Восемь лет назад в Ярославле на выборах мэра победил кандидат от оппозиции – причем не травоядной, а самой натуральной. Урлашов его фамилия.
Через год мэра арестовали, а еще через два осудили за покушение на получение взятки и взятку в 17 миллионов рублей. Басманный суд дал 12 с половиной лет — на данный момент самый большой срок из всех, какие давали осужденным государственным деятелям в нашей стране. Но речь не о справедливости приговора – тут даже в открытых источниках множество аргументов в стиле «вор/не вор». Важно, что Урлашов стал мучеником, «жертвой системы» сразу же после ареста и задолго до приговора – в его поддержку высказался весь комплект знаменитостей, которые обычно по таким поводам высказываются, «Вашингтон пост» назвала арестованного «самым известным в стране независимым должностным лицом» и «уникальным примером известного на национальном уровне независимого политика, который попытался работать изнутри системы и сумел победить на выборах правящую партию президента Владимира Путина». Наконец, сами ярославцы вышли на митинги в защиту своего недавнего избранника, но со временем поутихли… Когда мэра осудили, был у меня мимолетный разговор с одним знакомым из прекраснолицего лагеря. Он говорил, что мэра-оппозиционера, конечно же, сожрали, и все, что мелют про то, что бизнес отжимал, элитным имуществом оброс – это, само собой, заведомая ложь, а то что он честный и делал только хорошее – заведомая правда. Самое главное, что говорил он это с легкой досадой человека, вынужденного подтверждать — молоко белое, лошади едят овес и сено, и вообще «каждому порядочному человеку и так все должно быть понятно…»
Видимо, человек я не шибко порядочный, ибо после того разговора закралась у меня мысль: вот если запишусь я в оппозицию и начну воровать, всегда найдется группа людей, которые никогда и ни за что в мое воровство не поверят. А если и поверят, и более того – знают, то никому не скажут. Правда, за воровство вполне реально могут посадить, но, во всяком случае, морально будет не так обидно. Честные люди заранее выдали мне «белую метку», а что там было в действительности – это уже по вкусу, как соль и перец…
Белая метка есть свидетельство изначального оправдания, моральная индульгенция – в отличие от черной, которая свидетельствует об изначальном проклятии. Получить то и другое формально совсем не трудно – нужно, повторю, записаться в соответствующую организацию, либо проявить себя в одном из непримиримых общественных дискурсов. В зависимость от того, чей ты, какая у тебя метка, и будут оценивать то, что с тобой происходит или может произойти. На днях группа видных деятелей искусства — Константин Райкин, Елена Коренева, Мириам Сехон, Инна Чурикова, Кирилл Козаков, Ксения Раппопорт, Олег Басилашвили, Анатолий Белый, Алла Азарина и пр. – выступили в поддержку карельского историка Юрия Дмитриева, которого уже четвертый год мотают по судам по обвинению в изготовлении детской порнографии и развратных действиях по отношению к несовершеннолетнему лицу, а недавно обвинили еще и в насилии. Как сообщает пресса, в защиту Дмитриева за эти годы выступили сотни деятелей науки и культуры, считающих обвинения целиком и полностью сфальсифицированными. Почему? Потому что историк – хотя таковым его буквально считать нельзя, ибо образование у него незаконченное среднее – член местного «Мемориала» (признан иностранным агентом) и уже давно ведет раскопки в урочище Сандармох, где в годы Большого террора проводились массовые расстрелы. Та же пресса приводила данные следствия, что Дмитриев регулярно фотографировал малолетнюю приемную дочь в натуральном виде, но снимки хранил в компьютере, не распространял – оттого по части детской порнографии его сперва и оправдали, правда, потом оправдание обжаловали… Но уверен – здесь я перехожу на ту же усталую тональность, что и мой прекраснолицый знакомый, — если бы Дмитриев раскапывал стоянки неандертальцев или вовсе трудился сантехником, никакие бы сотни деятелей искусств и наук о нем бы знать не знали, а знали бы – и носа в его сторону не повернули. Но поскольку он член организации-иноагента, и раскапывает он братские могилы жертв советского террора (за что, кстати, получил четыре года назад почетную грамоту от руководства региона), то «белая метка» у него не просто на лбу, а по всему телу. И, разумеется, «каждому порядочному человеку и так все должно быть понятно…», и если бы на месте некрасивых статей появилось бы что-нибудь менее гадкое – кража, хотя бы – реакция была бы абсолютно такой же.
По правде говоря, меня, как и многих, часто удивляет избирательность нашего правосудия, особенно в громких делах. (А если в негромких – так там вообще тьма загадок). Мне, к примеру, трудно понять, почему режиссеру Серебренникову, признанному судом виновным в хищении 193 миллионов рублей, дали три года условно и штраф, а тому же Урлашову за сумму в десять с лишним раз меньшую – двенадцать с половиной лет настоящей отсидки. Суды, как явления природы, свои действия не комментируют, я к этому привык.
Меня, как обычнейшего гражданина, в данном случае абсолютно не волнует ни партийность, ни взгляды, ни род занятий г-на Дмитриева – мне важно знать, правда ли то, в чем его обвиняют. Будет доказанная правда – сажайте. Неправда – опустите и деятельно покайтесь. Это, конечно, идеализм, но это же – и обычный здравый взгляд на вещи, который из-за его банальности даже неудобно проговаривать. И, конечно же, наглядная странность в том, что тех, кто дал Дмитриеву «белую метку» (так же как и тех, кто дал «черную», — таковых, кстати, тоже хватает) вопрос его виновности-невиновности в принципе не интересует – они ведь все заранее по ряду видовых признаков знают, какой человек заведомо невиновный, а какой заведомо негодяй. Человек, который разоблачает былые преступления Левиафана по определению плохим быть не может, а то, что сам Левиафан в этом контексте какой-то непоследовательный – то за его же разоблачение грамотой награждает, то за это же в кутузку тащит — пропускается мимо глаз. Если вдруг выяснится, что историк виноват и будет это доказано так, что не отвертеться, – его всего пропустят мимо глаз, спросят, мило улыбнувшись: «а кто это, не помню что-то?» Как вот сейчас мимо глаз пропускают одного прекраснолицего артиста, который пьяный человека убил, и все так сложилось, что жертву Левиафана из него не сделаешь, как ни старайся…
