А начало, как помнят все советские дети, есть. Причем не важно, о какой именно революции идет речь. Важно, что любой революции присущ новый подход к формированию власти.
В нереволюционные времена общество еще может позволить себе назначать людей во власть по множеству разных мотивов, в том числе исходя из эффективности данного кандидата в управленцы, многократно доказанной на практике. Революция же выбирает кандидатов исходя из тех идеалов, которые водрузила на пьедестал.
В первую очередь смотрят на идейную биографию и происхождение, которое должно быть пролетарским, буржуйским, национальным и прочим – в зависимости от характера победившей революции. Само собой, вспоминается пресловутая «кухарка», которая сами знаете чему должна учиться…
«Кухарку» вспомнили на этой неделе, а поводом стало избрание на пост премьер-министра Финляндии 34-летней Санны Марин (или, как ее уже называют у нас, Маринсанны), ставшей самой молодой главой правительства в мире и за всю историю Суоми. Высказался по данному случаю министр внутренних дел Эстонии Март Хельме.
Я в связи с этим напомнил бы слова Владимира Ульянова-Ленина о том, что любая кухарка может стать министром, или как он там выразился. А вот тут мы как раз и видим, как продавщица поднялась до премьер-министра, а также как некоторые другие уличные активисты и необразованные люди тоже выбились в члены правительства.
Более того, Хельме считает избрание Маринсанны продолжением вековой давности гражданской войны, местью финским «белым» со стороны финских «красных», которые хотят «ликвидировать финское государство, сделать из Финляндии какую-то европейскую провинцию, которая хоть и будет еще называться Суоми или Finland, но на самом деле станет воплощением идеологической философии Фукуямы о конце истории».
Министр прав. Не думаю, что премьера избирали единственно из желания попасть в Книгу рекордов Гиннеса. Коротенькая биография Марин мало что говорит о ее управленческой эффективности, но содержит два пункта, весьма значимых для революционного сознания.
Во-первых, она выросла в однополой «семье» (мама «вышла замуж» за женщину после развода с мужем-мужчиной, который, как утверждают, сильно пил), во-вторых – происходит из беднейшего слоя общества, в-третьих, принадлежит к полу, который составляет большинство тамошнего кабинета министров – семь мужчин и двенадцать женщин. (В парламенте же абсолютное дамское господство – женщины возглавляют четыре из пяти крупнейших партий.)
То есть присутствуют все основные характеристики персонажа, поднятого со дна на поверхность победившей либеральной революцией, флагманами которой заслуженно считаются Скандинавские страны. Возможно, немного портит портрет то, что Марин состоит в браке с мужчиной и недавно родила.
Однако то, что муж находится в глухом декретном отпуске по уходу за ребенком, эти шероховатости немного сглаживает. Ну да лиха беда начало – в будущем, наверное, подберут кандидата, полностью – по расе, ориентации, биографии, болезням и пр. – соответствующего идеалам.
Стоит отметить, что кандидатура прошла вовсе не гладко: из 200 членов парламента 99 человек проголосовали за, 70 против, еще три десятка депутатов вообще не пришли на заседание.
Наверное, с революционной сознательностью в этой стране еще не все в порядке, но, см. заголовок, нет у революции конца…
Здесь, чувствую, пришла пора дежурного заверения – что автор не женоненавистник, приветствует прекрасный пол у руля, и обязательно надо помянуть М. Тэтчер.
Но, во-первых, на Тэтчер, судя по ее леденящему хладнокровию, природа ошиблась, во-вторых, всеевропейский обычай назначать женщин не просто в высшую власть, а на те посты, где ими раньше и не пахло (и, по здравому рассуждению, не должно пахнуть) исходит, как показывает практика, из революционного сознания, а не соображений эффективности.
За те годы, в которые Урсула фон дер Ляйен была министром обороны ФРГ, бундесвер из лучшей армии Европы стал одной из худших, что засвидетельствовано экспертами – немецкими и американскими. Тем не менее Урсула отправилась на повышение, руководить всей европейской бюрократией, а на ее место пришла Аннегрет Крамп-Карренбауэр, отчего тевтонский дух уже не беснуется в муках – он просто-напросто сдох, доконали беднягу…
Тем не менее прочие развитые страны эту модель копируют, ибо революция зовет.
А в России жизнь не настолько легка, чтобы мы позволили себе атмосферу сплошного Восьмого марта. У нас пока все по-серьезному.
