. Есть у Сытовых свои традиции (опять же цитирую Анну): «поцелуй во все кармашки перед выходом, ежедневные беседы и сказки перед сном, семейный просмотр кино раз в неделю и новая традиция – семейный круг, который мы называем планеркой…»
Остается только сделать пояснение к вышеописанной картине, немного похожей на праздничную открытку. Средний сын имеет особенности развития (аутизм), сама Анна – инвалидность по зрению. Та картина – абсолютно правдивая, но она результат огромного ежедневного труда, самоотдачи, веры в себя, в «тех, кого приручил». И – по умолчанию – любви.
Анна рассказывает…
Разговариваем с Анной в небольшом кафе в микрорайоне Солнечном – там живут Сытовы. По ходу рассказа она упомянет, что ее собственная, от рождения, проблема со зрением не является непреодолимым барьером:
– Читать трудно, но в остальном ориентируюсь. А теперь еще сама себе говорю: хорошо, что родила дополнительные глаза. Едет автобус – всегда могу спросить у детей, какой номер…
Рождение второго ребенка стало началом истории, в которую она сперва не хотела верить.
– Он сильно травмировался при родах, и я как педагог, который сталкивался с подобными ситуациями, думала: возможно, будет некоторая задержка речи, психического развития. Знала, что нужно будет ему помогать, и помогала с самого раннего возраста. Когда в конце концов выяснилось, что это аутизм, я не была к этому готова – знала о нем только теоретически, но в моем ближайшем окружении таких детей не было. Думала: вот сейчас скупим все таблетки мира, пройдем все терапии, посетим всех специалистов-волшебников, наизнанку вывернемся, но найдем выход. Муж так же, как и я, считал, что все будет в порядке, срывался с работы, возил сына куда нужно… Но годам к четырем поняла, что диагноз окончательный, и даже при самой лучшей реабилитации отголоски болезни все равно останутся. Тогда и пошла оформлять сыну инвалидность. Финансово стало проще, появилась бесплатная реабилитация, возможность вкладывать освободившиеся деньги в дополнительное лечение. Теперь самый трудный период позади, и кажется, что это было очень давно и не со мной. А до того временами подступало отчаяние, бывали моменты, когда я не верила, что можно что-то подтянуть и исправить, даже если специалисты убеждали в обратном. Но муж верил всегда.
– Как восприняли эту ситуацию ваши знакомые, друзья, родственники?
– Родные нас очень поддерживали. Моя мама особенно. Она из тех людей, которые всегда там, где больше болит. Мама оставалась с другими детьми, когда мы ходили по реабилитациям, и даже когда я в санаторий уезжала, а младшему было полтора года… Что касается знакомых, то с ними я почти перестала общаться, потому что не хотела показывать свою боль. К тому же к нам нельзя было, как раньше, просто прийти в гости, потому что ребенок постоянно кричал, плакал, да и мы сами перестали ходить по гостям. В итоге я общалась только с мамами таких же особенных детей – нашла сообщества в интернете, чтобы брать оттуда внутренний ресурс, иметь представления о нашем дальнейшем пути. Когда видела, что у других ребенок становится старше и проблема сглаживается, у меня появлялся свет в конце тоннеля. А из друзей остались только единственные, они сами продолжали с нами общаться. Остальные ушли. Это вовсе не значит, что они плохие люди – они просто не знали, что делать в ситуации, а других общих точек соприкосновения не осталось.
– Но все же вы ведете очень активный образ жизни, в походы ходите…
– Понимаете, многодетная семья сама по себе маховик, который будет крутиться независимо от того, кто и чем болен. К тому же я считаю, что походы сыну на пользу. Идем на Есауловскую петлю, он кричит всю дорогу, но там покачается на качелях, и ему будет хорошо. Потом будет спрашивать, когда снова пойдем. Муж всегда в таких вещах меня поддерживает. Даже не спрашивает, зачем, к примеру, мне нужно сено в феврале…
– А зачем?
– Делать чучело Масленицы. Так сложилось, что общественные места какое-то время нам были недоступны, сын очень плохо переносит большие скопления людей. Поэтому мы не могли поехать, скажем, на Масленицу в Сухобузимское – сами устраиваем проводы зимы, сжигаем чучело. Так и с другими праздниками.
– Эта история изменила вас?
– Очень сильно. Я стала гораздо осознаннее смотреть на жизнь. Кажется, если бы у меня было четверо детей и все ровненькие, я бы более посредственно относилась к их воспитанию. Когда начали вскрываться особенности у среднего сына, я поняла, что и старшему нужно уделять больше внимания. Он очень умный мальчишка, но невероятно подвижный, постоянно «на люстре висящий»… Кроме того, более внимательно стала относиться к беременности. Если сталкиваешься с тем, с чем столкнулась я, начинаешь понимать, что твое собственное здоровье – это очень важно.
– Анна, что бы вы посоветовали семьям, оказавшимся в такой же ситуации?
– Однажды детский врач сказал мне: живи сегодняшним днем, не думай, что будет с твоим ребенком через пять или семь лет. В данную секунду это вообще неважно. Смотри на то, какой он сегодня. Не сравнивай его с другими детьми. Сравнивай его сегодняшнего с ним вчерашним. Смотри на его личную динамику, вспомни его полгода назад – и поймешь, что у него есть успехи. А сравнивать со сверстниками – это утопия и путь к депрессии.
Пояснение к заголовку
Это строка из стихотворения Анны, вошедшего в ее недавно опубликованный сборник «Обнимаю». Поэзия, говорит она, это моя личная терапия, и стихи пишутся «как раз для таких мам, как я».
Мне говорили, что достойна я наград,
Мне говорили, что во мне так много силы,
И каждый находил, что мне сказать.
Я слушала и от бессилья выла.
Вы знаете, я тоже б не смогла,
И слезы градом там, где неуместно.
В один момент сгорела я дотла
И, словно феникс, вопреки воскресла.
Воскресла, чтоб заботиться, растить,
Ведь смысла не было в моей внезапной смерти.
Жизнь не угаснет, если есть кого любить.
И здесь, пожалуйста, мне на слово поверьте.
