Как сообщило РИА «Новости», преподаватель истории из Ярославля Жанна Торхова на онлайн-встрече педагогов с главой государства пожаловалась на то, что россиянам не хватает положительного образа учителя в средствах массовой информации, в литературе и кино.
По ее словам,
смешно наблюдать за утрированным образом Снежаны Денисовны из «Нашей Раши», но это разрушает образ учителя и школы в целом… Уверена, что в нашей стране есть люди, которые готовы создавать и реализовывать новые проекты, направленные на поддержание позитивного образа и формирования уважительного отношения к учителям.
Путин учительницу поддержал:
Уверяю вас, все это понимают. Надо только, чтобы от понимания мы переходили к реализации. Страна нуждается в том, чтобы создавать образ учителя как человека, от которого зависит будущее нашего государства.
Остается добавить, что кавээнщик Светлаков, воплотивший ту самую учительницу, лично откликнулся на реплику ярославского педагога фразой:
Не знала Снежана Денисовна, что она еще жива, – и действительно, проект-то давний.
Но тема «положительного образа» еще более давняя и – трудная. Особенно сейчас. Если собрать нашу свободолюбивую богему и объявить: вот хорошо бы для развития государства создать положительный образ какого-нибудь честного труженика (нужное вписать), девять из десяти отвернутся и плюнут, а десятый блеснет глазом и спросит: «Сколь дашь?»
С момента падения СССР госзаказ на создание нужных образов считается попранием свободы творчества; в лучшем случае – халтурой, в которой «ничего личного». Поскольку государство тоже вроде как за свободу, то ничего и не заказывало у богемы. Случаи отступления от данного порядка вещей единичны и большей частью неуклюжи.
Однако само бытование культуры так устроено, что «заказ на образ» будет существовать в любом случае; и если государство ничего не заказывает (или заказывает, но равнодушно к результату), за него это сделает кто-то другой, или, точнее, что-то другое – например, коллективное согласие богемы, до сих пор торжествующей победу над «красной гидрой».
В послесоветские десятилетия богема ежедневно поминала ужасы прошлого, когда во всех видах искусств заставляли создавать некий универсальный вариант «Рабочего и колхозницы», представленный в разных профессиях, отчего все получалось одинаково серым, пафос – фальшивым. Бывали исключения, но не благодаря, а вопреки системе и т. д.
Когда же оковы рухнули и никто уже ничего не требовал, оказалось, что образы начали как-то «сами» формироваться в нечто постоянное, как персонажи дель арте или маски Пекинской оперы.
Людоед-энкавэдэшник, продажный полицейский, чиновник, занятый исключительно воровством, вечно пьяная, нищая деревня и прочее были глубоко освоены всеми видами послесоветских искусств и, по сути, являются инфернальным отражением беззаветных комиссаров, добрых и смелых милиционеров, стабильно мудрых партсекретарей и директоров, тружеников села с их никогда не утихающей любовью к родной земле…
Гей-фрезеровщик Иван Дулин, его начальник Михалыч и другие обитатели мифически однородного «Нижнего Тагила», по большому счету, тот же «заказ», что и сталевары, и прочие монтажники-высотники, с уст которых не сходила жизнеутверждающая песнь. Так же как Снежана Денисовна и ее коллеги из «Большой перемены» и «Доживем до понедельника»…
Перемена эпох в том и состоит, что Дулин живет и размножается (даже вопреки заявленной ориентации), а верхолаз Коля Пасечник – нет.
Принято считать, что никакого «заказа» (на очернение в данном случае) не существует: Дулин, Снежана, весь остальной «нижний тагил» взяты из реальности (глаза-то разуйте — разве не так?), а прежние сталевары с учителями и высотниками – выдумка, таких не было и не бывает. Как подтверждение – публика дулиных любит, голосует рублем и лайками.
Но искусство соотносится с реальностью примерно так же, как мраморная Венера с живой женщиной; искусство создает идеал, который ведет вверх или вниз, дает силу жить или ее отнимает.
Поэтому искусство столь же насущно, как заводы. И управлять им нужно так же, как заводами – в противном случае управлять будет кто-то иной и в свою пользу.
А публика будет любить то, что ей дают. Дадут Нестора Петровича – полюбит его; дадут Снежану Денисовну с веером баксов – ее полюбит. Так что пусть государство выбирает и заказывает. В заказе нет ничего плохого – плохим может быть только его исполнение.
