О повышении пенсионного возраста спорят уже лет двадцать. Что само по себе не удивительно – привычка по любому поводу доставать шпаргалку «зарубежного опыта» регулярно напоминает, что пенсионный возраст у нас самый низкий в мире. В Канаде, например, все уходят на заслуженный отдых в 67…
Теперь в связи с появлением нового – скорее, обновленного – правительства об увеличении пенсионного возраста заговорили совсем всерьез. Однако сейчас речь вовсе не о том, почему, насколько и когда повысят. Вообще, повышенная концентрация бюрократических терминов и цифр: все эти накопительные, страховые части, государственные и негосударственные фонды, какой год проходит, какой нет, и вообще откуда что берется – вбивают меня в ступор. Мне доступны вещи простые и ясные. Первую из них – на пенсию выходить будем позже, поскольку такова экономическая неизбежность – уже зафиксировали.
Далее. Среди моих знакомых есть один миллионер – легальный и вполне честный, – который однажды, только из страсти к познанию, зашел в пенсионную контору и поинтересовался, сколько примерно он будет получать после 60. Ему насчитали что-то около восьми тысяч. Изумившись, он попытался добраться до сути: я ведь, говорит, миллионы зарабатывал и отчислял соответственно. Откуда взялись эти восемь тысяч? В ответ ему показывали какие-то трудночитаемые тексты, коэффициенты, номера приказов… Короче, он так и не понял ничего. Так же как и один наш мэтр, имевший к заветному сроку 45 лет трудового стажа, а его жена, домохозяйка, от силы пять, – разница в пенсиях у них оказалась в три тысячи.
Отсюда еще одна простая и ясная вещь – пенсия всегда маленькая. Ее связь с трудовой биографией присутствует, но в реальных деньгах это арифметическая погрешность. Если вы, конечно, не из особой категории – не важный чиновник, не герой, не секретный физик и т. д.
К несчастью, у нас все еще живо представление о пенсии как награде за честный многолетний труд, после которого должен, по идее, следовать отдых – полноценный, потому как заслуженный, – что в итоге оборачивается массовыми душевными терзаниями. Последние годы масла в огонь подливала и легенда о западных пенсионерах, которые будто бы только в старости начинают жить на полную катушку. Но награда за десятилетия труда – отдельный разговор. Пенсия – не награда, а пособие, от слова «пособлять», т. е. поддерживать, помогать, а вовсе не обеспечивать жизнь «в свое удовольствие».
Однако есть основания думать, что все не так трагично, а скорее рационально и даже цинично. Как показывают соцопросы, больше половины россиян против повышения пенсионного возраста. Что вполне ожидаемо. Более того, по данным службы исследований компании Head Hunter, 35 процентов выступают за его понижение. Костяк группы составляют – внимание! – люди от 18 до 25 лет. В таком возрасте, когда старость видится далекой, как Джомолунгма, все же присутствует понимание, что неплохо было бы получать еще что-то сверх зарплаты. Вряд ли эти ребята и девчата мыслят себя неработающими. Да и не только они – я, например, совсем не представляя себя заслуженно отдыхающим, не буду возражать, если мое трудовое прошлое начнет оплачивать хотя бы мои коммунальные счета.
Как уверяет Росстат, у нас 42 миллиона пенсионеров (35,5 млн – по старости), из которых работает официально 15 миллионов. Эти данные разнятся с показателями Счетной палаты и ПФ, но суть та же – работает треть, если не больше. Но это еще не все. Исследования «Левада-центра» показали, что 62 процента людей предпенсионного и 46 – пенсионного возраста хотели бы пройти переподготовку, чтобы сохранить работу, еще 35 «возрастных» мечтают о новой специальности.
Главный итог всех этих выкладок недвусмысленно говорит о том, что многие воспринимают пенсию как добавку к зарплате и, конечно (см. выше), расстраиваются, если ее хотят отодвинуть на более поздний срок. Но, так или иначе, наш человек намерен работать, пока есть силы – и это третья простая и ясная вещь, которую хотелось бы обозначить.
Обычная пенсия в чистом виде – почти капитуляция, после которой включаются совсем другие механизмы: хорошо воспитанные дети, накопления, личное подворье и прочие инвестиции в «черный день». А самый главный ресурс – понижение желаний и потребностей до мудро-аскетического минимума.
Когда говорят, что увеличение пенсионного возраста может вызвать если не социальный взрыв, то массовое недовольство, подразумевают по большей части стресс от слома железной традиции «женщины – в 55, мужчины – в 60». Но, по-моему, это неверно. Фактически трудовой век у нас нисколько не меньше, чем на Западе. Довольно часто он пожизненный. Кроме того, стресс от перемены сакральных цифр – не такая уж и опасность. Гораздо опаснее идти поперек стремления человека выжить. Политика «или пенсия, или работа», о которой так любят говорить монетаристы и прочие либертианцы, – это действительно путь к катастрофе. Но если государство будет мыслить о пенсии в унисон с массами трудящихся, воспринимающих ее как законную прибавку к зарплате (которая с возрастом, увы, уменьшается), то больше будет думать о расширении рынка труда. Пожилых на этом рынке дискриминируют, потому что он мал для такой огромной страны и вдобавок забюрократизирован. А вовсе не от младобесия работодателей, как считают сами пенсионеры.
