Узнав о том, что на восьмидесятом году жизни умер последний советский и первый послесоветский директор ВАЗа Владимир Васильевич Каданников, вспомнилось мне, что первой моей машиной была «Ока», она же ВАЗ-1111, и собрана в Тольятти.
Это к тому, что собирали еще в Набережных Челнах и в Серпухове. Тольяттинская сборка считалась вроде как получше прочих. Хотя, как получше…В те далекие, теперь почти былинные времена (т. е. 25-27 лет назад) для автомобилиста главным делом было найти правильного автомеханика, который не мухлюет, не меняет втихаря французские свечи, купленные из-под полы, на энгельсовские (там одна из десяти работала), не скажет, что тебе надо двигуну капиталку делать, вместо того, чтобы просто колесо подкачать и пр.
Мне попались правильные пацаны – Серега и Вовка.
А времена, деточки, были страшные. Это сейчас машину в сервис сдал – и гуляй, пока не позвонят. Тогда же механик тебе говорил, что надо купить, и пока ты носишься по магазинам, он потихоньку головку разбирает.
Поршневую на «Оке» — не считая прочего – я менял раза три. Ибо природно-ничтожный моторесурс усугублялся чудовищными бензином и маслом, субстанциально не отличавшимися от технического спирта и портвейна, которыми торговали в подворотнях. Но это еще не все: я покупал, что сказано, а Серега с Вовкой, рассматривая это, как бесстрастные судии, приговаривали: «брак». И бежал я сдавать старое, искать другое… В итоге, маслосъемные колпачки брал я четыре раза (прежние, как мне объяснили, не отличаются от школьного ластика), а так же «клапана» (на коих можно было отверткой вырезать барельефы), прижимные кольца (вроде как сделанные из колючей проволоки заброшенных сталинских лагерей), и новый карбюратор, внутри которого что-то гремело. Уж не говорю о шатунах, пальцах, подшипниках…
Прошло тридцать лет. Перепробовав несколько иностранных машин, в том числе одну дорогую, вернулся туда же, откуда начал – езжу на «Ниве». Дело не в том, что мне хорошо, от прежних кошмаров не осталось и следа, и мне еще двести раз позвонят, спросят, доволен ли я сервисом…
Думается совсем о другом. Об ушедшем директоре и, что более важно, о самих законах выживания. Каданникова нынче кроют матом (есть ублюдочная особенность нашего времени так провожать покойных, будто сами бессмертны), и за то, о чем написал выше, и за дружбу с бандитом Березовским, и за то, что полез во власть, мерзкую в своей тогдашней сути.
Но завод жив – и это главнее всего. В моем Дивногорске несколько лет назад похоронили Владимира Семеновича Усатова, без малого тридцать лет возглавлявшего завод низковольтных автоматов, — а таких было всего только два в стране. Кто знает, тот подтвердит, как в девяностые-нулевые жили совсем без денег, на «усатики», купоны, заменявшие рубли. Но завод-то – был. Карабкался, мудрил, хитрил, изворачивался, но – выдавал продукцию. Жил! Потом, после Усатова, придут «эффективные менеджеры» и завод уничтожат целенаправленно. Однако, директора в городе помнят, и похоронен он на почетном месте, и старые обиды забываются. Потому что он того стоит. Как говорил известный персонаж, «это человек раньшего времени» и таких, Шура, больше нет. Потому что он — выложился. А если что-то не так, как некоторые говорят, с репутацией, так это дело третье. Завод жив! Был, по крайней мере…
Каданников пришел на ВАЗ в 1967 году молодым инженером и сделал все для того, чтобы сохранить «ту заводскую проходную, что в люди вывела меня». Если надо во все тяжкие и даже с негодяем Березовским — пошел и туда. Выживание — штука, в деталях, неприглядная, невкусная – Маресьев, вон, живого ежика съел. Но иного не придумано. Хорошие люди не виноваты, если на них обваливаются гадкие времена. Виноваты они, если временам поддаются. Давайте хотя бы изредка об этом вспоминать на фоне сотен, если не тысяч, советских предприятий, созданных трудом и талантом наших людей, которые были проданы, разрушены, пропиты. В угоду «рынку», «партнерам», конкурентам и прочим отвратительным существам и сущностям.
И еще помнить о том, что красивого, честного выживания в принципе не бывает, иначе это не выживание, а нечто совсем иное — приятное.
Теперь, кстати сказать, я не знаю, как вообще выглядят маслосъемные колпачки, клапаны, прижимные кольца, пальцы и прочее. Я даже не помню, как выглядят Серега с Вовкой. Хотя жаль – правильные были пацаны.
