До деревни Михайловка Емельяновского района от Красноярска всего-то 100 км. Но съезжаешь с трассы около указателя – и попадаешь в глухой таежный угол. От магистрали до Михайловского сельсовета 45 км, но даже на самом хорошем вездеходе преодолевать этот путь приходится более трех часов. Деревня отрезана от мира бездорожьем. Это стало одной из причин переселения жителей в ближайший военный городок.
Дорога в никуда
Глава Михайловского сельсовета Анатолий Лузгин критически осматривает редакционный автомобиль. Машина ходила по разным дорогам, но сумеет ли покорить емельяновское направление – большой вопрос. Дорога к Михайловскому сельсовету, в который входит три деревни: Михайловка, Петропавловка и Алексеевка, как здесь говорят, «лесовозная», хотя лес по ней давно не возят. Иногда проезжают частники – доставляют кругляк жителям Емельяновского района на строительство домов. И все.
– Болото здесь было, сверху бревна положили да немного гравия насыпали, – поясняет Анатолий Викторович. – Разбили ее, вся в ухабах.
И точно. Дорога через лес напоминает американские горки – на гребень забрался, а куда нырнешь с него, неизвестно.
За полчаса нам удалось преодолеть от силы два километра. Анатолий Лузгин только посмеивается: это всегда было нелегкой задачей. До расселения Михайловки, Петропавловки и Алексеевки местные жители не всегда могли добраться до районного центра или уехать в город. В путь отправлялись помолясь. Если застрянешь – сидеть тебе в непроходимой чаще сутки. Ездят в эту глушь мало, связи нет, чтобы подмогу вызвать, до ближайшего трактора бежать не добежать.
В начале 2000-х годов администрация района пыталась привлечь к содержанию дороги руководителей фирм, которые через Михайловку лес вывозили, но не получилось. Не нашлось денег и у краевого управления дорог. Сейчас и вовсе ремонтировать этот проезд бессмысленно, ведь ведет он практически в никуда.
Край света
Михайловский сельсовет всегда жил обособленно. Градообразующим предприятием для этих деревень был леспромхоз. Он и социальные учреждения строил – детский сад, школу. Работал ФАП.
– Хорошо жили, – отмечают михайловцы. – Пока леспромхоз не развалился.
Прекратило свое существование предприятие в 1997 году. И из деревень потянулся народ. Уехали самые сильные работники, а вместе с ними их семьи. В Михайловке заведено было: муж лес валит, жена в школе преподает. Так что оголился тогда не один участок. Дипломированных учителей в школе не осталось, да и ребятишек становилось все меньше. Старая школа, 1930 года постройки, сгорела. Детей переселили в бывшее общежитие лесхоза.
– Работать было негде, выживали как могли, – вспоминает глава сельсовета. – Только за счет личного подсобного хозяйства и жили. Хотя поля вокруг жирные. Как-то соседний совхоз посеял близ Михайловки пшеницу, такой урожай собрали, что жители деревни потом лет пять комбикорм не покупали – своего зерна было вдоволь. Все бы ничего, да после закрытия леспромхоза в деревне начались отключения электроэнергии. Линии электропередачи до Михайловки, Петропавловки и Алексеевки так и не дошли, энергию вырабатывал генератор. Закончилась солярка – и света нет. Тогда жителям трех деревень электричество по расписанию давали на несколько часов в день. А когда генератор сломался, и вовсе полгода без света сидели. Дети при керосиновых лампах уроки делали. И это в XXI веке!
Исход из Михайловки
Нет, не жаловались, говорят михайловцы. Только глава сельсовета в районную администрацию чуть ли не каждый месяц ходил: нужен свет, дорога, врачи, учителя. А параллельно с ним – глава Устюжского сельсовета жаловался: военный городок Таскино-2 опустел (ушла воинская часть), неизвестные начали по квартирам лазать – нужны сторожа. Тогда-то администрация Емельяновского района и приняла соломоново решение: переселить жителей Михайловского сельсовета в благоустроенные квартиры военного городка.
В 2003 году появилась поистине уникальная районная целевая социально-инвестиционная программа «Переселение Михайловского сельсовета». В документе прописали, кто имеет право на новое жилье, и сроки реализации: до 2004 года разработать нормативно-правовую базу, а до 2006 года переселить всех нуждающихся. Правда, время и люди внесли в этот документ свои коррективы.
В 2003 году в Михайловском сельсовете оставалось чуть больше 300 человек. Основная масса в Михайловке и Петропавловке, в Алексеевке – только два двора. Детский сад уже закрылся – воспитателей стало больше, чем детей. ФАП не работал. Школа дышала на ладан. Но переезжать сельчане в благоустроенное жилье ни в какую не хотели. Люди привыкли держать хозяйство, рыбачить и охотиться. Город, хоть и маленький, пугал.
– Провели сход, общественные обсуждения, – вспоминает Анатолий Лузгин. – А когда переехали первые семьи, начали рассказывать, люди поняли: там можно жить!
Сначала глава сельсовета ходил уговаривать односельчан на переезд, теперь уже михайловцы и петропавловцы главу муниципального образования подталкивали: найди и мне квартиру.
Вместо трех лет исход из Михайловского сельсовета затянулся на семь. Последние семьи получили жилье в 2010 году. Расселились по двум военным городкам – Таскино-2 и Кедровый. Но Михайловский сельсовет до сих пор существует. В ближайшее время он должен объединиться с сельсоветом поселка Памяти 13 Борцов: идет оптимизация управленческих кадров.
Последние из могикан
Сейчас люди уже обжились в военном городке: желающие себе огороды разбили, бани поставили, живность держат.
Из Таскино-2 каждый день в Емельяново автобус ходит: жители на работу ездят. Михайловский сельсовет, по сути, уже и не нужен никому, его объединение с поселком Памяти 13 Борцов – простая формальность.
Но, как оказалось, и здесь без проблем не обходится. В Михайловке остались три человека, в Петропавловке – два. Все уже пожилые, одинокие. Им бы поближе к цивилизации – медперсоналу, электричеству и центральному водопроводу. А они нет – в глуши жить желают.
– По программе переселиться в благоустроенное жилье имели право те, кто был прописан и на момент составления документов в Михайловском сельсовете проживал, – поясняет Анатолий Лузгин. – А у нас из пяти оставшихся трое в Михайловке не прописаны, имеют регистрацию в других населенных пунктах. Одна женщина и вовсе гражданка Украины: замуж за украинца вышла, съездила, пожила на чужбине, вернулась. Паспорт еще советский, менять не хочет. Предлагал я ей: «Галя, давай в паспортный стол съездим», – не соглашается. А сейчас регистрацию менять – только через украинское посольство.
Еще двое обитателей умирающего сельсовета – старожилы. Жилье в Таскино-2 получили, да так и не переехали. Квартиры продали, живут в старых домах без света.
В процессе реорганизации муниципалитета еще одна беда появилась: оказалось, в Михайловке прописаны около 20 человек, которые давно покинули деревню. Где живут – неизвестно, а зарегистрированы здесь. Их бы выписать и «закрыть» деревню, но найти эти «мертвые души» сегодня не может даже УФМС.
– Ну и что мне с ними делать? – спрашивает глава Михайловского сельсовета. – Опять в районную администрацию пойду: будем решать.
Фото Олега Кузьмина, из архива Анатолия Лузгина
Сюжет программы «Сельские грани» про Михайловку, который размещен ниже, снимался в 2001 году. Спустя 17 лет — в 2018 году ничего не изменилось, только люди поуехали, но еще не все…
