Бывает высокая речь, которая звучит похабнее мата. Вот образец. «И, может быть, когда-нибудь улицу Горького, где произошло самосожжение Ирины, назовут в ее честь. Жители Нижнего будут гордиться ею, как французы гордятся Жанной д’Арк. Но это будет потом. Впрочем, и сейчас на месте ее смерти – цветы, горящие свечи, пикеты. Люди плачут…»
Написал это известный литератор Виктор Ерофеев на сайте «Немецкой волны», хотя панегирики нижегородской журналистке Славиной выросли на всех такого рода делянках.
Иначе и быть не могло, ведь владельцам и работникам делянок она сделала роскошный подарок – и тем, что выбрала столь чудовищно-зрелищный способ ухода из жизни, и особенно запиской, где обвинила в своей смерти «РФ» – как таковую, без пояснения частностей. За такой подарок нельзя не поблагодарить, тем более людям, у которых совести через край, о чем они свидетельствуют ежечасно.
Но, простите за цинизм, пройдет совсем немного времени, и окажется, что бедная женщина погибла только ради того, чтобы соответствующие люди написали или сказали соответствующие слова, вроде тех, что процитированы выше, показали владение романтическим слогом.
Возможно, из этого события попытаются вытянуть чуть больше, чем слова, раскрутить, к примеру, кампанию против конкретных представителей «системы», которые присуждали Славиной штрафы и приходили с обысками. Но сам «эпизод» будет уходить вдаль, покрываться другими «эпизодами», поскольку миссия владельцев и работников состоит вовсе не в открывании глаз народу, а во взращивании психозов.
Сам наблюдал – выходит человек завтракать, и вид у него будто с тяжкого похмелья, хотя ничего не пил ни ночью, ни вчера, и говорит:
как же не пребывать ему в таком ужасе, когда в Сирии бомбят школы и детские сады с людьми внутри, а сегодня там же отравили газом несколько тысяч детей, и в Англии отравили пожилого человека с дочерью, в Крыму идут повальные аресты татар, и все это делает страна, в которой я живу, не говоря уж о страшном беспределе внутри самой страны…
Каждое утро, до завтрака, сидит он на делянках, ибо достоверными считает сюжеты, полученные только с них, – от прочего его трясет, свою тоску мнит высоким чувством (потому что не за себя он самотерзается), и это именно тот случай, когда владельцы и работники достигли успеха – психоз есть!
Однако всегда можно быстрее, выше, сильнее – один по утрам будет ходить горем убитый, другой пойдет в пикет, а третий решится на что-то из ряда вон… Потому что для кого-то работа на делянках – бизнес и ничего личного, а для кого-то – только личное, бесконечно личное.
Покойная, как о ней рассказывают, исповедовала те же племенные верования, что и мой знакомый, – «крымненаш», «убитые дети Сирии» и т. д., боролась за демократию против чиновничьего произвола, за что имела неприятности… Но все это событийный ряд совсем иного порядка, еще не выходящего за грань нормы. Во всяком случае, там обитает множество ее единоверцев – и ничего. Писатель Ерофеев жечь себя не пойдет, на этот счет вопросов нет.
Вопрос в самой норме: она кардинально изменилась, и не только у нас.
Одна деталь, вроде бы не относящаяся к гибели Ирины Славиной. Когда перед нами раскручивают очередной «новичковый» сериал с отравлением блогера Н., который, как сообщают первые лица государства, есть продукт западных спецслужб, вспоминается фрагмент великого романа Владимира Богомолова «В августе 44-го».
Контрразведка безуспешно искала вражеского агента, пока один офицер случайно не заметил, как местная сумасшедшая рассматривает эшелоны при помощи зеркальца: месяцами она шаталась по окрестностям босая по снегу, в рванине; все ее сыновья погибли на фронте, она показывала письма от сыновей – письмам поверили все, даже контрразведка, ее сумасшествие подтверждали врачи, ее жалели, подкармливали…
Дама оказалась майором абвера, письма сочиняли лучшие русисты, а лучшие психиатры Германии в течение года отрабатывали с ней симптомы паранойи. В общем-то, это извечная изюминка всех «шпионских историй» – отработка правдоподобия легенды, на которую не жалеют сил и средств. В нынешних историях правдоподобие отброшено как вещь излишняя: в информационной войне правдоподобие заменяет психоз – теперь сил и средств не жалеют на его разрастание с перспективой глобализации.
Воспринимать очевиднейшую чушь как абсолютную правду можно только в состоянии психоза – главное, чтобы она проговаривалась на всех мыслимых уровнях, и с такой убежденностью, что за нее можно и на костер. Хотя, как уже сказано, гореть будут не все, далеко не все…
Задача – говорить о тех, кто горит, тем самым продолжая миссию.
