Народный артист СССР Лев Константинович Дуров рассказывал, как еще в советские времена побывал на гастролях в Благовещенске и сделал выговор местному начальству за то, что на набережной присесть негде – все скамейки сломаны.
Начальство из любви к народному артисту поклялось «решить вопрос», а Дуров шутливо пригрозил: «На следующий год приеду – проверю». Начальство клятву сдержало, и даже более чем – установило скамейки с боковинами из бетона и сиденьями из железных полос, похожих на трамвайные рельсы – так, чтобы на века. Но жизнь быстро внесла коррективы…
Когда Дуров, как и обещал, опять приехал на гастроли, он увидел – бетонные боковины вырваны из земли, и сиденья, те самые, с рельс толщиной, закручены жгутом. Артист признался, что был потрясен не только физической силой тех, кто это сделал, но и злобой – ибо без нее такого подвига не совершить.
Советские времена, вплоть до конца 90-х, когда сменились идеалы, а прочее оставалось неизменным, вообще характеризуются невероятной, стойкой агрессией по отношению к предметам общественного пользования – тем же скамейкам, урнам, телефонным будкам и к самим телефонам-автоматам, к дверям, лифтам…
В нашем подъезде установили на первом этаже новые почтовые ящики, и уже на следующее утро почти все они были взломаны, искорежены, расплющены, почта сожжена. По инерции винили хулиганов, но хулиган ведь тоже человек и потому не может поступать бесцельно и беспричинно.
Причина была одна – выплеск злобы, или, как нынче говорят, дурной энергии: цель – предметы общественного быта, поскольку они всегда под рукой, а других целей поблизости не наблюдалось. Разве что драки, футбол, избиение припозднившихся прохожих…
А теперь, разгуливая, к примеру, по прекрасной, постоянно обновляющейся набережной в Дивногорске, я думаю, что мы переехали в какую-то другую страну, ибо за несколько лет, что стоит эта красота, ни единой дощечки, фонарика, столбика, урночки, скамеечки, деревца, кустика не повреждено. Все спортивные тренажеры целы.
То же самое и на отремонтированном-модернизированном подобии Одесской лестницы. Юношество на этих ландшафтах кучкуется, гогочет или «втыкает» в смартфоны. Максимальная вольность, на которую оно способно, – перенести скамейку на другую сторону бульвара. Гуляю и думаю: ах, деточки, вашим бы дедушкам и папам в ваши же годы (или чуть постарше) такую красоту – они бы ее вмиг оформили, как пес Шарик профессорскую сову…
Может, мы действительно переехали в другую страну и дурная энергия подверглась энтропии? Наверное, да, что-то здесь есть, хотя бы потому, что люди вообще становятся вежливее, спокойнее, когда жизнь более-менее налажена.
Но стоит только сделать шажок из реала в виртуал – а шагают туда ежедневно, многие там и живут, – как сразу понимаешь, что злоба, обращенная прежде на скамейки, заборы и телефонные будки, никуда не подевалась. Она переехала в Россию медийную, блоговую, соцсетевую и клокочет там.
Потомки прежних вандалов – причем уже не только молодые, а всех почти возрастов – тоже ищут, на что бы ее выплеснуть, и находят, поскольку виртуал краев не имеет. Все не похожие на тебя, чиновники, иностранцы, соседи, либералы, депутаты, патриоты, церковь, Сталин, коммунисты, владельцы больших собак и маленьких, актеры, гомосексуалисты, скреподержатели, американцы, Трамп, школьные учителя, пацифисты, военные, Украина… Содержательная сторона реакций на бескрайнее число предметов и раздражителей занимает долю процента, остальное – та самая, дурная энергия.
Кстати, об Украине. Глеб Простаков недавно опубликовал в газете «Взгляд» статью «Медийный шабаш вокруг Украины надо прекращать». Заявляю сразу, не читая, – категорически не согласен! Шабаш этот есть источник массового оптимизма, оттого что дураки – не мы.
А кроме того, Украина – одно из вместилищ нашей собственной дурной энергии. Убери вместилище – и это сразу отразится на скамейках, почтовых ящиках или на чем-то более существенном. Так что пусть шабаш остается.
Хотя, конечно, есть другие способы нейтрализации людской злобы, но на эту тему надо тома писать. Я пока только о скамейках…
