2 февраля 1943 года закончилась Сталинградская битва. Сказано о ней очень много, однако споры продолжаются до сих пор, и, видимо, будут продолжаться. Например, можно встретить широкое разнообразие данных о потерях – от полумиллиона с каждой стороны до двух миллионов у РККА и полутора сотен тысяч у противника…
Опытный взгляд, конечно, отличит идеологическое происхождение цифр от научного. К примеру, еще сравнительно недавно, когда господствовала мифологема «завалили трупами», встречалось и такое, что на одного убитого вражеского солдата приходилось почти 11 наших, следовательно, военные потери Германии составляли 200 с небольшим тысяч, и еще тысяч по 50 у ее союзников. С таким абсурдом приличные историки устали спорить, да и сами его производители тоже, по всей видимости, устали…
Но по поводу итогов и значения Сталинграда таких разительных разночтений нет. Большинство из нас знает еще со школьных лет, что победа на Волге стала «началом коренного перелома в Великой Отечественной войне» – то же самое, по большому счету, говорят и наши враги, только с грустью, плохо скрываемой…
Начало перелома дало первый и самый явный успех – враг не закрепился на Волге, не вышел по ней к нефтяным месторождениям Каспия, которые дали бы ему возможность продолжать войну с новой силой и удвоенным ресурсом.
План штурма Иркутска и Красноярска
Однако был у Сталинграда еще один «побочный эффект», о котором из непосредственных участников битвы знали, возможно, лишь единицы. Во-первых, зашаталось и начала рушиться сама конструкция гитлеровской коалиции – Румыния, Венгрия, Италия стали искать возможность выхода из войны (итальянцы вскоре ее нашли), во-вторых, наша победа заставила Турцию отказаться от нападения на СССР, которое планировалось весной 1943 года, а в японском генштабе положили под сукно план Сибирского похода – последний для нас наиболее интересен.
План под названием «Кантокуэн», или «Особые маневры Квантунской армии», был разработан в начале осени 1941 года и предполагал нападение на наш Дальний Восток после взятия немцами Москвы. 3 декабря 1941 года была издана директива императорской ставки, в которой ставилась задача Квантунской армии:
В соответствии со складывающейся обстановкой осуществить усиление подготовки к операциям против России. Быть в готовности начать боевые действия весной 1942 года.
Если посмотреть на сохранившиеся карты, нападение предполагалось с территории марионеточного государства Манчжоу-го в нескольких направлениях: удар первой группы войск направлялся на северный Сахалин, который в то время принадлежал нам только наполовину, а также в район Хабаровска и Владивостока; две другие группы, двигаясь через Монголию, захватывали Иркутск, затем Красноярск, после чего продвигалась в Центральную Сибирь. Все, включая союзников СССР, пребывали в уверенности, что поход состоится – разночтения были только в его дате. Однако все пошло не так: Москва немцам не досталась, и битва за столицу хоть и потребовала сибирских дивизий, но вовсе не оголила оборону восточных рубежей.
И вообще надо отдать должное военному чутью высших японских штабистов – они просчитали подлинные возможности Гитлера и, когда мы победили в Сталинграде, уже не заикались о Сибирском походе.
А после Курской дуги, которая, как известно, стала завершением коренного перелома, начавшегося на Волге, генштаб императорской армии вместо плана нападения, напрочь забытого, начал разрабатывать план обороны Японии от нападения СССР – удивительная предусмотрительность, которая, впрочем, не помогла…
Судьба сына бухгалтера
За день до годовщины Сталинградской победы есть еще одна дата, которую не отмечают и вообще почти не вспоминают о ней. Тем не менее она имеет прямую связь с кровавой эпопеей на берегах Волги. 1 февраля 1957 года в Дрездене умер Вильгельм Фридрих Эрнст Паулюс, командующий 6-й армией вермахта. Он первым среди германских фельдмаршалов сдался в плен – в апреле-мае 45-го таковых станет значительно больше. Но, как известно, Гитлер присвоил ему высшее офицерское звание с припиской – германские фельдмаршалы ни разу в истории не сдавались врагу. Но этот недвусмысленный намек-приказ уйти вслед за погибшей армией Паулюс проигнорировал, как видно из последующих событий, не по причине «осознанья и просветленья».
В литературе к его фамилии часто присоединяют аристократическую приставку «фон», что не соответствует действительности. Никаким «фоном» он быть не мог, поскольку происходил из семьи тюремного бухгалтера, пробовал выучиться на юриста, однако бросил учебу, поступил в армию, где по-настоящему прижился и показал себя прирожденным штабистом, а свой общественный статус резко повысил после женитьбы на румынской аристократке Елене-Констанции Розети-Солеску.
После сдачи в плен вся семья фельдмаршала – жена, сноха, внуки и сын, который тоже воевал в Сталинграде и был комиссован по ранению, – оказались под арестом, потом в Бухенвальде и Дахау, но выжили. Сын застрелился в 1970 году, так и не простив переход отца «к коммунистам».
Сам Паулюс, оказавшись в плену, становиться «коммунистом» упорно не хотел, до последнего называл себя преданным членом НСДАП, а предателями – тех пленных генералов, которые во главе с фон Зейдлицем вошли в «Союз немецких офицеров» и агитировали против Гитлера. Содержали бывшего фельдмаршала и прочих в поистине «райских» условиях – особенно если помнить, что из 91 тысячи его пленных солдат выжило около шести тысяч, – понимая, какое это сильное пропагандистское оружие. Паулюс таковым долго становиться не желал, но вода камень точит – сама логика войны показывала ее неизбежный исход. В августе 1944 года он вступил в «Союз…» и выступил с заявлением к вермахту и немецким пленным:
— Считаю своим долгом заявить, что Германия должна устранить Адольфа Гитлера и установить новое государственное руководство, которое закончит войну и создаст условия, обеспечивающие нашему народу дальнейшее существование и восстановление мирных и дружественных отношений с нынешним противником.
Отступать было уже некуда: после войны Паулюс как свидетель давал показания на Нюрнбергском процессе, потом в начале 50-х, дабы не умер от депрессии, его поселили в Дрездене – отдельный дом, шофер, повар, – где он выздоровел и начал читать лекции будущим офицерам армии ГДР, выступал на разных собраниях, обличая «западногерманский империализм» и призывая крепить «новую Германию». Другого пути для Паулюса не существовало, и, возможно, это хоть как-то спасало его от осознания того ужаса, который сотворил он и его соотечественники еще совсем недавно… Умер сын тюремного бухгалтера в 66 лет, по одним сведениям – от рака, по другим – от латерального склероза головного мозга. Похороны были скромными.
НКВД на передовой
Историк Алексей Исаев, автор книги «Мифы о Сталинграде», назвал главным мифом этой великой битвы непомерное преувеличение значимости приказа № 227 от 28 июля 1942 года. Документ, известный под названием «Ни шагу назад», запрещал отход с позиций без приказа, вводил в армии штрафные батальоны и роты, а также заградотряды:
– Приписываемой ему огромной роли в успехе Красной Армии в Сталинграде приказ не сыграл. Главную роль сыграло своевременное использование резервов, грамотный план операции «Уран» и стойкость наших солдат.
Что касается заградотрядов (которые, кстати, появились и у противника), то комплектовать их было приказано из сотрудников комиссариата внутренних дел, что далеко не всегда соблюдалось. Кроме того, при тотальной демонизации «репрессивных органов» как-то забывается, что первой летом 1942 года встретила врага под Сталинградом именно 10-я дивизия внутренних войск НКВД – к осени от дивизии остался один-единственный полк. Вряд ли такие потери можно было понести, стоя за спинами наступающих.
